За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 71

В этом мире все полны недоверия. Даже в тех людях, которые любят друг друга, нет доверия. Есть друзья, которые могут, если необходимо, отдать жизнь друг за друга, – но доверия нет. В средние века происходило такое…

В Европе был распространен весьма странный и отвратительный обычай. Когда воин отправлялся на войну, он надевал на свою жену особое приспособление, чтобы она не могла заниматься любовью с другими, запирал его на замок и увозил с собой ключ. Это было странное приспособление… Их и сейчас можно увидеть в музеях Европы.

Вы не можете доверять даже своей жене! И если вы не доверяете своей жене, неужели вы думаете, что нельзя подобрать нужный ключ? Ремесленники, которые изготавливали замки, также делали и запасные ключи!

Один принц собирался на войну. Он очень беспокоился из-за своей красивой жены. Он боялся, что, если потеряет ключ на войне, то всю оставшуюся жизнь не сможет заниматься любовью со своей собственной женой. Поэтому он решил, что отдаст ключ на хранение одному из своих лучших друзей. Они были так близки, что могли отдать жизнь друг за друга, поэтому о недоверии не могло быть и речи.

Он отдал ключ своему другу и сказал:

– Когда я вернусь, я заберу его назад. Так что береги его.

Не успел он отъехать и на полмили от города, как услышал, что за ним кто-то скачет. Он оглянулся и увидел своего друга, который кричал ему:

– Подожди!

Принц спросил:

– Что случилось?

Они расстались всего пять минут назад, и тогда все было в порядке. Друг сказал:

– Ты дал мне не тот ключ!

В этом мире совсем нет доверия.

Когда любовь соединяется с доверием, становится еще труднее объяснить то, что возникает в результате такого соединения. Это становится еще более таинственным.

И затем, когда любовь и доверие достигают оптимального уровня, появляется нечто, что можно назвать только «сдачей». Это не очень хорошее слово, но нет никакого другого слова, которым его можно было бы заменить.

Сдача превращает все это в нечто не от мира сего. Для этого невозможно найти никаких обоснований, никаких объяснений. Единственный способ таков: кто бы ни спрашивал вас об этом, говорите, что это подобно тому, как жаждущий человек находит в пустыне воду. Каждая клетка его тела – сама жажда, и вода утоляет эту жажду. Нисходит великий покой. Мастер – это не личность. Мастер – это только присутствие.

Если жажда неизвестного в тебе достаточно сильна, ты можешь напиться из этого присутствия и утолить жажду.

Каждому, кто задает тебе вопрос, говори: «Пойдем со мной. Есть некоторые вещи, которые нельзя объяснить, но я могу отвести тебя туда, где ты тоже сможешь их пережить. Сам твой вопрос показывает, что у тебя есть некий интерес – может быть, глубоко скрытое желание. Кто знает? Оно может разгореться в присутствии мастера. Кто знает? Когда ты будешь окружен последователями мастера, их любовью, их доверием, их самоотречением, когда ты окажешься в присутствии мастера, что-то может измениться в тебе. Одно можно сказать с определенностью: если что-то изменится в тебе, ты станешь таким же немым, как и я».

Прими свою немоту, но создай жажду поиска в человеке, который просит у тебя только словесного ответа. Используй эту ситуацию. Словесный ответ бесполезен. Просто скажи: «Я пережил нечто такое, что не может быть переведено ни на один язык, но я могу отвести тебя к реке. Ты сам сможешь напиться. Твое переживание будет единственным объяснением».

И я снова повторяю: жизнь прекрасна, потому что в ней есть так много необъяснимых измерений. В этом ее богатство. Если бы все можно было объяснить, жизнь утратила бы весь свой сок, вы бы пресытились, вам бы до смерти надоела жизнь, в которой все объяснено.

То, что происходит между мастером и учеником, является одной из вершин необъяснимых переживаний. Не разрушайте это объяснениями.

