Гамбит клингонов - Вардеман Роберт - Страница 40

– Доктор Маккой, вы лечите его или разбираете на запчасти для продажи? – спросил Кирк. – Я хочу, чтобы он как можно быстрей заговорил. На «Терроре» до сих пор не знают, что у нас на борту Калан и Кислат. Я не могу слишком долго держать их в неизвестности, а то у них появится третий командир.

– Я и так спешу изо всех сил. Анаболический протоплазер! Я закрываю рану.

Он взял хрупкий по внешнему виду инструмент и приложил его к ране. Послышалось жужжание. Аппарат, деловито урча, медленно стягивал края раны и одновременно сращивал их. Работа продвигалась очень медленно, и Маккой сказал:

– Слишком велика площадь ожога. Н-да, эти лучевые пистолеты – страшная штука… Выжигают все дотла. Ему еще повезло… Принесите пластиковую кожу, сестра!

Почти мгновенно в ладони доктора очутился небольшой лоток с искусственной медицинской кожей. Он отделил кусок в несколько квадратных сантиметров и заклеил им отверстие в боку клингона.

– Не очень-то мне нравится это… Может случиться отторжение чужеродной ткани из-за различия в химических составах.

– Давай, Боунз, вперед! Мне необходимо, чтобы он очнулся.

– Хорошо. А теперь сделаем сварку. Точечный лазер!

Медсестра Чэпел подала ему инструмент и подкатила поближе тележку с преобразователем, подающим энергию. Маккой начал прожигать в коже крошечные отверстия, приваривая искусственную кожу. Через несколько минут безобразная дыра, зиявшая в теле Капана, исчезла. Лишь бледный цвет его, обычно смуглого, лица говорил, что им только что перенесена серьезная операция.

– Тебе нельзя разговаривать с ним в течение ближайших сорока восьми часов, – сказал Маккой. – Но я знаю, что с мнением простого доктора здесь считаются не больше, чем с кучкой шелухи от земляных орехов… Пять кубиков бензидрина и немного триокса, чтобы облегчить работу его легким. Джим, пять минут, не больше. Это не совет доктора, а здравый смысл… Он еще слишком слаб.

– Ничего, сейчас он будет изрыгать огонь. Вот увидишь, – заверил друга Кирк. И он был прав. Менее, чем через минуту, Калан вышел из состояния комы.

– По какому праву вы доставили меня на борт своего корабля? – возмущенно заявил Калан.

– И зачем только я спас его? – сардонически произнес Маккой. – Лучше бы я сделал вскрытие трупа. Звездная Медицинская Ассоциация проявила бы большой интерес к его внутренним органам. Мы бы выставили их на всеобщее обозрение в стеклянной банке. Они ведь еще более странные, чем у Спока.

Кирк взглядом приказал доктору замолчать, а затем обратился к Калану:

– С вами ничего не случится. Вы немного побудете в нашем лазарете, а затем мы переправим вас к вашим собственным докторам на «Террор».

– Вы проявляете прямо трогательную заботу обо мне, – сказал, с иронической усмешкой, Калан.

– У нас общие заботы.

Клингон недоверчиво смерил Кирка взглядом, а затем спросил:

– Почему вы не открыли ответный огонь, когда Кислат атаковал вас?

– Мы – мирные люди и не можем дать спровоцировать себя на нарушение Мирного Договора, – Кирк постарался не обращать внимания на презрительное фырканье клингона. – Пока этот договор сохраняется, мы – не враги. Вы следите за ходом моих мыслей? Мы – не враги.

– Наши цели вошли на этой планете в полное противоречие. И вам, и нам нужен топелин. Мы получим его любой ценой.

– Нам не нужна эта руда. Мы прибыли сюда с другой целью и не скрываем ее: обеспечение защиты гражданам федерации.

– Да?

– Вулканцы погибли. Семьдесят два человека экипажа «Ти-Пау». Федерация не может оставить этого без объяснения.

– Мы тут ни при чем. Нам ничего не известно об обстоятельствах их смерти.

