Любой ценой - Вебер Дэвид Марк - Страница 64

— Вот смотрю я на тебя, Хонор, — сказала она; её зелёные глаза поблёскивали, — и вспоминаю. Вспоминаю, каково это было иметь пару здоровых ног. Стоять самостоятельно. Двигаться. Ощущать что-то — хоть что-нибудь — ниже уровня плеч. Самостоятельно дышать.

Эмили перевела взгляд вдаль и сделала глубокий, судорожный вдох.

— Хэмиш рассказывал тебе когда-нибудь, насколько серьёзны были мои травмы, Хонор? — спросила она.

— Мы говорили об этом… немного, — ответила Хонор со странным спокойствием, платя откровенностью за откровенность, и потянулась вытереть большим пальцем слезу со щеки Эмили. — Не в подробностях.

— В катастрофе мне раздробило не только позвоночник, — продолжила Эмили, по-прежнему глядя мимо Хонор. — Врачи исправили что смогли, но большую часть травм исцелить не представлялось возможным. Да и смысла в этом не было, поскольку я не чувствую ничего ниже уровня плеч, кроме правой руки — вообще ничего, Хонор — вот уже шестьдесят стандартных лет. Ничего.

Она вновь взглянула на Хонор.

— Я не могу жить без этого кресла. Даже дышать самостоятельно не могу. И вот ты. Такая здоровая. И такая красивая, хотя сомневаюсь, что ты сама это осознаёшь. Всё, чем я была, ты есть. О, Боже, Хонор, временами меня это так возмущает. И это так больно.

Эмили на мгновение остановилась, моргнула и улыбнулась дрожащими губами.

— Но ты — не я. Ты совершенно другая. На самом деле восхитительно другая. Когда я впервые поняла — когда вы впервые мне сказали — что вы с Хэмишем чувствуете в отношении друг друга, мне было трудно. Я понимала — как минимум умом — что в этом нет вашей вины и видела, как ужасно вы мучаете себя, чтобы только не причинить боли мне. Из-за этого и из-за политических последствий, если бы мир поверил кампании Оппозиции, я приняла решение — решение разума — принять то, что невозможно изменить и постараться свести последствия к минимуму.

Только позже, когда я как следует узнала тебя, я поняла душой, что ты на самом деле стала частью Хэмиша, а значит и частью меня. Но это всё равно не делает тебя мною. И боль, которую я все ещё временами чувствую, когда вижу тебя возле Хэмиша, хотя там должна была бы стоять я, или представляю тебя в его постели, где следовало бы лежать мне, совершенно не важна по сравнению с тем, кто ты есть и что значишь для Хэмиша… и для меня.

А теперь это. — она покачала головой. — Сейчас, хотели того или нет, вы сделали ещё один шаг. Сделали ещё кое-что, что я должна была бы сделать сама. Ребёнка, Хонор, — она снова моргнула. — У тебя будет ребёнок, ребёнок Хэмиша. И это больно, ужасно больно… и так замечательно.

В Эмили струилось свечение радости, подобное солнечному свету, пробивающемуся в просветы между грозовыми облаками. Это не было счастьем — пока не было. Для счастья было слишком много боли и остатков возмущения, беспричинного и иррационального. Но радость была, и Хонор чувствовала, что эта радость может стать счастьем.

— Мы с Хэмишем обсуждали это, — сказала Хонор твёрдо встретив её взгляд. — Мы оба хотим ребенка. Но более того мы хотим избежать причинять тебе боль или расстройство. Среди тех благотворительных учреждений, за которыми с Грейсона за меня осуществляет попечение Уиллард, есть как минимум три детских дома и два филиала агентств по усыновлению. Один на Грейсоне и один здесь, в Звёздном Королевстве. Мы можем отдать этого ребёнка на усыновление, Эмили. И сможем гарантировать, что у неё — или у него — будут любящие и заботливые родители.

— Нет, не можете. — отозвалась Эмили. — В смысле не можете отдать ребёнка. Я знаю, что вы сможете найти любящих родителей. Но я не могу просить, чтобы ты отдала своего ребёнка. А если что-нибудь случится с тобой, я не смогу просить Хэмиша расстаться с единственной частицей тебя, которая у него — у нас — останется.

— То есть, — Хонор помедлила, переводя дыхание. — То есть ты хочешь, чтобы мы сохранили ребёнка?

— Конечно да! — взглянула на неё Эмили. — Не хочу сказать, что не испытываю самых разных чувств, поскольку это не так. Уж ты-то знаешь. Но это пройдёт, а если и нет, то как я могу требовать от тебя расстаться с ребёнком только чтобы пощадить мои чувства?

Хонор закрыла глаза, крепче прижимая к щеке руку Эмили и, к её удивлению, та хихикнула.

— Конечно, — продолжила Эмили; её голос и свечение эмоций были ближе к норме, — теперь, справившись с первым удивлением, я вижу приближение некоторых проблем. Уж не надеетесь ли вы двое, что я помогу вам их разрешить… опять?

— Честно говоря, — сказала Хонор, поднимая голову и немного неуверенно улыбаясь Эмили, — именно на это мы и надеялись.

— Хорошо, давайте рассмотрим проблему и варианты её разрешения, — сказала Эмили много позже этим вечером, когда остатки ужина были убраны со стола и трое людей и двое древесных котов снова остались наедине. Она практически восстановила контроль над эмоциями, и Хонор наслаждалась её спокойствием.

— Во-первых, вариант когда Хонор отдает своего — нашего — ребёнка не рассматривается. — продолжила Эмили. — Во-вторых, не рассматривается вариант выносить ребёнка естественным путем. В третьих, потенциальные политические осложнения в результате признания нами факта беременности в настоящий момент будут… серьёзными. И здесь, в Звёздном Королевстве, и на Грейсоне. В четвертых, — она переводила взгляд со своего мужа на Хонор и обратно, — каким бы способом мы ни разрешили проблему, я намерена принимать участие в воспитании этого ребёнка. Итак, отбросив первый вариант, что нам остаётся?

— В обычных обстоятельствах, — вступила Хонор, — учитывая, что мама с Беовульфа, решение было бы элементарным. Она бы стала суррогатной матерью. Но, боюсь, это не сработает.

— Почему нет? — спросила Эмили склоняя голову. Хонор взглянула на неё, а Эмили взмахнула рукой в жесте, который заменял ей пожатие плечами. — Со многих точек зрения это выглядит замечательной идеей. Интересно, подумали ли мы с тобой об одной и той же проблеме.

— Это было бы замечательной идеей, — согласилась Хонор с оттенком грусти. — У мамы беременность всегда протекала легко, да и близнецы достаточно подросли, чтобы она начала скучать по ребёнку на руках. Не могу себе представить лучшую суррогатную мать. Но с юридической точки зрения этому ребенку предстоит сместить Веру с позиции наследника лена Харрингтон и однажды мне предстоит заявить об этом публично. А в таком случае использование мамы как суррогатной матери привносит множество проблем. Если у нее заметят признаки беременности, то на Грейсоне решат — если мы не скажем им иного — что отцом ребёнка является отец.