Это преступление – разрушать необъяснимое, низводя его до уровня объяснений, потому что вы совершаете убийство. Это можно сравнить с птицей, летящей в небе… Она так прекрасна в своей свободе, все небо принадлежит ей, все звезды принадлежат ей… никаких границ, никаких барьеров. Вы можете поймать птицу, можете сделать прекрасную золотую клетку и посадить в нее птицу. Но запомните: это будет уже не та птица, которая свободно летала в небесах под звездами. Внешне это та же самая птица, но не духовно – потому что где же свобода и где же звезды? Где небо? Ваша золотая клетка не может заменить то, что вы отняли у птицы. Она утратила свою душу.

То же самое происходит, когда ты пытаешься объяснить необъяснимое. Ты заключаешь это в клетку языка, слов – слова прекрасны, но душа исчезает.

Не делай этого. Я знаю, что тебе становится не по себе, когда кто-то спрашивает тебя, а ты не можешь ответить, – ты чувствуешь себя неловко.

Уж лучше чувствовать себя неловко, чем совершать преступление против тайн жизни. Говори тем, кто спрашивает: «Я чувствую себя неловко, потому что я не могу ничего сказать. Не то, чтобы я не хотел, – мне очень хотелось рассказать вам об этом, но не могу, потому что рассказывать об этом – значит убивать это. Я могу отвести вас к окну, через которое вы можете увидеть открытое небо, я могу отвести вас к этому человеку. Может быть, ваше сердце начнет танцевать так же, как танцует мое сердце. И в глубокой тишине вы поймете, что это значит для меня. Но только тогда, когда это начнет значить что-то и для вас».

Люди будут задавать тебе много вопросов. Используй их вопросы для того, чтобы приглашать их к свету, к блаженству, к истине.

Не отвечай, потому что ты не можешь ответить, и все, что ты будешь говорить, окажется бесполезным.

Противься искушению быть знающим. Прими свою неспособность сказать об этом. Но приглашай людей.

Может быть, один из десяти и придет. И кто знает – придя сюда, он может зажечься!

Второй вопрос:

Ошо,

Я стар, до приезда в Пуну я был буддистом более тридцати лет. Но тем не менее я чувствую себя так, как будто нахожусь в самом начале, – меня одолевает множество сомнений.

С другой стороны, нечто внутри меня знает о твоем безмолвии, и это нечто совсем не возмущается. Оно подобно некой мантии доверия. Но я не способен верить.

Пожалуйста, скажи что-либо о различии между доверием и верой?

Доверие и вера внешне очень похожи, но они являются диаметрально противоположными сущностями.

Вера – это фальшивая монета. Она претендует на подлинность, она пытается играть роль доверия.

Миллионы людей попадают в сети веры, потому что она дешева. Доверие же дорого, очень дорого.

Доверие стоит дорого, потому что оно связано с риском, опасностью. Оно предполагает, что вы открываетесь, становитесь уязвимыми для тех, кто может причинить вам вред. Вы отбрасываете все меры предосторожности. Вы будете беззащитны – вас можно эксплуатировать, обманывать, разрушать.

Каждый человек возводит вокруг себя оборонительную систему, чтобы защитить себя от других.

Жизнь – это конкуренция. Все стремятся к одним и тем же целям, и вы не можете оставаться любящими, сострадательными, добрыми в мире конкуренции, иначе вы будете неудачниками. В этом мире конкуренции преуспевают те, кто готов кого угодно принести в жертву, уничтожить любого. Они карабкаются вверх по головам других людей, как по ступеням. Их заботит только одно – успех.

Естественно, каждый человек должен быть наготове, чтобы не оказаться растоптанным, уничтоженным.

Доверие означает движение против течения этого мира конкуренции. В мире конкуренции доверие просто невозможно.

Макиавелли написал один из самых значительных трактатов о дипломатии – «Государь». Как это ни странно, его очень отдаленная праправнучка является саньясинкой – Макиавелли и представить себе не мог, что кто-то из его рода когда-либо кому-то доверится.