Белая ворона - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 22

Комната советников оказалась обыкновенным гостиничным номером на пятом этаже «Шато Фронтенак» и выходила окнами на задний двор. В ней было полным — полно открытых чемоданов, набитых электронной аппаратурой. В комнате сидели пять человек в рубахах с закатанными рукавами, и Гроуфилд, перекинувшись с ними несколькими словами, понял, что это граждане США, специалисты по электронному подслушиванию и частные сыщики, нанятые по случаю съезда. Гроуфилд с ухмылкой взглянул на Вивьен и сказал:

— У вас тут хватает патриотов из — за южной границы.

— Все нанимают себе в помощь технических служащих, — холодно ответила девица. — Никто не обязан любить своих работников. — До чего же вы скудоумны, — заявил Гроуфилд. Технический служащий, с которым он уже имел возможность поговорить, окликнул Гроуфилда из дальнего конца комнаты. Гроуфилд направился туда, сопровождаемый девицей. Техник уже ставил катушки на маленький японский магнитофон.

— Он включается от звука, — пустился в объяснения техник.

— Если все тихо, пленка стоит неподвижно. Поэтому запись звучит слитно, хотя в разговоре могли быть промежутки.

— Понимаю.

— Дайте — ка я найду нужное место, — техник нажал перемотку вперед, и несколько секунд они молча смотрели, как крутятся катушки. Потом парень включил пуск, и Гроуфилд услышал свой голос: «Ну, у нас, контрразведчиков, день ненормированный».

— Это я разговариваю с Карлсоном, — сказал Гроуфилд. Нынче днем, после пробуждения.

— Правильно, — отозвался техник и, перемотав еще немного пленки, опять нажал на пуск. На сей раз донесся голос. Карлсона: «Это вам ничего не даст…»

— Слишком увлекся, — сказал техник и включил перемотку назад, а потом снова пуск. Гроуфилд услышал себя: «Только проверьте, заперта ли дверь, когда будете уходить». «Разумеется», — ответил голос Карлсона. Слышимость была хорошая, с легким эхо, заметно лучше, чем по телефону.

«Хотя какой толк от замков», — донеслось ворчание Гроуфилда, сопровождаемое скрипом и хлопком двери. Потом что — то щелкнуло, и техник шепнул:

— Тут перерыв в разговоре.

Гроуфилд кивнул и опять прислушался к голосу Карлсона: «Это Генри, — щелчок. — Похоже, он чист. Камдела подослана Марбой, чтобы узнать, что он тут делает. — Щелчок. — Разумеется, он подозрителен, все тут подозрительны. Но если мы будем осторожны, он не свяжет Гроуфилда с нами. — Щелчок. — Ладно. Я тут за всеми присмотрю. Я буду наверху. — Щелчок. — Ладно».

Затем послышался еще один щелчок, приглушенные шумы, возня, тихий звон металла. Гроуфилд растерянно взглянул на техника.

— Мы прослушали этот отрывок несколько раз, — сказал тот, — и думаем, что кто — то пытается открыть дверь в коридор. Она была заперта на задвижку?

— Нет.

— Значит, так и есть. Вскрывают замок. Слушайте. Гроуфилд услышал, как дверь тихонько закрылась. Техник сказал:

— Это Карлсон вошел то ли в ванную, то ли в сортир.

— Как жаль, что вы не поставили телекамеру, — насмешливо ответил Гроуфилд.

Техник принял его слова за чистую монету.

— Нам их не выдали, — сказал он. — Тихо! Вот он появляется на сцене. Слышите?

— Да. Что он делает? Выдвигает ящики?

— Ага, обыскивает номер, и на совесть. Мы, по правде сказать, даже боялись, что он найдет нашу аппаратуру.

— Однако он не нашел.

— Нет, мы ее надежно запрятали.

— Куда? — спросил Гроуфилд с невинным видом. Техник ухмыльнулся.

— Так я вам и сказал.

— Он считает себя большим умницей, — заметила Вивьен Камдела.

Техник удивленно взглянул на нее, и Гроуфилд пояснил:

— Влюбленные женщины сварливы.

Техник снова ухмыльнулся и прислушался к записи.

— Вот, сейчас, — сказал он.

Шумы напоминали возню в потревоженной крысиной норе.

Спустя несколько секунд открылась дверь, послышалось «ах!», и какой — то новый голос произнес по — английски с очень заметным акцентом:

«Кто вы такой?»

«Я мистер Гроуфилд, — негодующим тоном ответил Генри Карлсон. — И это мой номер. Что вы тут делаете?»

«Никакой вы не Гроуфилд, — сказал вошедший. — Отвечайте без уверток. Кто вы?»

«Вы с этим поосторожнее, — произнес Карлсон. — Если он выстрелит, вся гостиница встанет на уши».

«Он мне не понадобится, — прихвастнул голос. — У меня есть вот это».

— Наверное, нож, — шепнул техник.

Гроуфилд нетерпеливо кивнул, он уже все понял. Карлсон произнес:

«Что ж, понимаю. Вам нет нужды меня запугивать, это вам ничего не даст. Мы оба не имеем права находиться здесь. Вы ведь тоже не Гроуфилд».

«Что это у вас там?» — подозрительно спросил голос.

«Книга, — ответил Карлсон. — Захватил с собой по привычке. Видите, в ней ничего не спрятано. Эй, ради Бога!»

Незнакомый голос забормотал что — то на непонятном языке. Скорее всего, это была ругань. Донесся шум возни, стук, потом Карлсон, будто начав что — то объяснять, произнес: «Вы…» Мгновение спустя он закашлялся, донеслись глухие удары, а затем щелчок, после которого послышался голос Вивьен Камдела: «Карлсон мертв. Второго тут нет. Непохоже, чтобы…» Техник остановил пленку.

— Мы думаем, что Карлсон держал книгу в руке, заложив страницу пальцем, — начал объяснять он. — Собираясь открыть ее и показать тому, второму, что внутри ничего нет, он поднял книгу, парень испугался этого движения и бросился на Карлсона с ножом. Карлсон прикрылся книгой как щитом, и нож вонзился в нее. Вероятно, он прошел насквозь и ранил Карлсона, но легко. Но тогда противник размахнулся опять и поразил Карлсона, при этом книга так и осталась на лезвии ножа. Этим ударом он Карлсона и прикончил.

— Отличный удар, — сказал Гроуфилд. — Как вы думаете, что это был за язык?

— Извините. Мы, конечно, слушали, но никто из нас понятия не имеет, какое это наречие. Гроуфилд повернулся к Вивьен.

— Вы тоже?

— Я б сказала, кабы знала.

— Что ж, — Гроуфилд опять взглянул на техника. — Могу я получить копию этой записи?

— Вы шутите? — спросил техник.

— Только тот отрывок, где иноязычная речь. Техник покачал головой.

— Дохлый номер.

— Почему?

— Вы всерьез спрашиваете?