Чрезвычайные происшествия - Уайт Джеймс - Страница 29

– И при этом сильно поранились, — добавил Конвей.

Он на несколько мгновений умолк и помог Мерчисон подсоединить к пациенту баллон с газовой смесью. Со стороны кормы слышался звон и лязг. От этих звуков вибрировал весь корабль. Какой?то кусок обшивки упорно не желал отрываться. Конвей заговорил громче:

– Далеко уйти от корабля членам экипажа не удалось, на мой взгляд, по двум причинам. Во?первых, из?за ослабившей их болезни у них просто не хватило сил уйти дальше. Во?вторых, я подозреваю, что у них была сильнейшая психологическая причина оставаться недалеко от корабля. Их физическое состояние, повышенная температура тела, признаки недоедания, которые были нами ошибочно приняты за симптомы голодания, на самом деле были симптомами болезни. Бессознательное состояние тоже могло быть ее симптомом, хотя могло являться и некоей разновидностью спячки, в которую существа этого вида впадают, будучи ранеными или больными, в ожидании помощи. Вероятно, именно это состояние способствует остановке кровотечения и снижению уровня обмена веществ.

Флетчер готовил к работе резак. Вид у него был не слишком доверчивый.

– В болезнь и травмы, полученные при попытке покинуть аварийный корабль, я еще могу поверить. Но что вы скажете об отсутствующих конечностях, и…

– Доддс на связи, сэр, — не дал капитану договорить астронавигатор. — Боюсь, в вашем районе к полуночи песчаная буря не стихнет. Наблюдаются местные погодные аномалии. Три отдельных крупных сообщества хищных кустов подобрались к корме. Часть кустов проникает в грузовой отсек, они пытаются подобраться к кладовой. Там сорвана ветром большая часть обшивки. Будем надеяться, что, когда кусты доберутся до кладовой, их больше ничего не будет интересовать.

Последняя фраза прозвучала с наигранным оптимизмом.

Мерчисон сказала:

– Мы не до конца уверены в том, что изначально все произошло из?за болезни, капитан. Судя по данным анализа содержимого желудка того трупа, что был обнаружен в кубрике, можно заподозрить тяжелую желудочно?кишечную инфекцию, вызванную микробом, специфичным для родной планеты этих существ, и на самом деле они вовсе не исхудали от голода, а их, простите, просто?напросто вырвало. А того несчастного, что погиб в кубрике, не успело вырвать до конца — он потерял сознание, а потом задохнулся, вдохнув ядовитый газ. Очень возможно, что весь запас продовольствия на корабле был заражен микробами, и именно из?за этого возникла инфекция.

Конвей задумался над тем, а не сможет ли эта инфекция поразить треклятые хищные кусты. Это было бы славно. Но почему?то он сильно сомневался в такой возможности.

– Благодарю за разъяснения, мэм, — сказал капитан Флетчер. — Но все?таки, что вы скажете относительно отсутствующих конечностей?

– Нет никаких отсутствующих конечностей, капитан, — ответила Мерчисон. — Вернее, не так: вероятно, у всех членов экипажа недостает одного и того же органа — их головы. Поначалу истинное положение вещей было скрыто от нас большим числом поверхностных травм, но с конечностями все в порядке, и никакого преступника не существует.

Флетчер посмотрел на Конвея. Он был слишком вежливым человеком для того, чтобы высказать недоверие относительно сказанного профессиональным патофизиологом. Пришлось Конвею продолжить объяснения. Объясняя, он включился в работу, а работа предстояла нелегкая. Им с Мерчисон нужно было извлечь грушевидного гиганта из чашеобразного кресла и переложить на носилки.

Конвей говорил о том, что по идее трудно представить, каким образом такие с виду совершенно беспомощные создания могли эволюционировать, стать доминирующим видом и со временем создать цивилизацию, способную совершать межзвездные полеты. Однако всего этого добились?таки эти тяжелые, неповоротливые создания, лишенные конечностей. В конце концов медики пришли к выводу о том, что перед ними — симбиот?хозяин, сопровождаемый множеством более мелких симбиотов, выполняющих роль манипуляторов и органов чувств. То, что было поначалу принято врачами за ампутационные культи на теле более мелких существ и грушевидного гиганта, на самом деле являлось местами соединения симбиотов между собой. Соединение происходило тогда, когда становилась необходимой физическая активность, или тогда, когда симбиоту?хозяину требовалось питание.

Весьма вероятно, что между хозяином?капитаном и его командой существовала не только тесная физическая связь, но и связь умственная и психологическая, однако постоянный физический контакт со всеми членами экипажа не был нужен: ведь число членов экипажа втрое превышало число мест контакта на теле капитана. На взгляд Конвея, капитан мог никогда не спать и обеспечивать непрерывную психологическую поддержку своих симбиотов. В поддержку этого предположения выступал тот факт, что Приликла, ухаживая за ранеными на борту «Ргабвара», выявил у них эмоциональное излучение, говорящее о смятении и чувстве потери. Просто?напросто эмоциональное или телепатическое излучение капитана не распространялось на такое большое расстояние.

– Самые мелкие существа, ДКЛГ, обладают независимым интеллектом, — включилась в разговор Мерчисон, излагая свои мысли не только для капитана, который выбрался в коридор, чтобы посмотреть, далеко ли колючие хищные кусты, но и для себя самой. — Они способны выполнять самые тонкие и сложные манипуляторные действия. Примерно такие же функции выполняют и существа покрупнее, ДКМГ. А вот на долю самых крупных симбиотов, ДКОЖ, приходится только потребление пищи и снабжение ею в полупереваренном состоянии симбиота?хозяина. Однако данные наших наблюдений позволяют предположить, что система потребления пищи, пищеварения и деторождения у всех этих существ общая, единая. Какой?то из симбиотов должен участвовать в переносе спермы или яйцеклеток от одного симбиота?хозяина к другому…

Мерчисон умолкла. Капитан вернулся из коридора, держа в одной руке резак, а во второй — что?то похожее на моток колючей проволоки.

– Кусты заполонили кладовую, мэм, и проросли в коридор. Я принес вам образчик, мэм, — сказал Флетчер.

Мерчисон осторожно взяла у него образец. Конвей подошел к ней поближе., чтобы лучше разглядеть коварное растение. Перед ними было нечто вроде темно?коричневого трехмерного зигзага с тонкими зелеными шипами, торчащими во все стороны. Кроме того, был виден и еще один шип — белая, заостренная книзу трубочка, напоминавшая шприц. По всей вероятности, это был корень. Мерчисон взяла кусочек растения пинцетом и поместила внутрь анализатора.

– И зачем мы облачились в легкие скафандры? — задумчиво вопросила она через несколько минут. — Один укол такой колючки не слишком опасен, а вот три?четыре — опасны смертельно. Капитан, что вы делаете?

Флетчер отстегнул от ранца фальшфейер и сказал:

– Как вы, наверное, заметили, эта пакость обугливается. Пробу для вас я отрезал с помощью горелки резака. Но пламени мало, хватит только для того, чтобы ненадолго сдержать рост колючек. Пожалуйста, отойдите подальше от выхода в коридор. Этой штуковиной не положено пользоваться в закрытом помещении.

С этими словами он включил на фальшфейере таймер и швырнул ее в коридор — так далеко, как мог. Дверной проем озарился ярким пламенем, а звук раздался намного более громкий, чем тот, что издавал бьющий по обшивке песок. Вскоре от входа повалил дым. «Кусты все?таки горят», — подумал Конвей взволнованно и понадеялся на то, что эта пиротехника не слишком повредит пациенту. А пациент явно возбудился…

И тут послышался оглушительный взрыв. В отсек управления из коридора рванулись языки пламени, а вместе с ними — куски тела трупа ДКМГ. Корабль ощутимо тряхнуло. Конвей едва удержался за край кресла. Он беспомощно повис. Палуба, до того занимавшая вертикальное положение, качнулась вниз. Раздался скрежет рвущегося на части металла. Послышался еще один взрыв, потише, а потом все стихло. Аварийное освещение погасло, но при свете вспышек пламени и фонариков на шлемах Конвей увидел, что грушевидный капитан вывалился из кресла и теперь висит у него над головой, и поддерживают его только пристяжные ремни, да и те уже начали рваться.