Падение Хронополиса - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 22

Вдруг из бокового переулка вылетела дерущаяся толпа молодых парней. Инприсс сразу закружило и отбросило в сторону. Мимо ее лица пролетела бутылка и врезалась в голову рыжего парня, который в это время бил кого-то кулаком в живот.

Стрин зарычал и попытался вцепиться в руку Инприсс, и тут она почувствовала, что толпа разделила ее с травматиками. Мало что соображая в шуме и суматохе, она стала пробиваться через сцепившиеся в схватке тела. Что-то ударило ее по лицу.

На миг она неуверенно остановилась у края толпы. Мелькнуло лицо Вилена, пытающегося отбить удары какого-то прыщавого юнца.

Инприсс бросилась бежать, еще не в силах поверить в свою свободу, но уже обезумев от счастья. Она бежала и бежала, пока хватало дыхания.

В Бюро Хронотических Путешествий ее бумагами занимался клерк с худым лицом и в островерхой форменной шапочке. Он настороженно принял у Инприсс анкету и тщательно прочитал ее, постукивая пальцами по столу.

— В связи с военными действиями количество пассажирских рейсов сокращено, гражданка Соре, — холодно сообщил он Инприсс и еще раз заглянул в анкету. — Цель выезда: постоянное местожительство. Вы собираетесь поселиться на Ривьере?

— Да.

— Почему?

— Дело в том, что мне… — Инприсс заломила руки. Она не знала, что это будет так сложно.

Из Вирова она уехала под чужим именем на рейсовом автобусе и попыталась осесть в городке поменьше в пяти сотнях миль от Вирова — но секта разыскала ее и там!

И в третий раз ей удалось сбежать, и снова по счастливой случайности. Ее мучители не заметили черный ход, дверь в который была скрыта портьерой. Через несколько минут после своего появления Стрин и Вилен вышли в прихожую за инструментами. И Инприсс удалось ускользнуть.

Ей удалось убежать от травматиков три раза! Наверняка Бог помогает ей, но нельзя надеяться на чудеса. Инприсс стало ясно, что нигде в этом мире от травматиков ей не спрятаться. Оставалась последняя надежда: бежать на несколько веков в будущее, уповая на то, что секта не сможет или не станет преследовать ее через столетия. Инприсс вернулась в Хронополис, намереваясь сесть на хронолайнер.

Но это оказалось опасно и куда более трудно, чем она думала. Чтобы получить разрешение покинуть Первый узел, ей пришлось назвать свое настоящее имя. И этот клерк явно не собирался ее выпускать.

— Мне необходимо уехать, — в отчаянии взмолилась Инприсс. — У меня есть враги, мне надо скрыться от них!

Клерк смотрел на нее внимательно, ожидая продолжения.

Инприсс стала шарить в сумочке.

— Послушайте, вот все, что у меня есть, кроме денег на билет. Вот — пять сотен кредитов. Я прилечу на Ривьеру с пустыми руками.

Инприсс положила деньги на конторку. Клерк кашлянул, потом начал перебирать перед собой бумаги. Когда он закончил возиться, деньги исчезли как по волшебству.

— Вообще-то это не полагается… но ради такой очаровательной женщины можно себе позволить небольшое отступление от правил. — Клерк подмигнул Инприсс, и в его голосе внезапно появились жизнерадостные и покровительственные нотки, заставившие Инприсс вздрогнуть от отвращения.

Клерк заполнил разрешение на выезд, и Инприсс заторопилась к ближайшему отделению «Бьюик Хроновэй», одной из трех компаний, имеющих лицензию на межузловые перевозки. До отлета хронолайнера оставалось несколько часов, и Инприсс провела их, гуляя по улицам, не уходя от людных мест.

С наступлением темноты она уже стояла в очереди на посадку. Оказавшись за барьером стойки регистрации и ступив наконец на длинный трап хронолайнера, Инприсс подняла голову и посмотрела на вознесшийся в небо башней корабль. В нем не было серой угрюмости военных кораблей. Приблизительно той же конструкции, что и боевые корабли, пассажирский хронолайнер был ярко раскрашен, а на верхнем этаже борта было изящной вязью написано — «Бьюик».

С растущей надеждой, ощущая напор окружающей толпы пассажиров, Инприсс шла к ровно гудящему кораблю.

