Вопреки всему - Тэйлор Линда - Страница 46

— Не встречаешься с Фергюсом сегодня?

— О, Фергюс, Фергюс, Фергюс. — Салли повалилась на спину, распростерлась на постели, раскинув руки, и уставилась на паутину на бумажном абажуре настольной лампы. Сдвинула тонкие каштановые брови.

— Ты пыль когда-нибудь вытираешь?

— Да. Вытирала, кстати, совсем недавно. — Луиза проследила за взглядом Салли, все еще устремленным на не замеченную ею паутину. По закону подлости надо было, чтобы Салли ее усекла. С досады Луиза мазнула помадой не по губам, а под нижней губой и стерла помаду пальцем. Теперь это выглядело так, будто у нее выступила от простуды большая болячка. Салли испустила тяжелый вздох. Луиза повернулась к ней. — Что с тобой?

— Я просто не хочу сегодня вечером быть одной. Можно я пойду вместе с тобой на концерт?

Луиза задумалась. До сих пор она не услышала извинений по поводу их последнего телефонного разговора. Деталь мелкая, но Луиза считала ее важной.

— Салли, ты одета не совсем надлежащим образом. На такие концерты не ходят в строгих костюмах по фигуре.

— Но ведь ты можешь мне одолжить что-нибудь из своего гардероба? У тебя достаточно всякого тряпья. Я вполне могла бы влезть в твои джинсы, пари держу.

— Я думала, Фергюс жарит для тебя радужную форель нынче вечером. Как-никак пятница.

Салли, закрыла глаза и застонала. Как ни странно, но, даже лежа на кровати в позе аэроплана, она выглядела вполне профессионально. Туфли свалились у Салли с ног, и, взглянув на стельки, Луиза увидела, что они от Рассела и Бромли. Ремешки своей тоже очень дорогой сумочки Салли держала в пальцах. Все аксессуары преуспевающего адвоката были при ней, только расположенные под непривычным углом.

— Я не могу говорить о Фергюсе. Я должна подумать. Подумать, подумать, подумать, — пропела она, не открывая глаз.

— О Господи! — Луиза вытащила из пачки бумажный носовой платок мужского размера и попробовала стереть помаду. — Значит, дела пошли кувырком.

— Хм-м.

— Иначе, как я полагаю, ты бы сегодня сюда не явилась таким образом.

— Да.

— Не говоря уж о том, что ты не извинилась за свое хамство во время нашего разговора по телефону, — уже более твердо сказала Луиза.

Глаза у Салли широко раскрылись. Наклонив голову набок, она посмотрела на Луизу изучающим взглядом.

— Неужели до сих пор дуешься по такому поводу? У тебя что-то на подбородке. Прыщ?

— Это помада.

— Почему на подбородке?

— Наверное, по той же причине, по какой я попросила парикмахершу превратить меня в летний овощ. — Луиза потянулась за детским лосьоном и пустила из флакона сильную струю на другой бумажный платок. Прижала платок к подбородку. — И я все еще дуюсь.

Салли еще шире распахнула глаза. Луиза ответила непреклонным взглядом, а струйка лосьона тем временем побежала у нее по запястью. Она подняла брови, тем самым давая Салли понять, что требует от нее полного ответа.

— Луиза, я всего лишь говорила что думаю. Ведь ты не хотела бы, чтобы я тебе лгала?

— Нет.

— Ну прости. Я видела, через что прошла та девушка, о которой я тебе рассказывала. Хотя для нее это было ужасно, потом она говорила, что сделала самую правильную вещь в своей жизни. И ничуть не сожалеет об этом.

Луиза снова повернулась к зеркалу. Она не хотела, чтобы Салли ее расстроила. Она хотела пойти на концерт. Ей было очень любопытно послушать оркестр Эша. Он такой эффектный. Ей хотелось посмотреть на него, быть может в последний раз.

— Послушай, Сэл, если ты хочешь пойти со мной на эту тусовку, идем, но я прошу тебя не говорить со мной об абортах. Согласна?

— Хорошо.

Салли с усилием поднялась. Золотая заколка расстегнулась, и каштановые пряди волос рассыпались по плечам в соблазнительном беспорядке. Ничего не скажешь, она выглядит экзотичной даже тогда, когда заслуживает того, чтобы ей влепили хук справа. Луиза стиснула челюсти и снова потерла покрасневший подбородок.

