Золото Маккены - Уилл Генри "Генри Уилсон Аллен" - Страница 16

– Мы уже унюхали, – встряла старая скво. – Потому что это воняет засиженный мухами Эн, которого нянчит наш приятель Хачита. Если придурочньй мимбренский апач не зароет к утру эту падаль, я сама ему проделаю дырку между кретинских глаз и брошу в одну яму со стариком.

– Недурная идейка, – пробормотал сержантдезертир Санчес. – Я бы заплатил за эту работу целых два песо.

– А нука, вы, оба – заткнитесь, – распорядился Пелон. – Я говорю с Маккенной.

– Как скажешь, хефе, – пожал плечами Санчес. – Насколько тебе известно, меня в этом деле интересует только одно – сокровища Эдамса.

– Хватит! – отрубил Пелон. – Может, вы думаете, что я приперся в Аризону, чтобы нюхать вонь сдохших индейцев, разбивать выстрелами камни в руках чокнутых обезьян, посылать полуирландцевполумексиканцев в ДжилаСити, чтобы те убегали с трактирными девками или сражаться с негритянскими кавалеристами? И у меня золото из головы не идет, понимаешь ты это, дезертир хренов?!

– Легче, легче, – примирительно проговорил Санчес. – Ты ведь собирался поговорить с Маккенной, амиго.

– Ах, да. Слушай, Маккенна, еще раз повторюсь: мне совсем не нравится, что Сибер не пришел на условленное место. Другого белого в Аризоне, которому бы я или мои апачи доверились – нет. Я согласился с твоими условиями, потому что знаю Сибера. Но насчет других…

– Наверное, всетаки такой человек есть, – сказал старатель тихо. – Ведь Беш привел его с собой, не так ли?

Пелон посмотрел на него и моргнул.

– Верно. Об этом я не подумал.

– Тогда думай сейчас. Ответ довольно прост.

– Да ну?

– Разумеется. Есть в Аризоне еще один белый, которому апачи доверяют. Мы с тобой о нем забыли. Кто бы это мог быть?

Изпод серапе появился длинноствольный кольт.

– Пусть лучше никого не будет, – сказал Пелон.

– Куидадо, – предупредил Санчес. – Не стреляй без надобности. Давай сначала посмотрим, кто это.

Пелон насупился горгульей.

– Ты, мексиканская собака, – сказал он холодно, – наверное считаешь, что я могу убивать за просто так? Я всегда сначала разгляжу, а уж опосля стреляю. Папаша мой был человеком старой испанской неразбавленной закваски, и – как и я – человеком чести. Только мексиканцы и индейцы стреляют в человека, не разглядев его лица.

– Как скажешь, хефе.

– Вот так и говорю!

– Буэно. Ну вот, идут. Интересно, кто это?

Санчес не единственный гадал у костерка, разожженного Мальипай. Каждый из членов группы по различным причинам чуть подался вперед и буравил – или буравилатемноту напряженным взглядом. Внезапно, опять словно ниоткуда, вынырнул Беш. На этот раз за его спиной находилось трое белых в черных шляпах, за которыми, как обычно в полуприседе, крался Манки. Идущий по центру белый шел так же бесшумно, как и проводникапач. Он был высок, крепко сложен, не молод, но и не стар, с запоминающейся улыбкой, освещающей внутренним светом его сожженное до черноты лицо. В этих краях он был единственным, кто мог бы замещать Эла Сибера, а о нем никто не вспомнил. Интересно, что первым очнулся Пелон, радостно прокричавший:

– Бенито! – И приветственно раскинул руки. – Господи ты боже ж мой! Ну почему я о тебе не подумал? Наверное, прав Маккенна: стар я стал.

Новоприбывший с улыбкой пожал плечами. Он позволил предводителю бандитов помедвежьи облапать себя, но не сделал ни малейшего намека на ответное движение. Когда могучий полукровка, наконец, отпустил его, мужчина слегка поклонился всем присутствующим и присел у костра.

– Ладно, Пелон, – сказал он, – ты не приглашаешь, так что приходится приглашать себя самому. – Улыбка взлетела вверх и попала прямиком в нависшую над пришельцем Мальипай. – Кофе, пор фавор, мадре. Хорошие денечки остались позади, мы все давно не те…

СВИНЕЦВБРЮХО

Остальными двумя, что пришли с Беном Коллом – высоким, спокойноглазым, улыбчивым, оказались Вахель и Дэплен. Вахель – небольшой человечек с крысиной мордочкой так же, как и Маккенна, мыл золото, только по времени раза в два дольше, чем шотландец. Он был крепким, высушенным солнцем пустыни и неподатливым, как мескитовый корень, и если у когонибудь имелся шанс добраться до Снотаэй, так это у него; но он обладал дурным глазом, и Маккенна ему не доверял. Второй – Рауль Дэплен – здоровенный франкоканадец с нездоровым румянцем на щеках был больше искателем приключений, чем старателем. Здесь, в засушливых пустынях Югозапада, он казался здорово не на месте. Злобы в нем было поменьше, чем в его приятеле, но и его манила душная идея материального благополучия, в стремлении удовлетворить которую Дэплен проявлял недюжинную французскую изобретательность. Маккенна нашел, что хуже компаньонов для столь опасного путешествия он вряд ли мог себе пожелать.

Бена Колла он знал по множеству легенд и сплетен и время от времени обнаруживал его портреты в местных газетах. О том, что во время апачских войн он был разведчиком и поставщиком армии Джорджа Крука и о том, что он работал с Сибером в СанКарлосе, шотландец знал. И у объездчиков, и у разбойничьих индейских племен он считался весьма почитаемым человеком; белым, которого краснокожие принимали как своего. В свое время Бен работал и служителем закона, подвизаясь в качестве помощника шерифа сразу в двух округах.

Конечно, о Бене ходили не только приятные слухи: поговаривали, будто он крадет коров, а не выслеживает индейские банды, стреляет изза угла, а не служит закону. Но Глену Маккенне эти деликатные различия были ни к чему. Отпечатки подошв Колла могли оказаться на недосягаемой моральной вершине, а могли и навсегда остаться возле костра Пелона Лопеса, где никто не собирался посягать на чужую святость так же, как и сомневаться в ней. В данной ситуации появление Колла можно было только приветствовать.

Пришедшие с ним люди сами вызвались идти в каньон. Когда Колл искал компаньонов для похода за золотом Эдамса, он старался выбирать людей, выглядящих подозрительно и с недружелюбным выражением глаз.

Жители ДжилаСити предпочли оставить сапоги там, где они обычно находились, то есть на поручнях бара. Бывший служитель закона, не имело значения, честно он работал или не очень, не пользовался в приграничных кантинах особой популярностью.

А к индейским картам, тайным проходам в Снотаэй и затерянным каньонам сумасшедшего старика Эдамса в здешних местах привыкли так же, как к украденному скоту и постельным вшам. Колл самолично рассмеялся бы в лицо Маккенне, если бы историю Снотаэй ему передал ктонибудь другой, а не Эл Сибер. Но раз уж он согласился замещать Сибера в этом предприятии, то ему пришлось набирать людей для встречи с Гленом Маккенной «гдето в ЯкиСпринг». Последнему он сообщил, что сам не слишком доволен выбором, но остальные идти отказались, а эти белые ребята всетаки слегка подравняют счет. Который, добавил Бен, оглядывая кружок темнолицых пелонских дружков, явно нуждается в подравнивании. На это Маккенна лишь молча кивнул, закончив тем самым разрешенные Пелоном переговоры и возвращая разговор в общее русло: как добраться и как найти немеряные богатства Рудника Погибшего Эдамса.

Маккенна с Коллом разговаривали поиспански тогда, когда не хотели, чтобы их понимали Вахель и Дэплен и переходили на беглый английский, чтобы не выдать коекаких деталей Пелону и его навострившей уши команде. В конце концов именно эти языковые переливы и заставили вожака бандитов потемнеть челом и заорать «каллате!» или «молчать!», чтобы зря не нервировать своих людей. К тому же настало время подумать, как избавиться от солдат и начать продвижение к Снотаэй. Пелон сказал, что не собирался прерывать столь занимательную беседу, но надо же и честь знать. Колл, как помощник шерифа, конечно, особо важный гость: именно он преследовал Пелона осенью 1887 – го года, когда Эль Хефе попотчевал приграничные города своим самым знаменитым рейдом. В тот раз Пелона загнали аж в Явапайский округ. Помнит ли Бенито ту погоню? А то как же…