Любой ценой - Вебер Дэвид Марк - Страница 65

Она сделала паузу и криво усмехнулась.

— Отцом ребёнка является отец, — повторила она. — Вам эта фраза не кажется такой же странной, как мне?

— Звучит немного специфически, — признал Хэмиш. — Однако продолжай.

— Я говорила о том, что все предположат, что ребёнок принадлежит маме, а она слишком публичная фигура, чтобы её беременность не была замечена хоть кем-то. В результате нам придется либо сказать всем, включая сюда и Конклав Землевладельцев, кто является подлинным биологическим отцом ребенка, либо лгать.

Она помотала головой, отбросив юмор.

— Я этого не сделаю. Я не могу. Не только потому, что это неправильно, но и потому, что когда правда наконец выйдет наружу, это будет для меня политической катастрофой. Намного лучше, с точки зрения грейсонцев и их политики, признать прямо сейчас, что ребёнок от Хэмиша, несмотря на все потенциально неблагоприятные последствия, чем быть пойманной на лжи касательно отцовства моего ребёнка до его рождения. И, — она перевела взгляд с Эмили на Хэмиша и обратно, — может быть я слишком много времени провела на Грейсоне, но я с ними согласна.

— Но в конце концов тебе придется им рассказать что случилось и когда, — отметила Эмили.

— Я намерена использовать моё юридическое и моральное право на приватность, — ответила Хонор. — Не хочу сказать, что мои грейсонцы будут счастливы, когда правда выйдет наружу, как бы её не подавали, но они примут мое право не говорить им ничего намного охотнее, чем мою ложь.

— Разве ты не обязана как Землевладелец Харрингтон информировать Конклав о рождении наследника лена? — спросил Хэмиш, сосредоточенно нахмурившись.

— Не совсем так.

Хонор повернулась и протянула Нимицу веточку сельдерея. Кот аккуратно разломил её пополам и передал половину супруге. Хонор секунду наблюдала как они с удовольствием — и разбрасывая огрызки — его поглощают. Затем вновь повернулась к Хэмишу и Эмили.

— Юридически я обязана известить Меча и Церковь, — сказала она. — Технически можно оспорить необходимость сообщать новость кому бы то ни было до момента рождения ребёнка. Поверьте, — мрачновато улыбнулась она, — этим утром я провела небольшое исследование по этому вопросу. Но, хотя закон требует, чтобы рождение наследника было представлено Протектору и Церкви и признано ими, на практике их всегда извещали как только была установлена беременность. Так что, говоря юридически, я обязана поставить в известность только двоих: Бенджамина и преподобного Салливана. Уверена, что Бенджамин оправдает моё доверие, а обеты преподобного требуют от него относится к подобной информации как к полученной на исповеди, по крайней мере пока ребёнок не родится.

— А после того? — спросила Эмили.

— А что будет после того, можно только гадать, — признала Хонор. — Не вижу способа скрыть рождение ребёнка, даже если бы и хотела этого. А я, честно говоря, не хочу это скрывать по множеству причин. Думаю лучшее, что мы можем сделать на самом деле — это выиграть девять месяцев в надежде, что политический климат изменится, прежде чем я сделаю публичное объявление.

— Мы можем подвергнуть эмбрион криогенной заморозке до тех пор, пока «политический климат» наконец не изменится, — медленно произнёс Хэмиш.

— Нет, не можем, — резко ответила его жена. Он посмотрел на неё, но она решительно помотала головой. — Хонор вскоре предстоит отправится в бой, Хэмиш. Как бы нам ни хотелось это отрицать, но она может и погибнуть. — Её голос слегка дрогнул и она взглянула через стол на Хонор. — Если Бог слышит мои молитвы, то этого не произойдёт, но временами мне кажется, что Он позабыл номер моего комма. И, на случай если это все-таки произойдёт, мы не станем лишать её ни единого мгновения, в которое она могла бы держать на руках собственное дитя.

Глаза Хонор вспыхнули и Эмили ей улыбнулась. Но затем старшая женщина вновь покачала головой.

— И, даже не учитывая этого соображения, — продолжила она, — это всё равно было бы неправильным решением. Если с Хонор что-то произойдёт, то обстоятельства зачатия ребёнка окажутся под вопросом. Я понимаю, что генетическая экспертиза признает его ребёнком Хонор и тебя, Хэмиш, но если Хонор погибнет — если её не окажется рядом, чтобы подтвердить обстоятельства зачатия ребёнка — то обязательно найдется кто-то желающий обвинить нас в каком-нибудь макиавеллевском заговоре с целью «украсть» лен Харрингтон.

— Существует законная процедура установления родителей после их смерти, — указала Хонор.

— Мы говорим не о том, что законно, а что — нет, — возразила Эмили. — Мы говорим о восприятии публики и о планете, которая, уж прости мне такие слова, все еще приспосабливается к последствиям применения современных технологий. Особенно современных медицинских технологий.

— Достаточно справедливо, — признала Хонор. — Мы с родителями над этим работаем, но временами мне кажется, что как минимум половина грейсонцев всё ещё считает наши возможности чёрной магией, — она покачала головой. — В каком-то отношении даже стало хуже, когда мать придумала использовать наниты для устранения синдрома мертворождения.

— Я слышала об этом, — сказала Эмили, — но так и не поняла, почему хоть одна женщина может быть против. Против способа избежать спонтанных абортов и мертворожденных детей? — настал черед Эмили качать головой. — Конечно, никто также не объяснил мне, как именно это работает, — признала она.

— Решение не идеально, — объяснила Хонор. — Мама все еще работает над тем, как исправить дефект таким образом, чтобы не создать каких-то новых проблем. Тем временем наниты — это, скорее, решение посредством грубой силы. Они сконструированы так, чтобы проникать в яичники и идентифицировать яйцеклетки, несущую Х-хромосому с дефектом. Как только они обнаруживают яйцеклетку с поврежденной хромосомой, они её уничтожают. Поскольку все яйцеклетки формируются заранее, мама может полностью устранить источник дефектных хромосом у любой женщины за один сеанс. Но этому существует изрядное сопротивление. Отчасти со стороны более консервативных элементов населения, которые думают, что она вмешивается в Божье провидение — и многие боятся, что изменение соотношения рождаемости мужчин и женщин внесет хаос в существующий общественный порядок. Еще, я думаю, сопротивляются женщины, которые боятся, что все их яйцеклетки будут затронуты, и что наниты сделают их полностью бесплодными. А остальные, кажется, просто считают саму идею жуткой и отвратительной. Но многие — как ты уже заметила, Эмили — на самом деле думают, что это черная магия. Они вообще не понимают новых медицинских технологий, и некоторые испытывают в их отношении страх не меньший, чем благодарность за то, что они теперь доступны.