— Не собираешься ли ты сказать Рейчел сегодня вечером, что она станет тетей?

— Никаких шансов. — Луиза взглянула на себя в зеркало и нанесла ладонью на лицо новый слой крема под макияж. — Я знаю ее взгляды на потомство и прошу тебя тоже не говорить ей ни слова. Обещаешь?

— Обещаю.

Салли сделала пальцами движение, похожее, по мнению Луизы, на масонское приветствие.

— Я собираюсь представить ей музыканта, играющего на электроскрипке.

— Что?

— Я познакомилась с ним в центре по трудоустройству.

— Ты шутишь. — Салли громко расхохоталась. — Только не говори мне, что ты собираешься стать покровительницей талантов. И думается, для поиска талантов есть места получше, чем центр по трудоустройству.

— А мне думается, это невежественное замечание, Салли. К тому же многое зависит от того, какой смысл вкладывать в слово «талант».

Салли ахнула и подняла плечи.

— И ты отыскала талант?

— Вроде того.

— В центре по трудоустройству?

— Возможно.

— И он играет на электроскрипке?

— Вероятно.

— Господи, Луиза, а я думала, ты собираешься родить ребенка. — Салли встала у Луизы за спиной и всмотрелась в ее отражение. — Ты это всерьез?

— Он мой друг, Салли, не более. Может, даже перестанет быть им после сегодняшнего вечера.

— Друг? — скептически спросила Салли.

— Ты только подумай, Сэл. Я беременна, у него есть подружка. Прогноз отнюдь не романтический.

— Но ты увлечена им.

— Трудно им не увлечься. — Салли все еще выглядела ошеломленной. — Он сексуален, хороший товарищ. Он был очень добр ко мне. Он не имеет представления, что я хочу его, и, самое главное, его девушка тоже об этом не знает. Вот и все. Не более.

— Но… ты же собираешься родить ребенка! — Салли снова села. — Если, конечно, не изменила мнения.

— Нет, я его не изменила.

— Но тогда… — Салли запнулась.

Луиза перестала растирать крем. Взяла щетку и провела ею по волосам. Ждала, пока Салли переварит информацию.

— Тогда рождение ребенка не изменит твою жизнь. Ты будешь вести себя так же, как и до беременности.

— Не говори глупостей. Как это возможно?

— Но… что происходит? Я не понимаю.

— Расслабься, Салли. Не происходит ничего, выходящего за рамки приличий. К тому времени, как у меня вырастет живот, этот человек уйдет из моей жизни. Он позаботился обо мне, и я отвечаю любезностью на любезность. Это все.

— Что же он для тебя сделал?

— Он поднял меня, когда я упала в обморок в центре по трудоустройству.

Луиза поглядела на Салли. Та словно онемела. Наконец она разлепила губы:

— А потом что?

Салли все еще считала ситуацию Луизы непостижимой. Луиза отшвырнула щетку для волос и уперлась руками в бока.

— А потом я стала матерью-одиночкой! Ясно? Устроила голубиное гнездышко для этого, ясно?

— Так я и думала, что все прекратилось, когда это произошло. Все: мужчины, флирт, жизнь.

— Все изменилось, Сэл, но я вовсе не намерена хоронить себя заживо. Пойми, я по-прежнему женщина, с ребенком или нет, значения не имеет. — Луиза еще с минуту понаблюдала за Салли и, убедившись, что подруге не угрожает опасность навсегда остаться с разинутым ртом, принялась рыться в вещах, отыскивая джинсы для Салли. Бросила их той на колени и спросила: — Ты предпочитаешь топик?

— Луиза, Фергюс попросил меня выйти за него замуж, — выпалила Салли, и лицо у нее сделалось белым как мел.

Луиза бросила свои поиски и замерла на месте, чувствуя, что у нее кружится голова. Ну и дела! Не заскучаешь.

— В самом деле?

Салли кивнула, прижав зубами нижнюю губу.

— Так почему же ты сразу не сказала, дуреха этакая? — Луиза невероятно расчувствовалась. Счастливые слезы потекли по щекам. — Поздравляю, Сэл. Иди сюда. Обними меня.

Салли вся напряглась, когда Луиза обняла ее. Луиза сжала ее крепче. Салли напряглась еще больше. Луиза отпустила ее и встала.

— Дело в том, — сказала Салли, и глаза у нее были несчастные. — Дело в том, что я ему сказала, чтобы он убирался прочь.