Круглый болван - Утгер Майкл - Страница 26

— Но ведь можно сделать второй ключ от гаража?

— Для этого, сэр, необходимо видеть оригинал, по крайней мере, чтобы сделать с него дубликат, а он не снимается с моей шеи даже когда я сплю, — обиженно проворчал сторож. — У вас что-нибудь не в порядке?

— Интересуюсь от скуки.

— Если у вас возникли подозрения, то необходимо вызвать полицию.

— Когда они возникнут, я так и сделаю.

Я круто развернулся и направился к лифту. Сколько ни ломал себе голову, так и не нашел ответа на вопрос: кому и что понадобилось у меня искать?

Рухнув на растерзанную кровать, я провалился в глубокий сон.

Я проснулся весь мокрый от пота. Сердце учащенно колотилось. Скинув ноги на пол, я долго сидел, уставясь в окно.

Всю ночь мне снилась Веда. Всю ночь она убегала от меня, я гнался за ней, звал ее, а она убегала все дальше и дальше. Мои ноги не слушались меня, я с трудом передвигал их, оставаясь при этом на месте.

Переведя дух, я пошел в ванную и умылся. Более двух часов заняла уборка помещения. Теперь я был не рад, что заимел столько комнат. Закончив, я позвонил в справочную и узнал телефон больницы «Благие намерения».

Писклявый женский голосок ответил:

— Регистратура. Слушаю вас.

— Простите, мисс, я хотел бы справиться о здоровье Марион Маршалл.

После того, как она мне в подробностях рассказала, как спит, что ест и какая температура у больной, я спросил:

— А могу я поговорить с ее сиделкой?

Голос мне ответил, что сиделка будет в четыре часа.

Меня это вполне устраивало, так как встреча с Дэзи Райн пока была преждевременна.

— И еще, мисс. Кто лечащий врач у Марион?

— Заведующий отделением доктор Фаррел.

— Благодарю вас. Я повесил трубку.

Часы на камине показывали десять утра. Я надел строгий костюм из темно-синего твида и спустился на лифте в гараж. Осмотрев все помещение гаража, я не нашел ни одной лазейки, кроме ворот. Каким же образом проникли в дом те, кто устроил у меня погром? Ничего не понимая, я сел в машину и выехал. Железные ворота сомкнулись. Оставив машину, я вернулся и осмотрел их. Гладкое железо, и никаких скважин. Сбоку на стене металлический ящик. Я раскрыл его и увидел панель с кнопкой, под которой стояла надпись «вызов». Рядом скважина для ключа. Чертовски витиеватый рисунок.

— Что-нибудь не так? — спросил голос за спиной.

Я обернулся. Передо мной стоял Лукино, мой новоиспеченный шофер. Поодаль переминался с ноги на ногу Бэн.

— Все в порядке, — ответил я.

— Какие будут указания?

Я вернулся к машине и сел на заднее сиденье, оставив дверцу открытой. Оба парня подошли ко мне и молча смотрели, как псы, ждущие костей.

— Вы, Бэн, — я ткнул пальцем в длинного, — узнайте адрес некой Марион Маршалл. Желательно также раздобыть фотографию этой женщины. Встретимся в полдень в баре «Пингвин» на шестой авеню. С вами все.

Бэн молча повернулся и ушел.

— Садитесь за руль, Лукино. Мама, вероятно, зовет вас просто Луки. Так короче и удобней.

Итальянец выполнил указание.

— Мы поедем в больницу «Благие намерения», это в пригороде. Вы…

— Я знаю, где эта больница.

Управлял машиной он лихо и в то же время без напряжения, прекрасно ориентируясь в лабиринтах города. Видать, они ловкие ребята. Вопросов не задают. Найти женщину и достать ее фотографию за полдня не простая штука Но это их забота. Главное — итог.

Больница «благие» или какие там еще «намерения», это я узнаю, — двухэтажное здание, вытянутое в длину чуть ли не на милю, напоминающее конюшню. Выкрашенное в зеленый цвет, оно сливается с сосновым бором, и это как-то скрадывает архитектурное уродство.

Луки остановился у ворот. Я вышел и минут десять блуждал, пока не нашел вход.

Запах больниц действует на меня угнетающе, а в этом приюте был еще какой-то дополнительный отвратительный и стойкий запах, вызывающий тошноту. Помещение, очевидно, не проветривалось со времен гражданской войны.