Глава 6

Хрононавты, обслуживающие приемную ступень, быстро, умело и молчаливо помогли Этону выбраться из камеры.

Они были в страт-скафандрах, потому что приемная ступень всегда была частично запитана и готова к приему курьеров. Этона тут же освободили от снаряжения: похожего на поднос пульта управления, кислородной маски и приемника с наушниками. Футляр с депешей остался висеть у него на груди. Никто, кроме адмирала, чьей обязанностью было лично принять депешу от курьера, не мог прикоснуться к опечатанному футляру.

Этой стоял неподвижно, молчал, расставив руки и глядел прямо перед собой.

Два сублейтенанта подошли к нему с боков и взяли за руки выше локтя. Дверь отъехала в сторону. Этона подтолкнули вперед — персонал приемной ступени привык к инертности курьеров. Вновь прибывший курьер обычно был совершенно беспомощен, едва мог самостоятельно сохранять равновесие, натыкался на стены, не мог пройти в дверь.

Этон смутно ощущал бурлящую вокруг будничную жизнь огромного флагмана, корабля куда как большего, чем привычные ему эсминцы.

Его вели этажами палуб и самодвижущимися коридорами, поднимали на лифте и проводили по переходам. Встречные хрононавты окидывали Этона быстрым взглядом и поспешно отводили глаза. Всякому неприятно было видеть человека, только недавно умершего и готового умереть снова.

Сознание Этона оторвалось от восприятия, он как будто смотрел на мир в перевернутый бинокль, и в то же время все казалось странно плоским, двумерным. Внутри страта его разум приспособился к восприятию четырехмерных, даже пятимерных объектов. По сравнению с ними трехмерный мир стал теперь поразительно бесцветным, похожим на кадры примитивных рисованных мультфильмов. Не было глубины. И звуки стали пустыми, безрезонансными.

Не давало покоя настоятельное желание покинуть этот бумажный мир. Завершить процесс, начатый выпуском из стартовой камеры.

Умереть.

Этон в сопровождении сублейтенантов вышел на верхние палубы корабля, где располагались каюты офицеров. Здесь чувствовался намек на комфорт, который был бы неуместен на «Молоте Империи» и даже на других линкорах. Войдя в двойные двери, Этон и его провожатые очутились в помещении, обставленном с неброской, но несомненной роскошью, которая в Хронофлоте могла быть только на флагманах.

Это была каюта адмирала Хайта. Группа остановилась перед дверью из орехового дерева, украшенной простой резьбой. Сублейтенанты постучали, вошли, отдали честь и вышли. Этон предстал перед своим бывшим командующим.

Хайт, сидящий за столом красного дерева, смотрел на курьера мрачно и, казалось, задумчиво. Из проигрывателя в углу доносилась тихая, меланхолическая музыка — тромбон и скрипка.

Рядом с Хайтом стоял человек, в котором Этом узнал полковника Анамандера. Подобно Хайту, полковник сохранял гранитную бесстрастность, принятую среди старших офицеров Хронофлота, но на его лице не было той непреклонности, что читалась в чертах адмирала.

Хайт небрежно махнул рукой Анамандеру:

— Потом, полковник.

— Слушаюсь, сэр.

Полковник обогнул Этона и вышел.

Адмирал поднялся и подошел к Этону. Этой стоял с неподвижным лицом, глядя прямо перед собой. Адмирал отстегнул от него футляр, как от неодушевленного предмета, и отнес на стол.

Собираясь открыть футляр, Хайт еще раз оглянулся на Этона, и вдруг прищурился, узнав:

— Капитан Этон?

После нескольких попыток Этон заставил горло работать.

— Сэр, — слабо проскрипел он.

— Капитан Этон, — с горечью повторил Хайт, обращаясь к себе самому. — Случай из ряда вон выходящий. Я был весьма неприятно поражен и огорчен. Мне было интересно, не здесь ли кончится ваша жизнь.

— Могу ли я покончить с собой сейчас же, сэр?

Он с надеждой ждал от адмирала произнесения освобождающей команды.

— Подождете, пока я скажу, — отрезал адмирал. Он оценивающе окинул Этона взглядом с головы до ног, потом сел за стол и сломал печати на пакете.