Паутина тьмы - Вагнер Карл Эдвард - Страница 16

Презрительно оттолкнув труп, Кейн поднялся на ноги и двинулся к занавеске – в нем разгоралась жажда крови, в глазах плескался адский синий огонь.

Его приветствовал безумный смех Эфрель.

– Тише! Расслабься! Ты только что доказал мне, что ты и впрямь настоящий Кейн! В легендах говорится, что твои руки – самое страшное орудие, тебя называют Кейн Душитель, помимо прочих жутких прозвищ. Утихомирься! Я всего лишь хотела проверить старые сказки. Мне ни к чему легендарный воин, чья доблесть невероятно преувеличена, пусть он и бессмертен.

Кейн зловеще улыбнулся, он был зол, как разъяренный тигр.

– Что ж, твое любопытство удовлетворено. Ты знаешь, кто я. Теперь давай посмотрим на тебя!

Он сорвал вуаль… и увидел ужас.

Эфрель, хихикая, лежала на кушетке, покрытой дорогими шелками и ценными мехами – их роскошная красота разительно контрастировала с уродством, развалившимся на них. Госпожа Дан-Леге была изуродованной, изломанной карикатурой на женщину – ядовитое зло, принявшее форму. Черная аура мстительной злобы исходила от этого изуродованного чудовища, еще более омерзительного из-за драгоценностей и наряда из зеленого шелка.

Над кушеткой висел портрет женщины в полный рост. Дама на изображении была одной из прекраснейших женщин, которых Кейн когда-либо видел. Она откинулась на устланной мехами кушетке, соблазнительно наряженная в тончайшую шелковую ткань. Ее кожа светилась белизной; ее тело было неотразимым сочетанием женственной прелести и соблазнительности. Должно быть, художник потратил не одну неделю, стремясь запечатлеть утонченную красоту ее лица, сияющие темные глаза, шелковистые черные волосы.

Девушка на картине и существо на кушетке перед ним. Совершенная красота и уродливая извращенность. Это была сводящая с ума противоположность абсолютных крайностей. Кейн понял, что обе эти женщины – Эфрель.

Ее привязали за запястья, поэтому руки оказались относительно неповрежденными, во всяком случае из них не торчали обнаженные кости. Остальное ее тело было покрыто отвратительными шрамами. Туловище было бесформенной массой изуродованной плоти, местами среди шрамов проглядывали белые кости. Зазубренные обломки ребер протыкали ее бок в том месте, где во время скачки оторвалась плоть. Одна нога была отрезана чуть ниже колена – то ли оторванная, то ли слишком искалеченная, чтобы ее можно было спасти. Ступня на второй ноге была просто плоским обрубком.

Хуже всего было лицо. Должно быть, оно волоклось по земле, когда Эфрель потеряла сознание. Длинные пряди шелковистых черных волос росли лишь из нескольких клочков кожи на черепе. Почти вся плоть с лица была сорвана; уши были рваными остатками хрящей, нос – зияющей впадиной: затруднения Эфрель с речью были легко объяснимы. Ее щеки были жутко изорваны, а рот превратился в бесформенную щель, которая не прикрывала остатки сломанных зубов. Один глаз был сущим кошмаром, второй – еще хуже, потому что он был не поврежден. Этот единственный темный глаз был все еще прекрасен на этой отвратительной пародии на человеческое лицо – оникс в груде личинок.

Создание по имени Эфрель не должно было быть живым; ясно, что ни одно человеческое существо не смогло бы жить, будучи так искалечено. Тем не менее она была жива. И злобная жажда мести, которая каким-то образом поддерживала в ней жизнь, безумно светилась в ее единственном глазу, который неотступно смотрел на Кейна.

Кейн бесстрастно взирал на кошмар на кушетке – в своей обычной манере, не выражая иных чувств, кроме вежливого любопытства. Он невесело засмеялся:

– Да, я Кейн. И я вижу, что ты – Эфрель. Теперь, когда мы представились друг другу, скажи, зачем ты призвала меня в Дан-Леге?

– Что? О делах? Так скоро? – захихикала Эфрель. – Почему сейчас ты говоришь со мной о делах? Смотри! Ты в спальне самой красивой женщины империи! Вот я на стене! Вот я перед тобой! Разве я так уж сильно изменилась? Ты больше не считаешь меня красивой? Разве я не самая прекрасная и желанная женщина, которую когда-либо видели твои глаза? Некогда я была ею!

