Бенефис Лиса - Хиггинс Джек - Страница 45

— Это возможно, — согласился Мартиньи. — Попытки покушения на жизнь Гитлера бывали и раньше.

— Дураки они все, — сказал Баум.

— Вы не одобряете? Меня это удивляет.

— Войну они все равно уже проиграли. Это только дело времени. Им не хватает решительности. Этот мерзавец Гиммлер прикончит их раньше, развесив на крючьях. Не могу сказать, что меня это волнует. Начать с того, что это они помогли Гитлеру захватить власть.

— Это правда.

— С другой стороны, я немец, хотя и еврей. Я очень хорошо узнал Роммеля за эти несколько дней. Он хороший человек. Он просто оказался не с той стороны. Теперь вы знаете обо мне все. А кто вы? Что вы здесь делаете?

Мартиньи рассказал ему коротко о Келсоу, хотя опустил даже упоминание об операции вторжения. Когда он закончил рассказ, Баум сказал:

— Желаю удачи. Судя по всему, это будет непросто вывезти его отсюда на судне. Я-то завтра ночью отсюда улетаю. По крайней мере, быстро.

Мартиньи сразу понял, что есть простое решение всех проблем. Абсолютно гениальное.

— Скажите, когда вы вернетесь, вас отправят обратно в часть? — спросил Мартиньи.

— Думаю, да.

— Что означает, что у вас есть все шансы лишиться головы в ближайшие несколько месяцев, поскольку, когда начнется вторжение, ваши десантные войска будут в самой гуще событий.

— Да уж наверно.

— Не хотите ли вместо этого отправиться в Англию?

— Шутить изволите? Разве такое возможно? — удивился Баум.

— Подумайте сами. — Мартиньи поднялся и начал вышагивать по комнате. — Что самое полезное в положении фельдмаршала Эрвина Роммеля?

— Что же?

— То, что каждый делает то, что вы ему горите делать. Например, завтра вечером вы отправляетесь в аэропорт, чтобы вернуться во Францию на маленьком Сторче, на котором прилетели сюда.

— И что?

— Там есть JU52, транспортный почтовый самолет, который вылетает завтра почти в то же время. Как вы думаете, что произойдет, если фельдмаршал Роммель появится перед самым отлетом со штандартенфюрером СС, с раненым моряком на носилках и с юной француженкой и потребует этот самолет? Как вы думаете, что они могут возразить?

Баум улыбнулся.

— Немногое, я полагаю.

— Как только мы взлетим, до ближайшего пункта на английском берегу будет не больше, чем полчаса лета даже на этом почтовом самолете.

— Бог мой! — воскликнул Баум. — Да вы это всерьез!

— Вы хотите в Англию или нет? — спросил Мартиньи. — Решите это для себя. Конечно, если бы вы не встретили меня, вы вернулись бы во Францию и присоединились к фельдмаршалу. И кто знает, что могло бы произойти. Очередной заговор против Гитлера может быть раскрыт, и Эрвину Роммелю конец. Я подозреваю, что не поздоровится и тем, кто был с ним связан. Давайте смотреть правде а глаза: вы сами, непременно, должны показаться очень подозрительным гестапо и Гиммлеру.

— Вы, однако, мастер находить нужные слова, — сказал ему Баум.

Мартиньи затянулся сигаретой.

— Даже если вы выживете, друг мой, Берлин очень скоро будет похож на кирпичный завод. Русские жаждут крови, и, я думаю, что Союзники отойдут в сторону и позволят им получить свое. — Он выглянул наружу. — Нет, я, действительно, думаю, что предлагаемая мной альтернатива, единственный выбор для человека разумного.

— Вы бы прекрасно зарабатывали, займись вы страхованием жизни, — сказал Баум. — Кстати, у меня есть кузен в Лидсе, который на севере Англии. В Йоркшире, если быть точным. Единственный мой родственник, если он еще жив. Мне нужен кто-то, кто скажет каддиш по мне. Это заупокойная молитва, если не знаете.

— Я знаю, что это, — терпеливо сказал Мартиньи. — Так мы договорились?

— Берлин, как кирпичный завод. — Баум покачал головой и улыбнулся. — Мне это нравится.

— Тогда так и сделаем. — Мартиньи скрутил глушитель и убрал пистолет в кобуру.

— А что делать с Хофером?

