Космический психолог - Уайт Джеймс - Страница 59

Когда О'Мара и Брейтвейт вышли в коридор, лейтенант покачал головой, кивком указал на дверь Валлешни и сказал:

– Илленсиане обычно не настолько невежливы, сэр. Такое поведение вполне может быть индикатором ксенофобической реакции.

– Случай ваш, лейтенант, – коротко отозвался О'Мара. – Куда теперь?

О'Мара не имел обыкновения ходить в столовую, поскольку ему всегда претила застольная болтовня о медицине, в которой он не был профессионалом. В столовой можно было заподозрить у кого угодно ранние симптомы расстройства психики, наслушаться сплетен, которые также могли навести на мысль о необходимости принятия тех или иных психологических мер. Пресловутая нелюдимость и резкость О'Мары в общении с сотрудниками, хотя об этом никто не догадывался, главным образом была связана с тем, что он до сих пор был носителем кельгианской мнемограммы, и за долгие годы его стиль мышления мало-помалу слился со стилем мышления Маррасарах. Поэтому О'Мара предпочитал принимать пищу либо в кабинете, либо у себя в комнате, и теперь ему предстояло ловить на себе сотни любопытных взглядов – с чего это он вдруг изменил своей привычке?

Однако все сложилось так, что они с Брейтвейтом с таким же успехом могли оказаться невидимками. Центр внимания находился в совершенно ином месте.

Практически все присутствующие в столовой были на ногах и, отчаянно размахивая руками, щупальцами – словом, всем, чем могли, указывали на столик, стоявший у стены. Взгляду О'Мары предстало зрелище, которого, как он думал, ему никогда не суждено будет лицезреть в стенах Главного Госпиталя Сектора, там происходила самая что ни на есть настоящая, откровенная драка между особями разных видов.

– Вызывайте охранников, – бросил О'Мара на ходу, – вооруженных, с принадлежностями для ограничения подвижности.

Но лейтенант уже и сам догадался – он стоял у ближайшего коммуникатора и быстро отдавал соответствующие распоряжения.

Дерущиеся сошлись настолько тесно, что поначалу О'Мара даже не мог толком разобрать, сколько их и кто они. Драчуны успели разломать стол и стулья и издавали непереводимые звуки, из которых невозможно было понять, что послужило поводом для потасовки. Одно было очевидно: дрались они между собой, как попало, а не с кем-то одним конкретно. Это позволило О'Маре понадеяться на то, что жертв будет меньше. Тралтан пытался проломить прочный панцирь мельфианина, а тот, в свою очередь, старался ущипнуть тралтана за толстенную шкуру, одновременно отпихивая одной конечностью огромного медведеподобного орлигианина, вцепившегося в одно из щупалец тралтана и пытавшегося подставить тому подножку. Крепкого телосложения старший медбрат-землянин, по щекам и белому халату которого стекала кровь – вероятно, его собственная, пребывал в самом центре потасовки и отчаянно орудовал кулаками и ногами. Среди шерсти орлигианина также проглядывали кровавые пятна, одна из конечностей мельфианина безжизненно повисла. О'Мара был уже совсем рядом с дерущимися, когда из-под их ног вдруг выкатился незамеченный им раньше нидианин.

О'Мара наклонился и ухватил косматого коротышку за плечи.

– Какого черта? Почему вы деретесь? – проорал О'Мара, пытаясь перекричать общий гам. – Прекратите немедленно, иначе ваша карьера в госпитале будет окончена!

– Да знаю я, проклятие! – сердито буркнул в ответ нидианин. – Я попробовал им помешать, но у них же весовое преимущество. Хоть вы попробуйте их вразумить.

О'Мара ворчливо извинился, поставил нидианина на ноги и пошел по кругу вокруг дерущихся, которые и не подумали прислушаться к его увещеваниям и угрозам. Улучив момент, О'Мара подступил к землянину и резко ударил его по пояснице. Тот охнул и опустился на колени, а О'Мара ухватил его за пояс и оттащил на несколько ярдов в сторону.

– Ни с места, старший медбрат, – гневно приказал О'Мара. – Иначе я вам так врежу по физиономии – мало не покажется.

О'Мара разъярился не на шутку. Он был готов самым суровым образом разделаться с этими смутьянами, учинившими первую драку в истории госпиталя.

