Интернат, или сундук мертвеца - Васина Нина Степановна - Страница 25

— Догадайся, — сказал отстрельщик ласково, освобождая руку.

В начале шестого Зика проснулся и разбудил Далилу. Она смотрела перед собой остановившимися глазами, но приказания горбуна выполняла, в шесть они вышли из дома.

Дул холодный ветер. Зике пришлось вернуться и взять из вещей Далилы большой шарф и куртку. Не верилось, что недавно можно было плавать в воде и получать от этого удовольствие.

Зигизмунд оставил Далилу в маленьком кафе за столиком перед чашкой кофе. Она сразу обхватила чашку руками, все так же уставившись перед собой. В кафе заходили первые посетители — рабочие из соседней типографии, запахло жареной рыбой. Далила все смотрела в серое окно и грела руки.

Зика позвонил в дверь с начищенной до блеска металлической табличкой. Китаец, открывший дверь, невозмутимо провел его в гостиную. Зика протянул адвокату карточку и заговорил горячо и испуганно.

— Ну вот что, — адвокат поднял руку, приказывая замолчать, — я тебе дам денег на похороны, сделай все по-божески, как надо. А девочку посади в самолет сразу после похорон и отправь в Москву. А что она не в себе, так это поправимо. Сделаем так. Приведи ее к восьми часам утра вот сюда. — Адвокат быстро написал на бумажке адрес. — Возьми такси, не ходи пешком, это далеко. Она сразу поправится, уверяю тебя, да и мне польза будет. Да! И приоденься немного, будь так любезен.

Потом адвокат посмотрел на уходящего поляка в окно, подошел к шахматной доске и задумчиво покатал туда-сюда опрокинутую им недавно фигуру.

— Все очень непросто, очень даже непросто, — пробормотал адвокат. — И раз уж тут полно лежачих, убедимся, что они те, за кого себя выдают!

Он прошел на кухню, где Ева в его халате сидела за столом и ела. Адвокат подошел сзади, посмотрел на блестящие черные волосы и провел по ним рукой.

— Доброе утро, — сказал он в ее повернувшееся удивленное лицо. — Прошу познакомиться — это мой слуга, повар и доктор одно-временно. Все что угодно, только не воин. Ты ночью стукнула по голове и обмотала четырьмя рулонами лейкопластыря совершенно безобидного человека.

— Ну прости. — Ева весело посмотрела в застывшее лицо китайца. — Моргни, если ты меня понял! Да, а как его зовут, а то неудобно.

— Его имя переводится приблизительно как Грустный Олень. Не думаю, что ты сможешь даже при необходимости произносить это беспристрастно. Я вообще никак его не зову. Тебе лучше?

— О да! — Ева кивала с набитым ртом.

— Ешче кофе? — спросил по-русски Грустный Олень.

— Заканчивай завтрак, нам пора одеваться, — сказал Еве адвокат, оторвав удивленный взгляд от китайца.

— Я не против, только моя рубашка испорчена, он… меня в ней топил.

— Пять минут на одевание, жду тебя в кабинете.

Ева входила в дверь кабинета с опаской: она думала, что ее шляпа с огромными полями обязательно застрянет.

— Слушай, я в жизни не носила шляп! А эта еще и с вуалью! А мне идет? А почему она черная, это траур? Знаешь, желтый костюм и черная шляпа — это как-то странно. А перчатки надевать?

— Сядь и помолчи. — Адвокат показал на стул возле себя. — Мы едем в морг, там ты должна посмотреть несколько трупов и определить их приблизительный возраст и причину смерти.

— И что тогда будет? — спросила Ева оша-рашенно.

— Считай, что это твоя работа. Ты зарабатываешь на билет в Москву. Я приблизительно знаю, кто ты, так что работа как раз для тебя. Прояви свои таланты сыщика. Одно условие: ни с кем не заговаривать. Повтори.

— Ни с кем не разговаривать.

— Ты ведь хороший специалист — там? — спросил адвокат, вставая.

— Я понимаю приказы с одного раза и привыкла их выполнять, если ты это имеешь в виду.

— Прекрасно. Машина ждет.

— Ты уверен, что мне нужна эта шляпа?

— Опусти подбородок немного вниз. Вот так. Ты неотразима!

— Это, может, и так, но вот пролезет ли шляпа в машину? — Ева подняла глаза и коснулась полей кончиками пальцев. Адвокат накинул ей на плечи длинную, до пят, меховую накидку с прорезями для рук.

