Семь дней в мае - Нибел Флетчер - Страница 8

Мардж не переставая болтала о вечеринке.

— Кто с тобой сидел за столиком, Джигс?

— Миссис Прентис, жена сенатора. Милая дама, чего никак не скажешь о ее супруге.

— Я видела, что в конце вечеринки он долго разговаривал с тобой. Что ему надо?

— Да так, обычные сенатские сплетни, — ответил Кейси, решив не вдаваться в детали.

— Он из сенатской комиссии по делам вооруженных сил?.. Кстати, Джигс, ты просил напомнить о каком-то телефонном звонке.

При свете уличного фонаря — они как раз проезжали мимо него — Кейси взглянул на часы.

— Фу ты, черт! Слишком поздно. Придется встать завтра пораньше, позвонить с утра.

Билл уже спал, когда они вернулись, а Дон еще был в кино. Мардж пошла принимать ванну, а Кейси решил немного отдохнуть в гостиной — таков был заведенный порядок. Зато утром первым купался он. До него все еще доносился шум льющейся наверху воды, когда раздался телефонный звонок.

— Папа? — послышался в трубке голос Дона. — Послушай, мы только что вышли из кино, а у машины Гарри спустил баллон. Сейчас уже поздно, да к тому же воскресенье, я просто не знаю, что делать, а раз уж мы живем ближе всех, то…

— Я скажу вам, что делать: сменить колесо.

— Папа! — воскликнул Дон с явным сожалением к этим взрослым, которые никогда ничего не понимают. — Да у Гарри нет запасного колеса!

«Опять я должен отдуваться!» — подумал Кейси.

— Вы где?

Получив от Дона адрес кинотеатра, Кейси поехал по Арлингтонскому бульвару, решив прежде завернуть в Форт-Майер. Возможно, Скотт еще не спит, и он доложит ему о просьбе начальника штаба английской армии перенести его прием завтра утром с 9:00 на 8:30.

Широкие обрамленные вязами улицы старинного военного городка Форт-Майер были мрачны и безлюдны. Скотт жил в доме из шестнадцати комнат, по традиции предназначенном для председателя комитета начальников штабов. Каменное здание корпуса № 6, возведенное лет семьдесят назад в грубом, если не сказать безобразном, стиле офицерских общежитии того периода, раньше напоминало деревенскую богадельню, а после капитального ремонта стало пригодным и даже удобным для жилья, хотя и не выглядело элегантным. Отсюда, с гребня холма, где был расположен корпус № 6, открывался через Питомак прекрасный вид на Вашингтон. Из своих окон на втором этаже Скотт мог видеть расположенный внизу Капитолий, памятник Линкольну и резиденцию своего верховного главнокомандующего — Белый дом.

Кейси свернул за угол и, оказавшись перед домом, резко сбавил скорость; в свете фар блеснул ствол винтовки часового, шагавшего взад-вперед по тротуару. Яркий луч выхватил из темноты багажник машины «тандербэрд» кремового цвета, стоявшей перед домом, и отразился в покрытом специальной краской номерном знаке. Он сразу бросился Кейси в глаза: «Калифорния — ССША—1».

«Позвольте, да ведь это машина Прентиса!» — чуть не вскрикнул Кейси. Он взглянул на дом. Только в одном окне, там, где, как ему было известно, находился кабинет Скотта, горел свет.

Кейси прибавил скорость и, сделав большой круг, объехал машину Прентиса. Если Скотт совещается с председателем комиссии сената по делам вооруженных сил, он вряд ли будет доволен вторжением Кейси. Лучше позвонить ему пораньше утром.

Выручив сына и двух его приятелей, которых он нашел на стоянке для автомобилей рядом с кинотеатром, и возвращаясь домой, Кейси не переставал думать о машине перед особняком Скотта. Он не знал, что Скотта и Прентиса связывают приятельские отношения, хотя вообще-то генералу так часто приходилось давать комиссии сенатора различные показания, что он вполне мог подружиться там на всю жизнь с целой дюжиной людей. Возможно, Прентис примчался информировать генерала о результатах опроса, проведенного институтом Гэллапа. Скотт никогда не скрывал своего недовольства Лименом. Да и Прентис сегодня отзывался о президенте довольно резко, хотя и числился одним из лидеров той же партии, к которой принадлежал президент. Но почему им нужно встречаться ночью? Кейси снова взглянул на часы. Пять минут первого. Что и говорить, поздновато для простой политической болтовни.

