Трон из костей дракона - Уильямс Тэд - Страница 39

— А мой хозяин Якоб, — сказал наконец Джеремия, — боится, что чума все-таки придет в Хейхолт из-за этих грязных крестьян, которые поселились у самых стен. Рубен Медведь, кузнец, сказал моему хозяину, что он слышал от лекаря-монаха, что Гутвульф принял очень жесткие меры в Меремунде.

— Жесткие меры, — повторил Саймон. — А что это означает?

— Монах рассказал Рубену, что когда Гутвульф прибыл в Меремунд как наместник короля, он взял эркингардов и пошел с ними к домам заболевших. Они взяли доски, гвозди, молотки и забили все дома намертво!

— Вместе с людьми? — ужаснулся Саймон.

— Конечно! Чтобы чума не распространялась. Чтобы больные не сбежали и не разнесли ее здоровым.

— Но ведь говорят, что чума появилась от ядовитого воздуха из земли…

— Ну и что! А потом она стала распространяться. Поэтому и умерло так много священников, монахов и лекарей. Монах рассказывал, что в течение многих недель улицы Меремунда были… были… как это он сказал? Как залы ада. Запертые люди выли словно собаки. А когда все замолчали, Гутвульф и эркингарды сожгли их всех. Не открывая.

В то время как потрясенный Саймон осмысливал эту последнюю деталь, раздался треск ломающихся сучьев.

— Эй, вы, ленивые олухи! — из зарослей появился Моргенс. Вся его одежда была увешана ветками и листьями, бахрома из мха украшала широкие поля шляпы. — Я так и знал, что найду вас изнывающими от безделья!

— Мы только что присели, доктор, — Саймон вскочил на ноги. — Мы долго собирали.

— Не забудь его спросить, — прошептал Джеремия, поднимаясь.

— Ну, что ж, — сказал Моргенс, критически рассматривая их улов. — Не так уж и плохо, учитывая обстоятельства. Показывайте! — Он опустился на корточки, как фермерша, доящая корову, и начал тщательно рассматривать их добычу. — Ах! Ухо дьявола! — воскликнул он, подставляя солнечным лучам зубчатый гриб. — Великолепно!

— Доктор, — сказал Саймон, — я хочу попросить вас об одолжении.

— М-м-м-м, — сказал доктор, роясь в грибах, разложенных на платках, как на лабораторном столе.

— Видите ли, Джеремия хотел бы поступить в стражу. Или хотя бы попытаться. Но вся беда в том, что граф Брейугар почти совсем не знает нас, замковых, и у Джеремии нет никаких связей.

— Это, — сухо заметил Моргенс, — вовсе не удивительно. — Он принялся за следующий платок.

— Но я хотел сказать, может быть, вы могли бы написать ему рекомендательное письмо? Вас ведь все знают. — Саймон старался, чтобы его голос звучал спокойно и убедительно. Исаак смотрел на взмокшего Джеремию со смесью изумления и уважения.

— Хммм… — по тону доктора нельзя было сказать ничего определенного. — Я подозреваю, что уж слишком хорошо известен Брейугару или его товарищам. — Он оценивающе посмотрел на Джеремию. — Якоб знает?

— Он… ну, ему известны мои чувства, — запинаясь пробормотал Джеремия.

Моргенс сложил все собранное в мешок и вернул мальчикам платки. Он внимательно осмотрела свою одежду и очистил ее от приставших листьев и хвои.

— Я полагаю, в этом нет ничего невозможного, — сказал доктор, как только они отправились в обратный путь. — Я не сказал бы, что вся эта затея мне нравится, да и вряд ли записка от меня заставит их отнестись к тебе внимательно и уважительно, но если Якоб знает, то пожалуй… — Они шли, вытянувшись в цепочку, пробираясь сквозь колючие заросли.

— Спасибо, доктор, — пропыхтел Джеремия, изо всех сил пытаясь не отстать.

— Вряд ли они тебя возьмут, — раздался немного завистливый голос Исаака.

По мере приближения к замку его высокомерие неуклонно возрастало.

— Доктор Моргенс, — сказал Саймон, изображая мягкую неуверенность в своих силах, — а почему бы мне самому не написать это письмо? А вы бы потом посмотрели и подписали? Ведь это было бы неплохой практикой, верно?

— Что ж, Саймон, — ответствовал доктор, перебираясь через ствол поваленного дерева. — Это великолепная идея! Ты замечательно придумал! Может быть, из тебя еще и выйдет настоящий помощник.

Веселый голос доктора, гордость, звучащая в нем, придавили Саймона тяжелым свинцовым грузом. Еще вообще ничего не было сделано, ни хорошего, ни плохого, а Саймон уже чувствовал себя самым настоящим убийцей. Он уже собирался сказать что-то еще, но внезапно застывший лесной воздух разорвал отчаянный крик.

Саймон обернулся и увидел, что Джеремия, с лицом белым как мука, указывает на нечто, скрытое в зарослях возле поваленного ствола. Лицо Исаака стоявшего рядом, окаменело. Саймон бросился к ним, за ним метнулся Моргенс.

Они увидели наполовину скрытое в зарослях мертвое тело. Лица не было видно, но, судя по тому, что остальное было почти лишено плоти, смерть наступила уже давно.

— Ой-ой-ой, — задыхался Джеремия. — Мертвец! Где-то здесь бандиты. Что же нам теперь делать?

— Заткнись! — прикрикнул Моргенс. — Начинается! Дайте мне взглянуть.

Доктор подобрал подол своего одеяния, ступил в заросли и осторожно приподнял ветки, скрывающие большую часть тела.

Насколько можно было судить по изъеденному птицами и насекомыми лицу, умерший был северянином, возможно риммерсманом. На нем была неприметная одежда, какую можно увидеть на каждом путешественнике: легкий шерстяной плащ и кожаные ботинки, которые, впрочем, уже сгнили, так что наружу торчали куски меховой подкладки.

— Отчего он умер? — спросил Саймон. Пустые черные глазницы трупа начисто лишили его присутствия духа. Зубастый рот мертвеца оскалился в жуткой улыбке, как будто он наслаждается своей черной шуткой.

Моргенс палкой оттянул в сторону плащ покойника. Несколько мух лениво взлетели и закружились над телом.

— Смотри, — сказал он. Из сморщенного отверстия в высохшей груди торчал обломок стрелы. — Кто-то очень торопился. Наверное, он не хотел, чтобы опознали его стрелу.

Они дождались, пока перестанет с шумом рвать Исаака, и поспешили к замку.

— Ты достал? Он догадался? — Все еще бледный Джеремия подпрыгивал вокруг Саймона, как надутый бычий пузырь вокруг рыбачьей сети.

— Достал! — рявкнул Саймон. Суетящийся Джеремия раздражал его, такое поведение как-то не соответствовало всей мужественности и серьезности их задачи. — Ты чересчур много болтаешь.