Дракон Третьего Рейха - Угрюмов Олег - Страница 30

Майор придирчиво оглядел себя сзади, затем изогнулся всем телом и проделал ту же операцию с другой стороны. Спина как спина. Правда, он ее не увидел. Но то, что увидел, смотрелось вполне прилично – на фигуру Дитрих никогда не жаловался.

– Ну что, что?! Хвост вырос?

Ганс осторожно заглянул туда же. Хвоста и впрямь не было. И река была спокойной и гладкой. И плавник больше нахально не торчал из нее, возмущая спокойствие своим жутким видом. Конфуз. Полный конфуз. И поскольку не принято вот так вот, с бухты-барахты, палить в родного командира из родного пулемета, и даже неприлично как-то, Келлер ощутил необходимость объясниться.

– Дело в том, господин майор, что в воде я увидел нечто ужасное. И оно подкрадывалось к вам. Естественно, что я стал в него стрелять. Я кричал вам: «Спасайтесь!» – но вы не обратили внимания.

Дитрих отечески похлопал несчастного стрелка по плечу. Критически оглядел его с ног до головы:

– Ганс, нечто ужасное – это коммунизм. А он вряд ли водится в этой речонке в чистом виде, к тому же я ему не позволю незаметно подкрасться ко мне. Поэтому, раз уж ты разделся, нарушив мой приказ, тебе лучше выкупаться, а то ты всех нас перестреляешь. Это утомление, друг мой.

– Досадно, господин майор, что вы мне не верите, но я, честное слово, видел, как в вашу сторону плыло что-то, я бы сказал, враждебное. Агрессивно, если можно так выразиться, настроенное…

– Как ты догадался? – съязвил Дитрих, – На нем крупными буквами было написано: «За Родину, за Сталина!» или «Смерть фашистским захватчикам!»?

Ганс досадливо поморщился. Спасаешь их, спасаешь, а вместо благодарности одни шпильки и колкости. Одно слово – пруссак, ни убавить, ни прибавить. Это уже образ мыслей такой, отличный от всех прочих. И угораздило же с командиром!

– Нет, – огрызнулся он, опуская пулемет. – Но когда оно выныривало, на нем была надета фуражка с красной звездой.

– Вот и хорошо, вот и замечательно, – буквально проворковал Морунген. – А теперь отдай пулемет Генриху и пойдем, я поучу тебя нырять. Тебе это пригодится, когда будет подкрадываться что-то страшное и враждебное.

– Мне жаль, что вы мне не верите, – сдержанно отвечал Ганс. – Но в воду я не полезу ни за какие коврижки. Мне хватит партизан и их боевых кошек на суше. Я вполне удовлетворен и не нуждаюсь в дополнительных острых ощущениях. Увольте!

– Не мели чепухи, – не на шутку рассердился Дитрих. – Скажи лучше, что ты не знал, что выбрать: подстрелить меня, чтобы плыть спасать, или просто застрелить и наплаваться в удовольствие…

Он бы нашел еще немало точных сравнений, но как раз в ту минуту, когда майор фон Морунген собирался приступить к кульминационному моменту своей обвинительной речи, вода позади него забурлила, вскипела и устремилась к берегу. В образовавшейся воронке, метрах в двадцати от песчаного пляжа, показалась огромная голова – нечто среднее между акульей и крокодильей – на длинной и мощной шее. Чудовище совершило стремительный рывок к стоящим на берегу людям, и во все стороны полетели брызги. Часть из них попала на разгоряченную спину Дитриха, заставив его вздрогнуть и обернуться.

– А это…

К нему неслась необъятная темно-зеленая туша, покрытая чешуей и какими-то наростами, похожими на бурые спутанные водоросли. Немигающие желтые глаза – круглые, с вертикальными щелями зрачков – смотрели прямо на него. Огромная пасть, усеянная частоколом острых зубов, была слегка приоткрыта.

Ганс медленно попятился, поднимая еще не остывший пулемет:

– Вот видите, гос…

Не поворачиваясь к нему, Дитрих тихо, но совершенно спокойно спросил:

– Я надеюсь, ты расстрелял не все патроны?

– Не все, не все, – нетерпеливо ответил Ганс. – Уйдите с линии огня, господин ма…

В этот самый миг плотоядный монстр совершил последний, отчаянный бросок в сторону Морунгена. При этом немцы успели прекрасно рассмотреть его вытянутое, как у змеи, тело, и маленькие когтистые передние конечности, плотно прижатые к верхней части туловища, и спинной плавник, переходящий в длинный гребень, который сейчас был грозно встопорщен.