А кроме того, Прентис знал — не хуже тех, кому положено знать, — о «Всеобщей красной». Что все это значит?

Вернувшись домой, Кейси на всякий случай поставил будильник на 6:30 — до семи он должен обязательно позвонить Скотту о встрече с англичанином — и устало подумал, что из-за нежелания заехать к Скотту и попросить кого-нибудь передать генералу об этой встрече, он не доспит по меньшей мере полчаса.

Мардж зашевелилась, когда он укладывался в постель, но не проснулась. В поисках удобной позы Кейси ворочался с боку на бок, ложился то лицом вниз, то на спину, но сон упорно не шел к нему. Смутное беспокойство, охватившее его утром, вернулось к нему посреди ночи, переросло в глубокую тревогу.

— Что-нибудь стряслось, Джигс? — хриплым сонным голосом спросила Мардж.

— Не знаю, родная, не знаю…

Понедельник

Еще только пытаясь нащупать кнопку будильника и прервать звонок, Кейси уже почувствовал, какой тяжелый день ему предстоит. Тупая боль в затылке дала знать, что он не выспался, а горечь во рту напомнила ему, что на вечеринках он всегда курит раза в три больше, чем обычно.

Душ принес некоторое облегчение. Кейси завернулся в простыню, вышел из ванной и позвонил Скотту домой. После второго звонка генерал снял трубку.

— Докладывает полковник Кейси. Надеюсь, я не разбудил вас, генерал?

— Нет, нет. Джигс, — совсем бодрым голосом ответил Скотт. — В чем дело?

— Сэр Гарри Ланкастер попросил перенести встречу на восемь тридцать, сэр. Я согласился, полагая, что вы не будете возражать. Все нужные справки я приготовлю к восьми ноль-ноль.

— Прекрасно, Джигс.

— Я хотел позвонить вчера, сэр, но запамятовал, а когда вспомнил, было уже поздно; я решил, что вы, возможно, спите, и подумал…

— Да, да, вы правы, — прервал его Скотт. — Я рано лег и сразу уснул. Пожалуй, в половине одиннадцатого я уже спал. Давно не спал так хорошо. Спасибо, что позвонили, полковник.

— Есть, сэр, — ответил Кейси и повесил трубку.

«Если только я не видел все это во сне, мой дорогой генерал, — подумал Кейси, поднимаясь по лестнице, — то вы просто морочите мне голову, да еще как!»

Почему Скотт сказал неправду? Кейси не помнил ни одного случая, когда бы генерал солгал ему или хотя бы попытался солгать. Правда, Скотт иногда хитрил или, лучше сказать, проявлял осторожность с конгрессом и с Белым домом, но постоянно подчеркивал, что от подчиненных у него нет никаких секретов.

Да и зачем бы ему скрывать встречу с Прентисом? Сенатор, очевидно, был осведомлен о предстоящей тревоге. Возможно, верхи что-то задумали.

Однако странно. Уж кому-кому, а ему, Кейси, начальнику объединенного штаба, по штату было положено знать все, что касается военных дел. Именно положено — это он знал наверняка.

Из ванной выглянула Мардж; с ее лица капала вода.

— Передай мне простыню, Джигс. Сухую, пожалуйста. Когда-нибудь, дорогой, ты, может быть, станешь богатым и знаменитым, и нам не придется подниматься с петухами.

За завтраком Кейси почти не разговаривал. Он так напряженно размышлял над словами Скотта, что снова почувствовал боль в затылке, хотя от кофе она несколько притупилась. Он посмотрел первую страницу утренней газеты, но его не могла заинтересовать даже теоретическая статья о «новом направлении» военной политики, отвечающем духу нового договора. Мардж тихонько ворчала.

— Ты не выспался, Джигс, — заметила она.

— Да, я мало спал, и все по вине Дона. Из-за какого-то дурацкого колеса потерять целый час!

Пять дней в неделю Кейси подавали служебную машину из гаража Пентагона. Эта машина унылого оливкового цвета была одной из привилегий начальника объединенного штаба. Это позволяло Мардж пользоваться их собственным автомобилем, а Кейси — пока он ехал на службу — успевал прочитывать утреннюю газету. Однако сегодня газета лежала неразвернутой на коленях Кейси, а сам он подставлял лицо утреннему ветерку, врывавшемуся через опущенное боковое стекло. Когда он все же развернул газету, его взгляд сразу упал на неброско набранный заголовок: «Вице-президент намерен посетить деревню своих предков». В заметке говорилось: