Бежать нельзя остаться - Измайлова Кира Алиевна - Страница 8

Только через пару минут ребенок оказался у нее на руках — отбирать его пришлось чуть ли не силой.

— Не переживай, ничего с ним не случится, — сказала Катрин. — Так, давайте-ка отведем его в дом, он сейчас сознание потеряет.

«Не потеряю», — хотел было ответить Люциус, державшийся последние несколько часов исключительно на силе воли, но не смог, настолько его поразило зрелище, доступное только магам. Откуда-то из-за деревьев, видимо, из того самого Большого дома в небо ударил мощный поток энергии, еще пять заключили немалую территорию (должно быть, всё поместье) в гигантскую пентаграмму. Казалось, воздвигшиеся стены можно видеть невооруженным глазом. За ними поднялся второй контур, затем третий…

«Это, должно быть, Место силы, — отрешенно подумал Люциус, когда его, подхватив под руки, безо всякой там магии поставили на ноги. — Иначе невозможно… Никакому магу такое не по плечу…»

— Всё, теперь нам никто не страшен, — сказала Катрин. — Идемте скорее.

К Большому дому Малфоя скорее несли, чем вели. Девушка убежала вперед.

— Тетя Жозефина, — передала она с рук на руки ребенка, — присмотрите за ним, мне надо к дедушке!

— Поучи меня еще, соплячка, — буркнула та. — Дедушка велел, чтобы того парня, из-за которого поднялся такой переполох, сперва привели в чувство, хотя бы ненадолго, иначе мы ничего не поймем. А ты сама понимаешь, если происходит что-то скверное, важно начать действовать поскорее.

— Да, это уж точно, — Катрин встряхнула мокрой головой. — Ну, тогда я пойду сушиться…

— Нет уж, милая, ты эту кашу заварила, тебе и расхлебывать! — бурча, Жозефина не отвлекалась от дела. — Сперва займись своим приятелем. Где зелья, сама знаешь.

— Конечно, тетя…

…Открыв глаза, Люциус Малфой увидел незнакомый потолок. То есть до такой степени незнакомый, что он моментально очнулся. Потемневшее дерево, толстенная потолочная балка, крыша, похоже, островерхая… Ни на один из известных ему домов это не походило.

— О, очнулись, молодой человек! Прекрасно, — произнес рядом женский голос, и, повернув голову на не слишком-то мягкой подушке, Люциус увидел даму, очень похожую на мадам Помфри, школьную колдоведьму, только эта выглядела, пожалуй, более… более… нет, не властной, с той тоже мало кто мог поспорить. Пожалуй, в этой было больше чувства собственного достоинства, и держалась она с королевским величием. — Однако и досталось же вам! Мы на вас столько зелий перевели, что на троих хватило бы! Будете потом неделю отлеживаться…

— Драко… — выдохнул он, опомнившись.

— Что?

— Мой сын! Что вы с ним сделали?

— Ничего особенного, — пожала дородными плечами дама. — Искупали, накормили и уложили спать. Кстати, удивительно беспокойный и капризный ребенок, еле-еле заснул… Не переживайте, за ним присматривает Софи, наш домовик, а она еще меня в пеленках помнит. А вот вы, молодой человек, могли бы и поаккуратнее обращаться с ребенком! Мало этого безответственного перемещения порт-ключом, так вы его еще и помяли изрядно.

— Я?.. Я что-то натворил?!

— Успокойтесь, у него всего лишь несколько синяков, — усмехнулась та. — Но еще немного, и пару ребер вы бы мальчику сломали.

— Я хочу его увидеть, — потребовал Люциус, приподнимаясь на локте. Что удивительно, ему это даже удалось.

— Сказано же, он только что заснул, — начала дама, но, видимо, прочла что-то в глазах пациента, вздохнула и щелкнула пальцами. — Софи!

Появилась немолодая домовуха, и Люциус моргнул от неожиданности: в отличие от его собственных домовиков, эта была одета в скромное серое платьице с накрахмаленным передничком.

— Да, госпожа Жозефина? — спросила она.

— Наш гость желает увидеть своего сына, — сказала та.

— Мальчик едва уснул, — сурово отрезала домовуха. — Софи не разрешает его тревожить. Вот проснется — тогда пожалуйста.

Малфой поморгал, но видение никуда не делось: домовой эльф смел что-то запрещать хозяйке!

