И грянул гром, услышь крик мой… - Тэйлор Милдред - Страница 31

Мистер Грэйнджер обвел языком зубы, отчего губы его сложились в смешные полукружья, потом повернулся от дяди Хэммера к папе.

– Некоторые люди говорили мне, вы частенько ездите в дальний магазин. Слышь, будто любой может достать что хочет в магазине Тэйта в Виксберге, стоит им дать знать вам об этом.

Папа встретился глазами с мистером Грэйнджером, но ничего не сказал. Мистер Грэйнджер покачал головой.

– Сдается мне, вы тут мутите воду. Ну и народ! Ведь вы всеми корнями в этой общине. Вон даже заем получили, то бишь Поль Эдвард, выходит, для вас его получил в Первом Национальном банке, что в Стробери, чтоб купить двести акров с восточной стороны. А по теперешним временам в любую минуту может статься – плати сполна по закладной, и все тут… Да-а, вот придет срок платить, а у вас хоть шаром покати – нету денег, чтоб заплатить. Так недолго и потерять свою землицу-то, а?

– Я не собираюсь ее терять, – в лоб отрезал дядя Хэммер.

Мистер Грэйнджер глянул на дядю Хэммера, потом снова обратился к папе. Вынул из кармана сигару и нож, чтобы срезать у нее кончик.

Бросив кончик в огонь, он вернулся на свое место и раскурил сигару, а папа, мама, дядя Хэммер и Ба ждали, пока он продолжит разговор.

Наконец он сказал:

– Наша община – прекрасная община. И люди в ней прекрасные, что белые, что черные. Если вас что беспокоит, только скажите мне. Мы живо все уладим, самим не надо предпринимать разных серьезных дел.

Дядя Хэммер открыто рассмеялся. Мистер Грэйнджер тут же вскинулся на него, но встретил вызывающий взгляд дяди Хэммера и улыбку, которую он больше не прятал. Не сводя с него глаз, мистер Грэйнджер строго предупредил:

– Непорядков здесь я не допущу. Это тихое, мирное место… Уж я позабочусь, чтоб оно таким и оставалось. – И, снова повернувшись к папе, продолжал: – Какие б ни возникли проблемы, мы сами можем разрешить их. И я вам прямо говорю, прятаться мне нечего, вы оказываете дурную услугу и общине и себе, что ездите в Виксберг за покупками. Это выглядит не по-добрососедски…

– Зато поджог выглядит по-добрососедски, – сказал дядя Хэммер.

Мистер Грэйнджер глубоко затянулся сигарой и на дядю Хэммера даже не посмотрел. Следующие слова он уже сказал для Ба. Голос его теперь звучал жестко, но на замечание дяди Хэммера он так и не ответил.

– Не думаю, чтобы ваш Поль Эдвард сквозь пальцы посмотрел на такие затеи, вы же рискуете потерять такую прекрасную землю! Как это вы разрешаете своим сыновьям подобные поступки?

Ба разгладила ладонями платье на коленях.

– Они взрослые, и земля ихняя. Я им больше не указ.

Взгляд мистера Грэйнджера не выдал удивления, однако он снова поджал губы.

– Цена на хлопок сильно упала, сами знаете, – пустил он в ход последнее средство. – Очень может статься, на следующее лето я потребую с моих испольщиков большую долю урожая, чтоб свести концы с концами… Видит бог, мне этого не хочется, потому что, сделай я это, мои люди еле наскребут денег на зимние запасы, куда им еще долги выплачивать.

Наступило напряженное молчание, полное ожидания, потом взгляд мистера Грэйнджера снова обратился к папе.

– Мистер Джо Хиггинс из Первого Национального банка говорил мне, что не может выплачивать заем людям, которые мутят воду в своей общине и возбуждают у других те же чувства…

– Ну да, особенно у цветных – чувство привязанности к своей земле, с которой они не хотят, чтобы их согнали, – спокойно вставил дядя Хэммер.

Мистер Грэйнджер побледнел, но не обернулся к дяде Хэммеру.

– Денег часто не хватает, – продолжал он, словно ничего не слышал, – и эти люди сильно рискуют. Неужели, Дэвид, ты согласен потерять свою землю из-за всего этого?

Папа стал разжигать трубку. Он не поднимал глаз, пока огонь не охватил табак и трубка не разгорелась. Только тогда он повернулся к мистеру Грэйнджеру.

