Химия смерти - Бекетт Саймон - Страница 26

Я попытался сообразить, что ей такое сказать, чтобы не выносить свою прошлую жизнь на последующие пересуды всего поселка.

– Понимаете, Линда, я помогал полиции. В смысле работал с ними. В свое время я был... э-э... кем-то вроде эксперта. До того как сюда приехал...

Линда слушала, однако я не был уверен, в какой степени она понимает мои слова. С другой стороны, она по крайней мере уже не казалась готовой выпрыгнуть из машины.

– Им был нужен мой совет, – продолжал я. – Вот почему я отсутствовал на приеме.

Что еще я мог сказать? Минуту спустя Линда отвернулась к окошку.

– Я знаю, это все из-за него. Из-за поселка нашего, – вырвалось у нее устало. Она распахнула дверцу.

– Все-таки хотелось бы взглянуть на Сэма, – сказал я.

Линда кивнула. Еще чувствуя себя не в своей тарелке, я пошел за ней по дорожке. Внутри дома туманно и сумрачно после яркого вечернего света на улице. В гостиной телевизор выдавал какофонию звуков и красок. За ним наблюдали муж Линды и ее младший сын; мужчина ссутулился в кресле, а мальчик лежал на животе перед экраном. Оба оглянулись, когда мы вошли. Затем Гарри Йейтс повернул голову к жене, молчаливо требуя объяснения.

– Доктор Хантер подбросил меня до дома, – сказала она, суетливо выкладывая покупки. Слишком суетливо. – Он хотел посмотреть, как Сэм.

Похоже, Гарри не мог сообразить, как реагировать. Костлявый мужчина тридцати с чем-то лет, задерганный и дичащийся, как вечный неудачник. Он медленно встал, не зная куда девать руки. Решив все же не здороваться со мной, Гарри сунул их в карманы.

– Не знал, что вы собирались зайти, – сказал он.

– Я и сам не знал. Но раз такие дела творятся, я не мог позволить Линде идти домой в одиночку.

У Гарри вспыхнули щеки, и он отвернулся. Я посоветовал себе не напирать, потому как за любые выигранные мной очки придется расплачиваться Линде после моего ухода.

Я улыбнулся Сэму, который наблюдал за нами с пола. То обстоятельство, что он сидел дома летним вечером, говорило само за себя, хотя выглядел парнишка получше, чем в прошлый раз. Когда я принялся расспрашивать, чем он собирается заняться в каникулы, Сэм даже разок улыбнулся, на секунду напомнив прежнего бойкого мальчишку.

– Мне кажется, дела идут на поправку, – сказал я Линде позднее на кухне. – Первоначальный шок прошел, так что он, наверное, вскоре станет прежним Сэмом.

Она кивнула, но как-то рассеянно. Что-то ее мучило.

– Когда я... в машине... – начала было она.

– Ну что вы... Я даже рад, что вы мне сказали.

Никогда мне не приходило в голову, что у людей может возникнуть неверное впечатление. А напрасно. Ведь только прошлым вечером Генри предупреждал меня, дескать, будьте осторожны. Я-то думал, он сгущает краски, но, очевидно, поселок Генри знал куда лучше моего. Обидно. И не столько из-за моего легкомыслия, сколько оттого, что этот поселок, частью которого я себя считал, был готов при первой возможности подумать худшее.

Впрочем, даже в ту минуту мне следовало бы сообразить, что самое худшее всегда может превзойти любые опасения.

Обстановка кухни вновь перенесла меня в тот день, когда я побывал здесь последний раз. Тут я вспомнил, что собирался у Линды кое-что спросить.

– В воскресенье, когда Нил с Сэмом нашли тело, – начал я, бросив взгляд на дверь в гостиную, чтобы удостовериться, закрыта ли она, – вы упомянули, что знали, будто это Салли Палмер, так как видели сон о ней.

Линда возилась возле раковины, ополаскивая чашки.

– Просто совпадение, я думаю.

– Тогда вы сказали по-другому.

– Я была расстроена. Мне вообще не следовало ничего говорить.

– Линда, я не пытаюсь над вами как-то подшутить, просто...

«Просто» что? Я уже и сам не знал, что хотел выяснить. Но раз начал...

– В общем, я хотел спросить... А вы не видели других снов? Про Лин Меткалф?

Линда замерла у мойки.

– Я бы никогда не подумала, что людей вроде вас может интересовать нечто подобное.

– Простое любопытство.

Она подарила мне очень внимательный взгляд. Взвешивающий, оценивающий. Стало не по себе. Потом дернула головой: «Нет». И добавила про себя пару слов, но так тихо, что я не сразу их разобрал.

Только я собрался расспросить ее поподробнее, как распахнулась дверь. В проеме стоял Гарри Йейтс и подозрительно нас разглядывал.

– Я думал, вы закончили.

– Да, уже собрался уходить, – ответил я.

Он подошел к холодильнику, открыл его. На магните, косо прилепленном на ржавеющей по краям дверце, виднелась надпись: «Начни день с улыбки». А под ней – скалящий зубы крокодил. Гарри вынул банку пива и распечатал ее. Словно меня не было рядом, он сделал длинный глоток и, опуская руку, глухо отрыгнул.

– Так я пошел? – сказал я Линде. Она нервно кивнула.

Ее муж следил за мной из окна, пока я возвращался к своему «лендроверу». По дороге к поселку я размышлял над словами Линды Йейтс. Отрицательно ответив на вопрос про сны с Лин Меткалф, она добавила кое-что еще. Всего два слова, которые были произнесены так тихо, что я едва их услышал: «Еще рано».

Какие бы нелепые слухи обо мне ни ходили, я не мог не обращать на них внимания. Понятно, что сплетни лучше встретить лицом к лицу, пока шепоток не перерос в нечто худшее, но, направляясь к «Барашку», я все же испытывал доселе незнакомое дурное предчувствие. Гирлянды на памятнике Деве-мученице уже увяли, поникнув головками мертвых цветов. «Надеюсь, это не предзнаменование», – сказал я себе, проезжая мимо полицейского автофургона, припаркованного на центральной площади. Внутри, залитые вечерним солнцем, сидели два скучающих полицейских, кинувшие в мою сторону безучастный взгляд. Я остановился возле кабачка, сделал глубокий вдох и толкнул дверь.

Первое, что я подумал, ступив внутрь: «Линда преувеличивала». Люди бросали взгляды в мою сторону, однако все сопровождалось обычными кивками и прочими приветствиями. Может быть, довольно сдержанными, хотя этого следовало ожидать. Веселиться и шутить никто пока не собирался.

Я прошел к стойке и заказал пива. В углу стоял Бен Андерс, занятый беседой по мобильнику. Прервав разговор, он приветственно махнул рукой. Как всегда, Джек неторопливо нацедил мне в стакан пива, задумчиво созерцая, как золотистая жидкость гонит вверх пену. «Должно быть, предостережения Генри сделаны не по адресу, – подумал я с облегчением. – Люди меня все-таки знают!» И здесь в стороне кто-то кашлянул.

– Уезжали куда-то?

Это был Карл Бреннер. Поворачиваясь к нему, я заметил, что в кабачке воцарилось молчание. «Прав был Генри», – понял я.

– Говорят, вас последние пару дней что-то не было видно, – продолжал Бреннер. По его раздраженному лицу с набрякшими веками стало ясно, что он подшофе.

– Да, пожалуй.

– Что так?

– Кое-что надо было сделать. – Как бы ни желал я оборвать пересуды, я не позволю загнать себя в угол. Или дать еще больше поводов для сплетен.

– А я слыхал по-другому. – В его глазах желтым огнем горела злоба, рыщущая в поисках цели. – Слыхал, что за вами полиция приходила.

Стало совсем уже тихо.

– Было дело.

– И чего они хотели?

– Совета хотели.

– Совета? – Он даже не попытался скрыть изумления. – Какого такого совета?

– Это вы у них сами спросите.

– Я тебя спрашиваю.

Злоба наконец-то нашла точку опоры. Я обвел глазами комнату. Кое-кто уткнулся в свою выпивку. Другие пялились на меня. Приговор еще не вынесен, но это дело времени.

– Ежели кому есть что сказать, пусть выкладывает, – сказал я как можно спокойнее и стал в упор смотреть собравшимся в глаза, пока они не начали один за другим отворачиваться.

– Коли других не найдется, я сам скажу. – Карл Бреннер поднялся на ноги. Он одним глотком махнул все, что оставалось в стакане, и грохнул им об стол. – Ты у них...

– Я бы на твоем месте поостерегся.

Возле меня из пустоты возник Бен Андерс. Я был рад его видеть, и не просто за обнадеживающие габариты, но и за поддержку, которой мне так недоставало.