Сестры милосердия сновали туда-сюда и, что самое интересное, все были одеты в монашеские мешки. Прямо монастырь. Одна из монашек подошла ко мне и, видя мою растерянность, спросила:

— Вы пришли кого-то навестить?

— Да. Только не больного, а врача. Я хотел бы повидать доктора Фаррела.

Она невинно смотрела на меня глазами, в которых было написано крупным шрифтом: «Постель».

— Я вас провожу, мистер. — Она опустила глаза, которые выдавали все ее тайные желания.

Мы миновали несколько узких, плохо освещенных коридоров с бесконечным количеством дверей по обеим сторонам, пока не достигли той, которая нужна. Прибитая табличка «Доктор Фаррел» убедила меня в этом.

— Как о вас доложить, мистер? — спросила моя провожатая.

— Доктор Дэйтлон. Он, должно быть, слышал обо мне.

— Подождите секундочку. — Она улыбнулась и скрылась за дверью.

Из— за угла появились еще две святоши. Они везли каталку, на которой кто-то лежал, закрытый с головой белой простыней. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить их. Когда они поравнялись со мной, мне в лицо ударил жуткий терпкий запах. Я задержал дыхание, испугавшись, что меня может стошнить. Взглянув им вслед, я увидел длинную черную косу, свисавшую до пола из-под простыни. Кожа моя покрылась изморозью. Траурный кортеж свернул за угол, и я выдохнул воздух.

Дверь открылась, вышла моя благодетельница.

— Доктор Фаррел ждет вас, доктор Дэйтлон, — произнесла она так, будто вручала мне медаль.

Странно прозвучало сочетание «доктор» и «Дэйтлон», примерно так же, как «горчица» и «шоколад». Я вошел в распахнутую дверь и очутился в небольшом кабинете, сплошь заставленном шкафами с книгами и медикаментами.

За столом сидел долговязый, жилистый, словно натянутый канат, мужчина с тяжелым и острым, как гвоздь, носом. Его волосы были ни седыми, ни черными, ни рыжими, ни каштановыми — там было всего понемногу и разной длины. Месяца два по крайней мере к ним не прикасались ни расческа, ни щетка Они топорщились, как грива старого льва из бродячего цирка.

— Чем могу быть полезен, коллега? — спросил он, вставая и протягивая мне узкую длинную костяшку.

Я подошел к столу, и мы обменялись рукопожатием. Не дожидаясь приглашения, я сел на стул и пошел напролом, не давая ему опомниться:

— Не буду отнимать у вас много времени, доктор Фаррел, а приступлю сразу к делу. Моя лаборатория разработала чудодейственную сыворотку, способствующую уничтожению туберкулезных палочек. Сейчас мы находимся на стадии завершения работы и нам необходимо провести серию экспериментов. Собственно, это и привело меня к вам.

Фаррел внимательно слушал, постукивая пальцами по столу.

— Простите, доктор, но почему вы обратились именно к нам? Мы ведь расположены достаточно далеко от Лос-Анджелеса?

— Не буду утверждать, что единственная причина — необычное название вашей клиники, хотя именно оно остановило на себе мой взгляд, когда я просматривал справочник. Я навел справки о вашей больнице, и мне показалось очень важным, что ваша обитель принимает на свое попечение всех обездоленных. В основном ваши пациенты — одинокие люди.

— Совершенно верно. Мы существует за счет пожертвований благотворительных обществ и состоятельных граждан нашего штата, которым судьба бедных граждан небезразлична…

— Это очень важно. Как вы знаете, любой эксперимент требует согласия родственников. В данном случае мы можем избежать этой процедуры. Кстати сказать, больному можно не говорить о проводимом опыте.

— Но это же противозаконно.

— Все это ясно, доктор Фаррел, но могу вас заверить, что сыворотка не принесет вреда здоровью пациента. Зато в случае удачи мы дадим вам первым экспериментальную партию. Подумайте об этом. Вы прославитесь на всю страну. К вам будут записываться в очередь… Мы составим договор… Ну, скажем, на год. Вы поднимете на ноги сотни обреченных и завоюете высокий и непоколебимый авторитет.

Наступила долгая пауза. Я ждал. Фаррел смотрел в окно, доставив мне сомнительное удовольствие любоваться его профилем.