Мельфианина он ухватил под панцирь снизу, ловко перевернул на спину и оттащил в сторону, но подальше от старшего медбрата-землянина. Вывести из боя орлигианина было намного труднее. Даже в старые жуткие времена, когда О'Мара был моложе и сильнее, ему редко удавалось одолеть орлигиан в рукопашной схватке. О'Мара, стыдясь того, что изменяет многолетней практике цивилизованного поведения, ухватил орлигианина за длинные лохматые уши, поддал ему коленом между лопаток и резко рванул назад.

Орлигианин хрипло взвыл, выпустил щупальце тралтана, упал на четвереньки и попробовал перебросить О'Мару через голову, уподобившись дикой лошади, пытающейся сбросить седока. Не исключено, что это бы и удалось орлигианину, если бы откуда ни возьмись не появились крепчайшие, подобные железу, щупальца худларианина, не ухватили О'Мару за пояс и за ноги и не подняли над полом.

То же самое другая пара щупалец худларианина произвела с орлигианином.

– Какого черта? Что вы себе позволяете? – возмущенно воскликнул O'Mapa. – Отпустите меня немедленно!

Речевая мембрана худларианина, расположенная между зажатыми в его щупальцах О'Марой и орлигианином, дрогнула. Послышался учтивый ответ:

– Только в том случае, если вы пообещаете отказаться от попыток решить ваш спор насильственными методами. Вы повинны в поведении, не приличествующем разумным существам.

– Все в порядке, медбрат, – сказал Брейтвейт худларианину, всеми силами удерживаясь от улыбки. – Этот землянин пытался разнять дерущихся. Он хороший.

Когда ноги О'Мары наконец коснулись пола, он гневно фыркнул на Брейтвейта и рявкнул:

– Да вы, похоже, любовались этим зрелищем, лейтенант?

– Всего лишь малой частью его, сэр. Другая часть куда более серьезна, – невозмутимо ответил Брейтвейт и поспешно добавил:

– Когда я вызывал охрану, по коридору проходил этот медбрат, и я попросил его помочь...

Он не договорил и помахал рукой шестерым здоровякам-орлигианам, до зубов вооруженным всевозможными средствами усмирения. Охранники опрометью бежали к месту потасовки.

– Вот и бригада охраны прибыла, – облегченно проговорил Брейтвейт. – Предлагаю позаботиться о раненых, тем более, что недостатка в медиках здесь нет. Затем их надо будет препроводить в их комнаты, а потом опросить по отдельности и выяснить, что же тут произошло.

– Ну так займитесь этим, – буркнул O'Mapa. – У вас еще что-то на уме?

– Да, сэр, – озабоченно сдвинул брови Брейтвейт. – Старшего медбрата-землянина и орлигианина я знаю лично, а вот относительно мельфианина и тралтана, хотя я их и неважно различаю, я точно уверен: в настоящее время они работают в той самой палате, где лежит пациент Туннекис.

Глава 30

Падре Лиорен являлся носителем Синей Мантии Тарлы, что в академических кругах землян равнялось примерно такому же уровню оценки научных достижений, как нобелевское лауреатство в области медицины. Правда, после катастрофы на Кромзаге Лиорен добровольно отказался от медицинской практики и дал клятву больше никогда к ней не возвращаться. Все сотрудники Главного Госпиталя Сектора прекрасно знали причину, по которой Лиорен в Отделении Психологии числился не Старшим врачом, а советником по религиям существ, принадлежащих к разным видам, но до сих пор никто, даже кельгиане, подобные тому, к которому сейчас явился с визитом Лиорен, не позволяли себе такую жестокость и нечуткость и не напоминали Лиорену о случившемся на Кромзаге лично.

Лиорен взял себя во все восемь рук и заботливо вопросил:

– Что вас беспокоит, друг?

– Ты меня беспокоишь, – буркнул кельгианин, и шерсть его сердито взъерошилась. – Ты, святоша, убийца и лицемер. Убирайся прочь и больше не пытайся отравлять мой разум своей глупой религиозной болтовней. Я ничего тебе не скажу и не желаю ничего слушать от твари, которая похожа на корявое дерево шампид. Оставь меня в покое.