Дитрих совершил бесподобный прыжок, которым мог бы гордиться любой балетный танцовщик, и рванул в сторону танка, крича на бегу:

– Ганс! Огонь! Все – огонь! Беспощадный ого-онь!!1

Вдогонку ему раздалось не то рычание, не то шипение раздосадованного неудачей зверя.

– Все, – тараторил майор на бегу, – все, с этого момента купаюсь не снимая танка. Россия – сказочная страна! Где мой пистолет?!

На берегу завязалась ожесточенная схватка. В отличие от загадочных красноармейцев монстр оказался существом с крепкими нервами, и выстрелы его не испугали. Он продолжал развивать наступление, избрав своей следующей жертвой Ганса Келлера. Тот строчил из пулемета, пятясь к лесу; слева плотным огнем его поддерживал Вальтер. Пули ударялись о бронированное тело чудовища, не причиняя ему видимого ущерба, и рикошетом отлетали в воду. Зверь щелкал челюстями с невероятной быстротой, напомнив майору машинку для стрижки пуделей, а из горла твари доносился длинный, пронзительный свист.

Клаус Гасс все это время стоял у танка, открывая и закрывая рот, как изумленная рыба. Предусмотрительное германское командование, поднимая боевой дух собственных войск, рисовало самые разные перспективы войны с русскими, но о личной встрече с доисторическим монстром никогда не упоминало. И вот морально Клаус не был готов к такому событию. Он просто стоял и как завороженный смотрел на жуткое существо, которое бесконечной лентой струилось из реки. Где-то в скобках, на периферии сознания, Гасс отметил, что красноармейцы сильно проигрывают фауне собственных рек по части воздействия на психику врага.

– Не стой как монумент кайзеру! Заводи двигатель – переходим в контратаку, я стрелок, ты заряжающий. Все, бегом! – налетел на него Дитрих.

Воинственный вид командира мало вязался с костюмом Адама до изобретения фиговых листочков, и Клаус никак не мог включиться в происходящее. Наконец он стряхнул оцепенение и полез в люк.

Из кустов к танку выскочил мокрый и грязный Генрих, до жути похожий на исполинского мускулистого папуаса, только без страусовых перьев. От волнения он уцепился своими ручищами за ноги карабкающегося на танк майора, от испуга и неожиданности тот едва не отдал Богу Душу.

– Повальное безумие! Ты что, обалдел – в таком виде на командира бросаться! Прямо не день, а коллективное убийство Дитриха. – Он критически оглядел Генриха и заметил: – А ты неплохо замаскировался.

– Я в вашем распоряжении, господин Морунген! – заорал Генрих, словно стремился преодолеть голосом миры и века.

– Нет, нет, в качестве заряжающего ты мне сейчас не нужен! Беги к Гансу и отводи его подальше в лес! Я сейчас буду стрелять! Этого красавца пулей не сразить – тут нужен другой калибр.

Генрих развернулся и припустил в обратном направлении.

– Вот уж не думал, что большевики до такого дойдут. – Дитрих развернул башню и прицелился. – Мы их явно недооценивали.

– А я думал, что драконы только в сказках бывают, – подал голос Клаус, держа наготове следующий снаряд.

– Что же они там медлят? – волновался Дитрих. – Ну же, Ганс, отходи, отходи быстрее. – Он обратился к Клаусу: – В сказках, говоришь. А у них тут вся жизнь – сказка! Давай для начала зажигательным заряжай.

– Есть зажигательным! Снаряд готов!

– Ну, ребята, надеюсь, вы надежно укрылись, – пробормотал Дитрих, не отрываясь от прицела.

Выстрел. Дикий грохот. Огненный взрыв в паре метров от головы змея сотрясает берег, вздымая в воздух фонтан песка. Кусты и землю охватывает пламя. От влажных зарослей валит густой дым.

Клаус освободил дымящуюся гильзу и поинтересовался:

– Какой следующий прикажете заряжать?

– Попал – не попал… – пробормотал Морунген, – ни черта не видно… но горит хорошо. Давай еще зажигательный!

– Есть еще зажигательный!

Он быстро зарядил следующий снаряд. Майор немного сместил башню, пристально вглядываясь в прицел: