Восковое яблоко - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 22

Это были большие прямоугольные куски сухой штукатурки, прибитые к каркасу два на четыре фута. Никто не потрудился даже заделать стыки, в конце концов, это была всего лишь кладовка в заброшенной комнате для хранения всякого хлама.

Центральная панель правой стены! Я надавил на нее, и она качнулась. Я услышал какое-то шуршание, будто удирала мышь.

– Дьюи! – позвал я, но ответа не было.

Я отдернул незакрепленный конец сухой штукатурки – с другой стороны к ней была приделана грубовато сработанная ручка – и бросил через плечо:

– Боб, сходите за доктором Камероном. Скажите, я нашел Дьюи.

– Есть! – воскликнул он и умчался.

Глава 14

– Дьюи!

Никакого ответа. Шуршание прекратилось.

Жаль, что у меня не было с собой фонарика. Внутри была непроницаемая темнота. Я заглянул туда, жалея об отсутствии не только фонарика, но и прежней уверенности в том, что Дьюи – человек безобидный.

Любое живое существо, загнанное в угол, может напасть.

– Дьюи! Ни звука.

– Дьюи, зачем вы заставляете нас ловить вас? Произойдет потасовка, и все будут чувствовать себя неловко. Давайте-ка выходите. Доктор Камерон уже идет сюда, он хочет с вами поговорить. Он поможет вам придумать какой-нибудь способ устроить свою жизнь получше. Такой, с каким вы сами согласитесь. Обещаю, вы будете довольны. Дьюи?

По-прежнему ничего. Не думает ли он в самом деле, что я могу поверить, будто его там нет?

В конце концов любопытство одержало верх над осмотрительностью. Я опустился на колени и осторожно наклонился вперед, просунув голову в отверстие.

Все выглядело примерно так, как я и ожидал: пустые углы, оставшиеся после перепланировки здания. Похоже, здесь работали доморощенные мастера – все казалось недоделанным, – когда такие люди берутся за дело, они не пользуются планом, и в результате остаются эти лишние углы, скрытые за наспех возведенными стенами. Этот имел в ширину приблизительно полтора фута и уходил от меня примерно на десять футов.

И он был пуст. Я просунул голову дальше и огляделся: никого.

Однако я заметил пролом в стене, там, где заканчивалась перегородка кладовки. Я вытянул шею, но ничего не сумел разглядеть. Тогда я пролез в отверстие, перебирая здоровой рукой и ногами – я полз на коленях, и мне здорово мешала загипсованная рука.

Я подполз к пролому в перегородке и заглянул внутрь – вот он, дом Дьюи.

Это было помещение шириной четыре фута и, вероятно, футов двенадцать в длину, с шершавой каменной стеной в дальнем конце, скорее всего, новой внешней стеной на месте прежнего входа. Отовсюду струился тусклый свет. В потолке и стенах зияли щели и трещины, и я смог рассмотреть тайное убежище Дьюи. На полу лежал матрас с простынями, аккуратно подоткнутыми со всех сторон, и две подушки в белых наволочках, прислоненные к стене. Ближе ко входу стоял деревянный кухонный стол, а рядом с ним на каркасе была укреплена книжная полка. Одежда была развешана на гвоздиках и крючках, а слева от меня на проволочной петле, прибитой к каркасу, висело маленькое зеркало. Некоторые горизонтальные части конструкции стены использовались как полки для хранения личных вещей. Здесь было и несколько свечей, разными способами укрепленных по всей комнате, но ни одна из них не была зажжена.

Чувствовалось, что это жилое помещение, что в этой комнате кто-то живет, но сейчас ее хозяина тут не было.

Так что же за звук я услышал, отдернув панель из сухой штукатурки? Может, все-таки мыши?

Нет. Дьюи слишком аккуратен, здесь не должно быть мышей. Эта комната – жилище человека, пусть и скрытое от чужих глаз. Убегали не мыши.

А что наверху? Я поднял Голову. Там проходили продольные балки, размером два на двенадцать футов, на которых держался верхний этаж. Я прошел внутрь, взял одну из свечей, зажег ее и принялся осматривать потолок.

И я нашел то, что искал. В дальнем углу, за пределами помещения, где жил Дьюи, с противоположной стороны от входа в кладовку пространство между двумя балками зияло пустотой: никакого перекрытия, ничего, кроме квадрата темноты. Мерцающее пламя свечи выхватывало очертания каркасов размером два на четыре – незавершенной внутренней стороны другой стены. А пониже я увидел выемки и отметины на горизонтальных частях каркаса, которые Дьюи использовал, как стремянку.

– Мистер Тобин? – раздался голос Боба Гейла. Я повернулся и позвал:

– Входи! Ты захватил фонарик?

Его голова появилась в проломе. Он посмотрел на меня, открыв рот, потом сказал:

– Нет. А вы просили, чтобы я принес?

– Ничего, можешь взять свечу. Давай же, заходи. Я пробрался к пролому в стене и с нетерпением ждал, пока Боб пролезет, встанет на ноги и боком подойдет ко мне. Он осмотрел из-за моего плеча комнату Дьюи и произнес:

– Чертов сукин сын!

– Ну, каково, а? Ты привел доктора Камерона?

– Конечно.

– Тобин? – позвал меня доктор Фредерике. Я оглянулся и увидел его в проломе стены на уровне моих коленей. В такой позе он выглядел глупо и понимал это. Я чувствовал жестокую радость из-за того, что доказал свою правоту, но с этим можно было подождать – отыграюсь потом. Я сказал:

– Фредерике, идите наверх. Вы и доктор Камерон. Дьюи сейчас появится где-то там.

– Почему вы так решили? – Ему опять захотелось поспорить.

– Идиот, делайте, что вам говорят, – огрызнулся я. – Спорить со мной будете после, а сейчас двигайте наверх. – Я отвернулся от него и произнес более спокойным тоном:

– Боб, в дальнем конце в потолке – дыра. Мне с загипсованной рукой туда не добраться. Дьюи поднялся здесь. Ты не слазаешь за ним?

– Конечно! – Он был счастлив как мальчишка, которому разрешили поиграть со старшими.

– Он тебя не ударит, – пообещал я, – по крайней мере, я так думаю. Но он попытается удрать.

– Я сумею его удержать, – уверенно сказал Боб.

– Хорошо. Когда пролезешь, я подам тебе свечу. Я обернулся – Фредерике уже исчез. Я мог только надеяться, что он делает то, что я ему сказал. Боб протиснулся к дальнему краю узкого прохода, я – за ним. Он быстро вскарабкался по каркасу и нырнул в дыру, приостановившись наверху, чтобы взять свечу из моей протянутой руки, а потом полез дальше. Я окликнул его:

– Что-нибудь видно?

– Здесь очень узко. То же самое, что и внизу. Тут поворот. Пойду взгляну.

– Я обойду по коридору и поднимусь по лестнице, – прокричал я. – Будь с ним помягче.

– Хорошо.

Двигаясь боком, я постарался поскорее добраться до пролома в стене, пролез в него и с трудом встал на ноги. Выйдя из кладовки, я пересек комнату и очутился в вестибюле. Проходившие мимо постояльцы смотрели на меня с удивлением. Я знал, что опять перепачкался и вспотел, лазая между стенами. Мы предприняли эту вылазку только для того, чтобы поймать человека, который был нам не нужен, а в результате я могу потерять свое прикрытие. Как же мне после этого ловить преступника?

Я стал быстро подниматься по главной лестнице, но прежде, чем успел добраться до середины, услышал наверху крики.

Кричали несколько человек, и голос Боба Гейда перекрывал все остальные:

– Стой! Стой!

Я ринулся вверх по лестнице, пыхтя и задыхаясь, но крики внезапно прекратились. Его поймали? Я бежал по коридору, поворачивая налево. Я завернул за угол – у открытого окна толпились люди. Они высовывались наружу, наклонялись и заглядывали друг другу через плечо.

Я подошел к ним и увидел в первом ряду Боба Гейла и доктора Фредерикса, которые, перегнувшись через подоконник, смотрели вниз. За ними стояли доктор Камерон, Джерри Кантер и Роберт О'Хара. В третьем ряду были Уильям Мерривейл, Мэрилин Назарро и Уолтер Стоддард.

Я остановился, перевел дыхание и спросил:

– Что случилось?

Мне никто не ответил. Все застыли на месте, точно изваяния. Только коротышка Мэрилин Назарро снова и снова вставала на цыпочки и вытягивала шею, пытаясь что-то увидеть из-за их спин.