Так что перед открытой дверцей автомобиля Ева просто застыла, соображая, ей не хватало рук, чтобы ухватить длинную накидку и удержать шляпу. При этом еще очень хотелось провести посадку как можно элегантнее.

Адвокат стоял рядом, не торопя ее, и смотрел со скучающим видом перед собой. Ева подумала, что никогда еще не вползала в автомобиль с таким трудом. Когда снаружи осталась только нога в открытой туфле на каблуке, адвокат взялся за дверцу, чтобы ее захлопнуть.

К восьми часам у стамбульского муниципального морга, пристроившегося возле медицинского научного центра и центра судебной медицины, остановились: длинный медлительный «кадиллак» белого цвета с затемненными окнами, грязное желтое такси и красная спортивная машина, взятая напрокат. Из «кадиллака» вышел очень высокий и очень худой пожилой мужчина в черном легком пальто, в шляпе и с тростью, открыл дверь, протянул руку элегантной даме. Дама двигалась очень медленно, протаскивая наружу черную шляпу с огромными полями и вуалью, путаясь в длинных мехах. Из такси вышел нелепо одетый горбун — из красного пиджака торчал кружевной платок, на шее длинный шарф, обматывающий горло несколько раз, на ногах лаковые туфли.

Горбун затеял перебранку с шофером такси, пока они ругались, мужчина с тростью и дама прошли в стеклянные двери. Рассерженный таксист устал первым, он махнул несколько раз напряженной выставленной ладонью, словно отсекая что-то перед собой, горбун употребил парочку непристойных выражений в его адрес, открыл дверцу и выволок почти силой апатичную блондинку, высокую и эффектную, если бы не безвольные медленные движения испорченной куклы. Сидевший в спортивной машине крепкий мужчина средних лет выключил двигатель, уселся поудобней для длительного ожидания и включил радио.

Адвокат и Ева прошли длинным коридором Адвокат заговорил с дежурным, дежурный листал журнал, визгливо не соглашаясь с чем-то Ева смотрела в длинное пространство коридора с множеством дверей по обе стороны. Из одной двери вывезли накрытую простыней каталку. Две пышные женщины, смеясь, везли ее и говорили, перебивая друг друга Адвокат тронул Еву за руку и повел коридором, читая номера на дверях.

— Мы пришли как родственники одной погибшей женщины. Сейчас ты ее осмотришь, можешь говорить вслух, как мы и договорились, о причине смерти. Но меня интересует другое тело. Это мужчина, я покажу.

— А рыдать и кричать, надеюсь, не надо?

— Ты говорила, что хорошо выполняешь приказы. — Адвокат открыл дверь и остановился, приглашая ее войти.

В комнате не было окон. Яркий голубой свет ламп. Одна стена была полностью занята дверцами с номерами. Ева сначала не поняла, что это холодильник, потом увидела, как два санитара укладывают в выдвинутый длинный ящик тело с каталки.

Адвокат показал ей на каталки, стоящие в другом конце комнаты К ним подошел санитар, тихо спросил что-то у адвоката, подождал, пока Ева подойдет ближе, и открыл простыню. Ева смотрела на мертвую пожилую женщину несколько секунд. Показала жестом открыть простыню больше. На левой груди женщины запеклась аккуратная круглая дырочка. Ева сбросила нервным движением плеч на пол меховую накидку. Посмотрела на адвоката и стала медленно стаскивать — палец за пальцем — черные кожаные перчатки. Адвокат, очнувшись, заговорил с санитаром, санитар кивнул и вышел. Ева повертела перчатки в руках, потом бросила их на черный мех на полу. Она подняла вуаль, наклонилась над женщиной, надавила на подбородок, открывая рот.

— Белая женщина от пятидесяти до шестидесяти. Руки ухоженные, маникюр свежий, лицо с подтяжкой, работал хороший хирург. Смерть наступила предположительно от огнестрельного ранения в область сердца. Выстрел с близкого расстояния, метр, не дальше: края раны запекшиеся. — Ева ощупала ее шею и за ушами. Посмотрела внимательно ногти на руках. Показала жестами адвокату помочь, вдвоем они приподняли женщину. Ева удивленно смотрела на спину, кивнула, адвокат опустил тело. — Удивительно, но выходного отверстия нет, а я была уверена. Поверхностный осмотр не предполагает наличие яда или удушения. — Она показала на открытый рот. — Лимфатические узлы в момент смерти не были увеличены, как бывает от введения в вену воздуха. Вроде все, — закончила Ева, вопросительно посмотрев на адвоката.