– Если сравнивать с тем, что скрывается в твоем теле, ты все еще красива, – вслух подумал Кейн, в нем поднималось отвращение.

Еще один взрыв безумного смеха.

– Ты так галантен, Кейн! Но я знаю, что за зло таится в твоих глазах! Мы одного пошиба, ты и я! Нас сочетало зло! – Она раскрыла ему объятия.– Иди ко мне, Кейн Пират! Иди, Кейн Бессмертный! Если тебе на самом деле суждено занять место Альремаса, помни, что когда-то он был для меня больше чем полководцем! Приди, Кейн, мой любовник!

Кейн приблизился к ней. Смеющиеся губы прижались к его губам.

На полу мертвые глаза задушенного евнуха с ужасом наблюдали за происходящим.

VIII. ЗАГОВОР В ПРИЗАРТЕ

Потягивая сладкое вино из великолепного хрустального кубка, Кейн задумчиво смотрел на груду убористо исписанных листов пергамента. Тело Гривтера давно унесли, и на страже у дверей стоял другой слуга. Меч Кейна снова висел у него на поясе, поскольку ужасная госпожа Дан-Леге одарила его своим полным доверием. Кейн кисло подумал, что Эфрель была им полностью удовлетворена.

Она вышла из спальни, неся очередную стопку документов Кейну, сидевшему за освещенным лампой столом. Несмотря на искалеченные конечности, Эфрель не была прикована к постели. К обрубку ее правой ноги был привязан причудливо вырезанный деревянный протез. Усыпанный драгоценными камнями и изукрашенный странной резьбой, он напоминал переднюю лапу демона из ночного кошмара. Он давал Эфрель возможность перемещаться, хотя с трудом, и ей дополнительно требовалась трость.

Она ликующе протянула Кейну бумаги:

– Вот еще несколько документов, которые наверняка заинтересуют тебя: списки военных кораблей под командованием Мариля, количество воинов, которое он может собрать, секретные присяги на верность мне от разных лордов, доклады о состоянии моих собственных войск – все это здесь. Ну разве Мариль не отдал бы целое состояние, чтобы прочитать эти документы!

Кейн поднял глаза от бумаг:

– Ты проделала весьма тщательную работу по сбору и обработке информации. Отличная работа – и по части твоих собственных приготовлений, и по анализу сильных и слабых мест врага. Я впечатлен.

Эфрель изобразила нечто вроде улыбки:

– Да, работа моих шпионов очень эффективна. Более чем эффективна. Мало есть такого, чего я не знаю о моих врагах. Где человеческие слуги оказываются бессильны, у меня находятся другие средства добывания сведений.

Кейн слегка поднял брови, но продолжил:

– Да, я вижу. Что ж, это позволяет понять, что ты хорошо подготовилась. Разумеется, мне надо подробнее изучить все это, но сейчас мне следует знать, как обстоят дела в целом.

С трудом опустившись в кресло, Эфрель подождала немного, перед тем как начать.

– Уже поздно, скоро утро. Я устала, так что буду краткой. Позже мы сможем вместе заняться проработкой деталей. Я уверена, что твои познания окажутся бесценными для нашего предприятия.

Она начала говорить с намеренной медлительностью, ее голос повышался от напряжения при каждой фразе:

– Я провела последние годы, подготавливая заговор, чтобы свергнуть власть узурпатора Неистена Мариля. О провале первой попытки ты уже знаешь. Я понесла невообразимое наказание за ту неудачу, но боги мрака сжалились и предоставили своей дочери еще одну попытку.

На этот раз я сплела свою паутину более искусно. На этот раз я собрала под своей властью силы, могущество которых за пределами человеческого воображения. На этот раз я не потерплю неудачу – я не могу потерпеть неудачу. Я должна восстановить верховную власть Пеллина. Я должна заявить свои права на императорский трон, который предназначен для меня. Я должна отомстить Неистену Марилю и его трижды проклятому роду.

Последняя фраза была почти криком. Следующие слова она прошептала:

– И ни один человек, ни один бог, ни один демон не помешает мне!