— Вот видите, — пожала плечами дама по имени Жозефина. — И спорить бесполезно, учтите.

— Но хотя бы издали взглянуть можно? — с удивившими его самого просительными нотками произнес Люциус.

— Только с порога, — ответила домовуха. — Но вы, господин, еще не одеты.

Она исчезла, а Жозефина хлопнула себя по лбу.

— Все давно собрались, только вас и ждут, — сказала она, — а у меня начисто вылетело из головы… Этьен!

Появился еще один домовик, на этот раз мужского пола. Тоже одетый — в рубашку и короткие штанишки; вид у него был чрезвычайно важный, а поверх рубашки даже красовалась вышитая жилетка.

— Помоги господину одеться, — скомандовала Жозефина. — И поживее. Видите ли, — обратилась она уже к Люциусу, — у нас одеваются, должно быть, своеобразно на ваш взгляд, и мы решили, что пока вам будет помогать Этьен. Он старший над нашими домовиками.

— Рад служить, — с церемонностью королевского дворецкого поклонился тот.

— Я вас обожду снаружи и провожу в большую гостиную, — сказала Жозефина и величественно удалилась.

В маггловской одежде — а тут почему-то одевались именно так, — Люциус без посторонней помощи действительно бы запутался. Тем более, она оказалась какой-то не слишком современной, не такой, какую ему доводилось видеть в маггловском Лондоне. Впрочем, выяснение этих странностей можно было отложить и на потом, существовали более насущные проблемы.

— Готовы? — спросила Жозефина, когда он показался на пороге, и придирчиво одернула на Люциусе сюртук. — Быстро загляните в детскую и идемте. Неприлично заставлять дедушку ждать.

Люциус беспрекословно — не в том он был положении, чтобы спорить, — посмотрел через порог в уютную светлую комнату. Наследник сладко спал и выглядел вполне умиротворенным. Почему-то Малфоя очень порадовало то, что суровая Софи где-то нашла старомодную колыбельку, а не уложила Драко в какую-нибудь маггловскую кроватку с решетчатыми бортиками. Мысль о решетках Люциуса с некоторых пор пугала.

— Удостоверились? — спросила Жозефина. — Тогда идемте, нам вниз.

Большая гостиная оказалась действительно большой. Положим, не такой огромной, как парадный зал в Малфой-мэноре, но весьма и весьма внушительной. Ее ярко освещало несколько люстр, свисавших с потолка на потемневших от времени цепях, середину занимал длинный, явно старинный деревянный стол, за которым расположились, как понял Люциус, члены семейства Шанталь.

Во главе стола возвышался, как заснеженная горная вершина, патриарх семьи: мощный кряжистый старик с окладистой седой бородой. На Дамблдора с его притворной слащавостью он не походил ничуть, темные глаза смотрели сурово и прямо. По правую руку от него располагался мужчина помоложе, видимо, наследник, по левую — пожилая дама, очевидно, супруга, тоже седая, статная, со следами былой красоты на лице. Далее, как понял Люциус, рассаживались в строгом иерархическом порядке (даже в доме его деда настолько суровых правил не придерживались, хотя, возможно, сегодня был особый случай). Здесь были мужчины и женщины в возрасте, средних лет, но ни одного ровесника Люциуса, не говоря уж о детях и подростках. Из младшего поколения он увидел одну лишь Катрин, и та обосновалась на самом дальнем конце стола. Ну, верно, принятая в род полукровка, да еще по женской линии… Видимо, ее и допустили сюда исключительно потому, что она была замешана в случившемся.

Все это промелькнуло в его голове и сгинуло.

— Ну-с, представьтесь, молодой человек, — прогудел старик, меряя его взглядом. Он говорил по-английски, но с заметным акцентом.

Без привычной мантии Люциус чувствовал себя раздетым, однако все же собрался с силами и ответил вполне светски:

— Люциус Абраксас Малфой, к вашим услугам. Быть может, вам будет удобнее беседовать по-французски?

— Услуги ваши, юноша, нам покамест ни к чему, это вам, сдается, нужны наши, — перешел на французский старик. — Присаживайтесь-ка, продолжим знакомство… Малфой? Это не из младшей ли ветви французских Малефлуа?

Люциус кивнул, хотя этим родством вовсе не гордился. Старик, однако, остался чем-то доволен и заговорил дальше: