Дайте усопшему уснуть - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 15

— Пожалуйста, — Энгель взгромоздил пакет на стол, размял руки и проговорил: — Насколько я понимаю, вы разговаривали с Мерриуэзером по телефону перед самым убийством?

— Да, — Брок распахнул дверцу холодильника и принялся загружать его снедью. Он раскладывал продукты с великим тщанием, будто оформлял витрину универсама. — Во всяком случае, так говорят полицейские. Я знаю лишь, что телефон был занят, когда я перезвонил.

— Это потому, что во время убийства трубку сбросили с аппарата. — Энгель закурил и погрузился в размышления. Брок считает его полицейским, и это хорошо: значит, он будет отвечать на вопросы. Но трудность заключалась в том, чтобы их поставить. Это должны быть вопросы, которые мог бы задать полицейский, но ответы на которые способны удовлетворить гангстера. Энгель бросил потухшую спичку в девственно чистую стеклянную пепельницу с надписью «Акапулько, Хилтон» и сказал:

— Вы звонили насчет работы, так?

— Да, хотел опять получить место.

— Тут мне не все понятно. Вы сами ушли или вас уволили? Брок завершил раскладку продуктов и закрыл холодильник.

— Меня уволили, — он с виноватой улыбкой пожал плечами.И, думаю, поделом.

— Когда это произошло?

— Вчера. Может, вы присядете, мистер..

— Энгель.

Когда нет нужды врать, лучше не врать. Энгель уселся в легкое кресло, а Брок устроился на полосатой кушетке. На нем были черные брюки в обтяжку и спортивная майка болотного цвета. Вкрадчивой повадкой Брок напоминал привидение.

— Вчера... — повторил Энгель, обращаясь скорее к самому себе, чем к хозяину. Значит, Брок еще работал в бюро, когда труп Чарли Броди попал в руки Мерриуэзера. — За что же вас уволили?

Брок снова улыбнулся своей милой мальчишеской улыбкой.

— За неумение работать, — ответил он. — За опоздания на службу и халатность. — Улыбка сделалась еще шире. — Вряд ли я смог бы проработать гробовщиком до гробовой доски.

В этом Энгель был полностью согласен с Броком. Он спросил.

— А как вас вообще угораздило заделаться гробовщиком?

— Одно врем" я крутил баранку на Лонг-Айленде, а потом... — Брок небрежно передернул плечами. — Это было давно Долгая история, и я не хотел бы ее рассказывать. В общем, когда мне понадобилось сменить место, я решил, что опять буду водителем. Чуть было не устроился в таксопарк, но тут на глаза попалось объявление в «Тайме», я пошел и познакомился с Мерриуэзером, который искал шофера.

— Стало быть, вы водили катафалк? — спросил Энгель Это означало, что Брок никак не связан с приключениями тела Чарли Броди.

— Поначалу водил, но потом мистер Мерриуэзер начал проявлять ко мне особое участие, и миссис Мерриуэзер, надо полагать, тоже. Во всяком случае, он меня обучал и готовил себе в помощники, чтобы со временем я, возможно, стал его партнером. Так что под конец я уже выполнял чуть ли не всю работу.

— А потом он вас уволил.

Брок опять с улыбкой пожал плечами.

— Чем глубже я вникал в это ремесло, тем меньше оно меня привлекало. С другой стороны, я был еще не готов совсем бросить работу, потому и позвонил Мерриуэзеру. Думал, может, он поостыл и примет меня обратно.

— Ну и как, поостыл?

— Я не успел это выяснить.

Энгель пораскинул мозгами и решил, что Брок рассказал ему далеко не все. Однако концовка этой истории, должно быть, как-то связана с миссис Мерриуэзер. Возможно, Брок обучался не только ремеслу гробовщика. Может, он оставался на дополнительные занятия? Или миссис Мерриуэзер по собственному почину принимала чересчур горячее участие в судьбе молодого человека? Наверное, примерно так оно и было, и Энгель почувствовал гордость оттого, что обо всем догадался. Но, с другой стороны, догадливость ни на шаг не приблизила его к Чарли Броди и распроклятому синему костюму. Поэтому он сказал:

— Буду с вами откровенен, мистер Брок: я ни бельмеса не смыслю в работе гробовщика, и теперь, когда мистер Мерриуэзер убит, мне придется немного поучиться. Я должен знать обычную процедуру, приемы работы, распорядок дня мистера Мерриуэзера. Понимаете, что я имею в виду?

Говоря все это, Энгель с трудом сдерживал довольную улыбку, которая наверняка испортила бы все дело. Он действовал по памяти, основываясь на собственном опыте общения с полицейскими, и понимал, что сейчас наверняка смахивает на одного из них. Энгель с гордостью говорил себе, что делает все, как надо.

По-видимому, так оно и было. Брок подался вперед, всем своим обликом выказывая готовность помочь, и проговорил:

— С радостью поделюсь своими познаниями, мистер Энгель. — Давайте возьмем для примера последнего усопшего, предложил Энгель. — Расскажите мне, как вы работали с телом. — Последнего клиента?

— Клиента?

На этот раз Брок улыбнулся чуточку насмешливо.

— Мистер Мерриуэзер называл их так. Теперь он и сам клиент, верно?

— Верно. Ладно, кто был вашим последним клиентом?

— Отставной полицейский по имени О'Салливан. Его схоронили нынче утром.

Энгель сумел скрыть разочарование.

— Так, значит, последним был он...

— Да, хотя я не довел работу с его телом до конца, потому что меня уволили. Могу рассказать, что я делал. И что делал потом мистер Мерриуэзер: процедура-то шаблонная.

— Нет, — ответил Энгель, увидев проблеск надежды. — Лучше расскажите о клиенте, с которым вы сами работали с начала до конца. Кто это был?

— Тоже мужчина. Некий мистер Броди.

— Броди.

— Да. Сердечный приступ. Кажется, этот человек был каким-то торговцем.

Энгель поудобнее устроился в кресле.

— Хорошо, расскажите о Нем. — Ну... нам позвонила вдова. Наверное, кто-нибудь из сослуживцев мужа посоветовал ей обратиться к Мерриуэзеру. Я сел в пикап, поехал к вдове, провел предварительные переговоры, встретился с врачом, а потом грузчики положили останки в ящик для перевозки.

— Ящик для перевозки, — повторил Энгель.

— Да, мы так его называем. Он похож на обыкновенный гроб, только снабжен ручками по торцам, как у носилок. В государственных моргах используют плетеные корзины, но мы не хотим ранить чувства родственников. — Разумеется.

— С этим Броди все было как обычно, — подумав, продолжал Брок. — Нет, впрочем, кое-что все-таки было не так. С ним произошел какой-то несчастный случай, и голова сильно обгорела, поэтому прощания с телом не устраивали. В похоронном бюро много работы для косметолога, но Броди это было не нужно. Может, я лучше расскажу вам о каком-нибудь другом клиенте?

— Нет, не надо, все в порядке. Раз мы начали, давайте закончим. Как его звали?

— Броди.

— Вот-вот. Рассказывайте про него. Брок пожал плечами.

— Как угодно. Мы привезли Броди и спрятали на ночь в морозильник. Наутро пришла вдова в сопровождении каких-то друзей мужа, надо полагать. Они выбрали гроб и условились о процедуре. Помнится, меня удивила пышность предстоящих похорон. Какой-то мелкий торговец, и вдруг...

— Что было потом?

— Потом? Ну, мы его набальзамировали. Вернее, мы сделали это еще накануне.

— Набальзамировали...

— Да, выкачали всю кровь, а вместо нее ввели особую жидкость.

— В вены.

— Да, и в артерии.

Энгель почувствовал легкую дурноту.

— Дальше? — спросил он.

— Вытащили внутренности и...

— Внутренности...

Брок указал рукой на собственное туловище.

— Ну, желудок и все остальное.

— О...

— Потом закачали вместо внутренностей жидкость и...

Энгель торопливо закурил сигарету. Ему показалось, что от нее разит, как летом от коровника.

— Все это было проделано накануне. А утром обычно наводится марафет. Мы делаем так, что клиент становится похожим на спящего. Сшиваем ему губы, подправляем что надо, накладываем грим...

— Да, хорошо, хорошо...

— Разумеется, в случае с Броди мы ничего этого не делали. Ему не помогла бы никакая косметика. Лица вовсе не было.

Энгель сделал глотательное движение и раздавил сигарету в пепельнице.

— Так, ладно, что было потом?