– Вынужден поверить вам. Показания Треллвон-да и других андорианцев из его археологической партии косвенно подтверждают это. Нет доказательств того, что вы смогли бы осуществить это преступление. Технологически вы пока еще не в силах убивать, не оставляя следов.

– Если бы у нас было такое оружие, мы давно пустили бы его в ход, – сказал Калан. – Для чего же тогда развивается военная технология? Такие новейшие системы должны испытываться на практике, в бою.

– Склонность к насилию, к агрессии в вас неистребима, – со вздохом отозвался Кирк. – Но сейчас я о другом. Считаю, что вы не причастны к гибели вулканцев. Ваши действия с тех пор не отличались мирным характером, но вину за это можно отнести на счет Кислата. Я уверен в этом. Деятельность вашего старшего помощника будет особо отмечена мною в рапорте Командованию Флота.

– Почему вы так поступаете? Вам можно поносить всех клингонов, а вы возложили вину лишь на одного. У вас есть все причины для объявления нам войны. Справедливой войны… В чем дело? Почему вы не пользуетесь этим удобным предлогом?!

– Ни одна война не является справедливой, Калан. Мы воюем только в случае нападения на нас. Разумеется, угроза жизни хотя бы одного-единственного гражданина Федерации – достаточная причина для начала войны, но мы всегда стараемся устранить эту угрозу, по возможности, мирным путем. Поэтому, чтобы втянуть нас в войну, необходимо устроить весьма грандиозную провокацию.

– Слабаки! – ухмыльнулся Калан.

– Думайте, как хотите. У нас разные философии поведения, разные цели и разные способы достижения их. Но это не значит, что мы обязательно должны быть врагами. Для обеих сторон лучше решать все спорные вопросы путем переговоров, чем затевать губительную звездную войну.

Калан громко хмыкнул и поудобнее улегся на спину на операционном столе.

– Позвольте мне связаться с моим кораблем. Хочу как можно быстрее вернуться к себе, чтобы зараза ваших идей не успела проникнуть в мой разум.

Кирк кивнул Маккою, и тот сделал клингону инъекцию снотворного. Через несколько секунд напряженность спала с лица Калана. Он погрузился в глубокий сон.

– У меня такое впечатление, что мы имеем дело с бешеным псом, – сказал Маккой. – Я ввел в него столько стреламина, что он утихомирится часов на восемь.

– Отлично. Значит… у нас есть время, – Кирк покинул лазарет, напряженно обдумывая план дальнейших действий.

Глава 10

Кирк вошел в лазарет, сопровождаемый Споком и Чеховым. Они миновали клингоновских охранников, стоявших с мрачными, кислыми физиономиями и державших руки на растегнутых кобурах с фазерами. Эти верные псы видели потенциального убийцу в каждом, кто подходил к их выздоравливающему капитану.

– Я вижу, ваши дела пошли на поправку, капитан Калан, – сказал Кирк. Спок и Чехов стояли по обе стороны от него и на полшага сзади. Кирку не нравилась такая помпезность, но в делах с клингонами без этого нельзя было обойтись. Если бы Калан заподозрил их в слабости, он ни за что не пошел бы ни на какие уступки. Кирку приходилось прятаться за фасад мирного превосходства, и «почетная охрана» была частью его фасада.

– Скоро я покину ваш жалкий корабль, Кирк. Мои врачи говорят, что на «Терроре» они смогут обеспечить за мной лучший уход.

– Не сомневаюсь. Но вы должны признать, что у нас неплохой и просторный госпиталь, оборудованный по последнему слову техники, и прекрасный персонал, который умеет пользоваться этими приборами.

Калан внимательно слушал Кирка, и на лице его отражалось завистливое почтение. Это был единственный признак того, что командиру клингонов еще предстояло проделать длительный путь к полному выздоровлению. Если бы он чувствовал себя в обычной форме, то сумел бы скрыть зависть к Кирку из-за сложного медицинского оборудования, о котором на «Терроре» могли только мечтать, и взамен бросил бы какое-нибудь грубое оскорбление. Капитан «Энтерпрайза» решил, что пришло время переговоров. Лучшего момента не будет.