Имперская реликвия - Уильямс Уолтер Йон - Страница 20

Он вернулся в гостиную и предложил Педро кусок флета со своей тарелки. Педро принял угощение. Дрейк придвинул мягкий стул к кушетке и сел напротив пленника. Над его головой в нише вертелось голографическое изображение головы Бартлетта. Дрейк потуже затянул шнуровку на рукавах рубахи.

— Ну что ж, мистер Кихано, — начал он вежливо, — может быть, вы сумеете просветить нас относительно недавних событий.

Педро Кихано косо глянул на Романа, потом перевел взгляд на Грегора.

— Не имею понятия, — пробормотал он и протянул бокал, намекая, что хотел бы выпить еще шампанского.

Робот, мелодично позвякивая, выкатился из-за угла и налил в бокал Педро шампанского.

Майджстраль глубокомысленно уставился на кончики своих пальцев.

— Мисс Йенсен, видимо, похитили, — сказал он. — Это произошло меньше чем через два дня после того, как она поручила мне и моим помощникам добыть некий предмет. Судя по имеющимся у меня сведениям, мисс Йенсен — видная политическая деятельница на Пеленге, одна из руководителей организации, чьи сети простираются по всему Созвездию. А вы — казначей этой организации.

Педро стало не по себе. Он откусил кусочек флета и принялся нервно пережевывать его. Майджстраль встал со стула, повернулся и протянул руку к голове Бартлетта. Достав из-за нее серебряный футляр, он вернулся к стулу и снова сел, держа футляр в руках. Во взгляде Педро зажегся огонь вожделения.

— Как я вижу, вы узнаете эту вещицу, — отметил Майджстраль. — Мисс Йенсен похитили через несколько часов после того, как она попала ко мне в руки. Поскольку эта штука сама по себе ценности не представляет, я склонен предположить, что у нее есть некое неизвестное мне политическое или символическое значение.

Он, нахмурив брови, уставился на тяжелый серебряный футляр. После возвращения домой Майджстраль внимательно осмотрел футляр и кроме Имперской печати обнаружил на нем изображение Квельма I, первого пенджалийского императора, принимающего верительные грамоты у посланника с Зинзлипа. Завоевание оказалось проще не придумаешь. Похожие на морских слизней дроми были настолько непонятны и непредсказуемы, что никто так и не выяснил до конца, поняли ли они вообще, что их «завоевали», вследствие чего они стали гражданами Хозалихского протектората. Однако это завоевание стало первым в пенджалийской истории, и посему мифографы выжимали из него все, что только могли.

На противоположной стороне седлообразного футляра красовалось изображение возлежащего на ложе Нниса CVI в окружении Коллегии — группы известных ученых, которых он собрал в Городе Семи Сверкающих Колец. Ученые должны были помочь Ннису в проведении бессмысленных опросов, которыми он прославился намного больше, чем умением править Империей. Майджстраль присмотрелся повнимательнее. В одном из ученых он узнал профессора Гантемура, человека-филолога, который передал планы Имперской канцелярии лидерам Мятежа и который впоследствии получил в награду владения многих выдающихся империалистов, в частности деда Майджстраля.

Майджстраль посмотрел на Педро. Вожделение молодого человека ощущалось почти что физически.

— Мистер Кихано, — сказал Майджстраль. — Я не понимаю, что произошло. Мою клиентку похитили. Не исключено, что ей… что нам грозит опасность, исходящая из одного и того же источника. Через несколько часов этот контейнер по закону будет принадлежать мне, и я смогу распоряжаться им так, как мне заблагорассудится. Я бы, конечно, предпочел передать его мисс Йенсен — таково условие контракта. Но… — Он поднял руку, и физиономия Кихано сразу помрачнела. — Если этот предмет привлечет ко мне нежелательное внимание, мне придется избавиться от него побыстрее.

— Но… — вмешался Педро, — вы не можете. — Он глянул на Грегора, ища поддержки. — Он не может! — И умоляюще спросил: — Не может, правда?

Грегор только ухмыльнулся.

— Напротив, сэр, — ответил Майджстраль решительно. — Если мисс Йенсен отсутствует, она не может выполнить свою часть условий контракта. Полагаю, тем, кто похитил ее, это известно, и они будут держать ее в изоляции до тех пор, пока я либо покину Пеленг, либо каким-то иным способом избавлюсь от этого предмета. Не исключено, что если они разыщут меня, то сделают собственное предложение. И обстоятельства могут вынудить меня это предложение принять.

Педро, выпучив глаза, уставился на него.

— Послушайте, — сказал он. — Я казначей. Я могу заплатить вам вместо Амалии.

— Может быть, — улыбнулся Майджстраль, — я и смогу учесть ваше пожелание наряду с прочими, если мисс Йенсен так и не появится. Но вам придется поторговаться с другими, мистер Кихано.

Похоже, Кихано был готов сдаться.

— Я вам все скажу, — проговорил он. — Но пусть ваш хозалих уйдет.

Майджстраль рассердился. Проявление расизма человеком, попавшим в такое положение, его по-настоящему разозлило. Он посмотрел на Романа — тот сохранял гордое спокойствие.

— Роман может остаться, — заявил Майджстраль. — Он самый давний из моих помощников, и я ему доверяю целиком и полностью.

Педро покачал головой:

— Дело выходит за личные рамки, мистер Майджстраль. — Он наклонился поближе и заговорил вполголоса, видимо, стараясь, чтобы Роман не услышал: — На карту поставлена судьба Человеческого Созвездия.

Майджстраль приподнял бровь:

— Да что вы говорите?

Этот щенок с каждой минутой раздражал его все сильнее.

— Пожалуйста, — умоляюще проговорил Педро.

Майджстраль переложил футляр из одной руки в другую.

— А я тут всего шестьдесят прошу. Это за Судьбу-то Созвездия!

Педро разволновался.

— Вы согласились на эту сумму! — Но тут же взяв себя в руки, добавил: — Верьте мне, это правда, мистер Майджстраль.

Майджстраль вздохнул. Наступила короткая пауза — молчание нарушало только постукивание пальцев Грегора по коленям. В конце концов Педро подал голос:

— Ну, хорошо, сэр. Если вы за него ручаетесь… Но мне бы все-таки хотелось, чтобы вы передумали.

Майджстраль посмотрел на Романа.

— Не передумаю, — заявил он твердо, снова поразившись непоколебимой выдержке Романа. Тот явно боролся с гневом, вызванным наглостью этого молодого выскочки. Дрейк откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. — Ну, так что в этой коробочке, мистер Кихано? Только правду.

Педро закусил губу. Ответил он шепотом.

— В этом футляре, — сказал он, — содержится замороженная сперма бездетного пенджалийского императора Нниса CVI.

Майджстраль глянул на футляр. Он чувствовал застывший взгляд Грегора, он видел, как отвисла нижняя челюсть у Романа, и он страстно пожелал, чтобы оба они секунду назад оказались где-нибудь подальше отсюда, даже не на этой планете.

Футляр вдруг оттянул руки Майджстраля, став невыносимо тяжелой ношей.

— О… — пробормотал Майджстраль. — Ну тогда судьба Созвездия уж точно поставлена на карту.

6

Крионная реликвия стояла на столе, мерцая в лучах мягкого освещения комнаты. Майджстраль протянул роботу бокал, и тот снова наполнил его шампанским. Компания почала вторую бутылку. Майджстраль велел роботу охладить третью. Ему-то точно потребуется еще шампанское.

Он ничего не хотел — только как можно скорее избавиться от треклятой реликвии. Скинуть ее со скоростного флайера в ближайшее бездонное озеро. Швырнуть ее в жерло первого попавшегося ядерного реактора. Сжечь ее в самом ядре пеленгского солнца.

«Сбылось», — решил Майджстраль. Сбылся самый кошмарный сон любого вора. Украсть нечто такое ценное, такое сказочное, чего жаждет любой солдат, любой политик, любой бандюга, любой дипломат, любой убийца-фанатик.

«Бедный я, бедный», — думал Майджстраль. Шампанское он выпил безо всякого удовольствия.

Майджстраля нисколько не радовала мысль о том, что у других бывали передряги и похуже. Взять хотя бы несчастного Нниса.

Нынешний пенджалийский император провел юность в Имперском гареме — заброшенный, заумный ребенок, которому не было места в напряженной и не слишком доброй атмосфере. Обычным радостям гарема он предпочитал ловлю насекомых и изучение их половых органов под микроскопом. А перипетии гаремного детства заключались большей частью в том, что дети затевали интриги, подражая в этом матерям, и каждый ребенок подхватывался ураганом заговоров, коварных замыслов и хитрых маневров — миниатюрной моделью того урагана, что бушевал в виде бесконечной вражды между знатными родами хозалихов в попытках сделать своего потомка новым наследником. Императорский титул у хозалихов не переходил по наследству, и никакой четкой системы определения того, кто станет наследником не существовало, помимо «Воли Империи».