– Двести акров этой земли принадлежат Логанам вот уже почти пятьдесят лет, и еще двести – пятнадцать. На нашу долю выпадали и тяжелые времена, и удачные, но ни клочка этой земли мы не потеряли.

Не собираемся и впредь.

Мистер Грэйнджер тихо заметил:

– Это была земля Грэйнджеров, прежде чем стать землей Логанов.

– Земля рабов, – сказал папа.

Мистер Грэйнджер кивнул.

– Никогда мы не потеряли бы этот участок земли, если бы после войны ее не украли у нас эти янки-«саквояжники»[10]. Но если вы и дальше будете изображать из себя доброго Санта Клауса[11], я ее у вас отберу, и даже очень просто. И запомните, я намерен сделать все, что будет необходимо, ради того чтобы здесь сохранился мир.

Папа вынул изо рта трубку и долго смотрел на огонь. Когда он снова заговорил с Грэйнджером, голос его звучал очень спокойно, очень ясно и очень уверенно:

– Вы белый и можете делать, что захотите. Но я вам вот что скажу: если вы намерены оттягать у нас эту землю – это пустые намерения.

Мамина рука незаметно встретилась с папиной.

Мистер Грэйнджер посмотрел на них не без затаенного коварства.

– Есть много способов остановить вас, Дэвид, – сказал он.

Папа обдал мистера Грэйнджера ледяным взглядом.

– Ну так, значит, остается только испробовать их, – сказал он.

Мистер Грэйнджер встал, чтобы уйти, самонадеянная улыбка искривила его губы, словно он знал что-то, но не хотел говорить. Он бросил взгляд на дядю Хэммера, повернулся и вышел, оставив за собой общее молчание.

8

– Ой… мисс Лилиан Джин, пожалста, обождите минутку.

– Кэсси, ты что, спятила? – закричал Стейси. – Ты куда… Кэсси?

Вернись сейчас же! Кэсси!

Но призывы Стейси растворились в сером безмолвии январского утра, а я тем временем, притворившись глухой, спешила вслед за Лилиан Джин.

– Спасибо, что подождали, – сказала я, догнав ее.

Она сверху вниз посмотрела на меня с явным раздражением.

– Знаешь, – начала я, идя с нею бок о бок, – я все думала о том, что произошло в Стробери прошлым месяцем.

– Ну и что? – откликнулась Лилиан Джин, полная подозрений.

– Даю честное слово, я очень переживала из-за того, что случилось. Но папа сказал мне, что толку сидеть сложа руки и так уж убиваться. И я вдруг все поняла. Понимаешь, мне бы давно можно было догадаться. В конце концов я – это я, а ты – это ты.

Лилиан Джин поглядела на меня в полном изумлении, что я так четко сообразила, в чем собака зарыта.

– Что ж, я очень рада, что ты наконец поняла свое место.

– Да, конечно, – согласилась я поскорей. – И чтобы ты убедилась, вот что, давай я понесу твои книги, мисс Лилиан Джин! Вот, видишь, я теперь знаю, каждый должен делать то, что ему положено. И с сегодняшнего дня я так и буду делать. Что мне положено.

– Очень неглупо с твоей стороны, Кэсси, – согласилась Лилиан Джин в полном восторге. – Бог наградит тебя за это.

– Ты думаешь?

– Ну конечно! – воскликнула она. – Бог любит, чтобы все его дети поступали правильно.

– Я так рада, что вы так думаете… мисс Лилиан Джин.

Когда мы достигли перекрестка, я помахала на прощание Лилиан Джин и подождала своих. Еще не дойдя до меня, Малыш закричал:

– Эй! Вот я скажу маме! Носить книжки этой вонючке Лилиан Джин!

– Кэсси, зачем ты это? – спросил Кристофер-Джон; видно было, как он огорчен.

– Фу, чепуха, – засмеялся Т. Дж. – Просто наша старушка Кэсси поняла наконец, как ей выгодней себя вести, чтоб больше не вспоминать, какая у мистера Симмза тяжелая рука.

Я сжала кулаки, спрятав руки за спину, глаза у меня по-логановски сузились, стали как щелки, но свой язычок я попридержала.

Стейси поглядел на меня в недоумении, потом отвернулся, заметив:

– Лучше пошли-ка в школу.

Я послушалась, но тут Джереми легонько тронул меня за плечо.

– К-Кэсси, ты не должна была так. Наша… противная Лилиан Джин… она не стоит того.