— Зачем с ним что-то делать?

— Он неплохой. Не отличается от нас. Я бы не хотел, чтобы он пострадал.

— Я придумаю что-нибудь. Мы это обсудим с друзьями. Я присоединюсь к вашему туру по восточному берегу острова завтра утром. Будьте немного дружелюбней со мной. В подходящий момент, когда Неккер будет рядом, спросите, где я на постое. Я скажу, что это усадьба де Вилей и все о ней. Замечательное расположение, удивительный сад и так далее. Скажете Неккеру, что вам это кажется привлекательным. Что вы хотели бы остановиться там на ланч. Настаивайте на этом. Там мы окончательно и договоримся.

— Третий акт переписан перед самым спектаклем, нет ни малейшего шанса провести репетицию, — сказал Баум с кривой усмешкой.

— Вы же знаете, это и называется шоу-бизнес. — Мартиньи проскользнул между шторами и исчез.

Сразу после полуночи Шон Галлахер и Гвидо спустили Келсоу по узкой лестнице в спальню Элен. Сара ждала у приоткрытой двери сигнала Элен с другого конца коридора. Элен подала сигнал, и Сара быстро открыла дверь.

— Пошли, — сказала она.

Галлахер и Гвидо снова сцепили руки и понесли Келсоу. Лестница в кухню была шире, и им пришлось не так трудно, как при спуске в спальню, так что через пару минут они были уже в кухне. Они ссадили Келсоу с рук, и Элен заперла дверь на лестницу.

— Пока без приключений, — сказал Галлахер. — Вы в порядке, полковник?

Американец выглядел напряженным, но энергично закивал головой.

— Я чувствую себя прекрасно, потому что снова в движении.

— Прекрасно. Нам нужно пройти по дорожке к моему дому. Десять минут, не дольше.

Элен показала им, чтобы замолчали.

— Мне кажется, я слышу машину.

Они прислушались. Сара быстро увернула лампу, подошла к окну и выглянула в щелку между занавесками, когда машина въехала во двор.

— Это Гарри, — сообщила она.

Элен снова увеличила в лампе огонь, а Сара отперла дверь из кухни во двор. Гарри проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. После событий на Монт-де-ля-Рок он ощущал подъем, волнение ясно читалось на бледном лице, затененном эсэсовской фуражкой.

— В чем дело, Гарри? — спросила Сара. — Что-то случилось?

— Полагаю, что можно сказать и так. Но с этим можно подождать. Готовы идти, да?

— Всегда готов, — сказал Келсоу.

— Тогда двинули.

— Мы с Сарой пойдем вперед, чтобы приготовить для вас все, — сказала Элен и сняла с вешалки пару старых плащей. Один подала девушке, другой надела сама. Потом она снова увернула лампу, открыла дверь, и они с Сарой поспешно пересекли двор. Галлахер и Гвидо сцепили руки, Келсоу обхватил их за шеи.

— Хорошо, — сказал Мартиньи. — Я пойду впереди, если кто-нибудь устанет, сразу скажите.

Он отошел в сторону, чтобы их пропустить, закрыл за собой дверь, и они двинулись через двор.

Бледный лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев, и дорога была хорошо видна, ночь снова наполнилась ароматом цветов. Сара взяла Элен под руку. На мгновенье она снова ощутила ту близость, которая была свойственна их отношениям, то чувство покоя и защищенности, которое давала ей Элен после смерти матери, ставшая для нее не только сильной поддержкой, но и дыханием жизни.

— Что будет потом? — спросила Элен. — После вашего возвращения?

— Сначала нужно вернуться.

— Не дури. Все получится. Если я когда-нибудь и встречала человека, который знает, что делает, так это Гарри. Так что будет после возвращения? Опять будешь ухаживать за ранеными?

— Бог его знает, — ответила Сара. — Все это напоминает страшный сон. Я никогда не встречала таких людей, как Гарри. Никогда мне не было так интересно.

— Временное помешательство, Сара, как сама эта война. Не настоящая жизнь. То же самое и Гарри. Он не для тебя, Сара. Помоги ему Бог, но он даже и не для себя.

Они остановились на опушке. В нескольких ярдах от них посреди лужайки стоял коттедж, купавшийся в лунном свете.

— Я тут ни при чем, — сказала Сара. — Никогда не была. Все произошло не по моей воле. Этого не объяснить.