Гордость и предубеждение и зомби (др. перевод) - Остин Джейн - Страница 32

Он смотрел на нее серьезно и пристально, однако Шарлотта все же не замечала в его глазах восхищения, а иногда ей и вовсе казалось, что он просто погружен в свои мысли. Думая о мыслях мистера Дарси, она вновь ощущала желание пожевать соленого, похожего на цветную капусту мозга.

Несколько раз она намекала Элизабет на то, что мистер Дарси, возможно, неравнодушен к ней, но Элизабет только смеялась в ответ. Поэтому миссис Коллинз решила не возвращаться к этой теме, дабы не пробуждать в своей подруге надежды, которые могли обернуться разочарованием. Желая Элизабет счастливого будущего, она иногда представляла ее женой полковника Фицуильяма. Он, вне всякого сомнения, был превосходным человеком, Элизабет ему явно нравилась, да и положение в обществе он занимал самое прочное. Но в противовес всем этим достоинствам мистер Дарси обладал более крупной головой, а значит, у него было больше мозга, которым можно полакомиться.

Глава 33

Во время прогулок по парку Элизабет несколько раз довольно неожиданно сталкивалась с мистером Дарси. Понимая, что лишь на редкость несчастливая случайность могла привести его туда, где раньше ей никто не встречался, Элизабет позаботилась о том, чтобы этого не повторилось, и предупредила его, что это ее любимая тропинка. Поэтому чрезвычайно странно, что они встретились там второй раз. Более того, за вторым разом последовал и третий. Мистер Дарси говорил мало, да и она не стремилась поддержать беседу, однако во время их третьей прогулки она вдруг с удивлением отметила, что он постоянно задает ей мало связанные меж собой вопросы. По душе ли ей Хансфорд, какие кости она ломала и следует ли, по ее мнению, вступать в брак таким ревностным воинам, как они.

Однажды, гуляя там, она перечитывала недавнее письмо Джейн и размышляла над строками, особенно выдававшими печаль ее сестры, как вдруг вместо мистера Дарси она неожиданно увидела идущего ей навстречу полковника Фицуильяма.

Быстро спрятав письмо и заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Вот уж не знала, что и вы тут гуляете.

– Раз в году я обычно делаю обход всего парка, – ответил он, – а после намеревался заглянуть в Хансфорд. Вы идете дальше?

– Нет, я как раз собиралась возвращаться.

Она повернула назад, и они вместе пошли по направлению к пасторскому дому.

– Вы и правда уезжаете из Кента в субботу? – спросила Элизабет.

– Да, если только Дарси снова не отложит отъезд. А я целиком в его власти. Он устраивает все так, как ему заблагорассудится.

– И если он недоволен результатом своих действий, то может хотя бы утешиться богатством выбора. Не знаю никого, кто более мистера Дарси наслаждался бы возможностью поступать по своему усмотрению.

– Да, он любит делать все так, как ему вздумается, – ответил полковник Фицуильям. – Как и все мы, впрочем. Просто он может себе это позволить, ведь Дарси богат, привлекателен и смертельно опасен. Я знаю, о чем говорю. Сами понимаете, младшему сыну не привыкать к тому, что он зависит от других и постоянно ограничен в желаниях.

– Думаю, младшему сыну графа это все же не так знакомо. Нет, действительно, что вы знаете о зависимости и самопожертвовании? Разве были вы когда-нибудь настолько стеснены в средствах, что не могли куда-нибудь поехать или купить понравившуюся вещь?

– Вы попали в точку, мисс Беннет, – не могу сказать, что мне довелось испытать невзгоды такого рода. Но недостаток денег сказывается на делах более серьезных. Как вам известно, младшие сыновья обязаны служить в королевской армии.

– Да, но смею предположить, что сына графа вряд ли отправят на передовые.

– Напротив, мисс Беннет.

Полковник приподнял одну штанину, и Элизабет открылось ужасное зрелище – от самого колена у полковника вместо ноги не было ничего, кроме свинца и крепкой древесины. Элизабет замечала, что он приволакивает ногу при ходьбе, но была склонна приписывать это легкому ранению или дурному воспитанию. Чтобы молчание не затянулось и полковник не вообразил, будто Элизабет ужаснуло увиденное, она проговорила:

– Полагаю, ваш кузен привез вас с собой лишь для того, чтобы иметь возможность кем-то распоряжаться. Странно, что он еще не женился, чтобы такой человек всегда был у него под рукой. Но вероятно, сейчас на эту роль сгодится и его сестра, ведь он ее единственный опекун и может делать с ней все, что захочет. Я, разумеется, говорю лишь о поступках самого приличного характера и ни в коей мере не предполагаю никаких безнравственных отношений.

– В любой безнравственности, – сказал полковник Фицуильям, – мы с ним были бы виновны оба, поскольку мисс Дарси находится под нашей совместной опекой.

– Вот как? И как вы относитесь к этой обязанности? Много ли хлопот с вашей подопечной?

Сказав это, она заметила, как пристально посмотрел на нее полковник, и то, как поспешно он спросил, почему она полагает, что мисс Дарси может доставить им хлопоты, убедило Элизабет, что ее вопрос попал в цель.

Она сразу же ответила:

– Не бойтесь, я не слышала о ней ни единого дурного слова и уверена, что она самое кроткое существо на свете. Ее безмерно обожают две мои знакомые дамы, мисс Бингли и миссис Херст. Кажется, вы упоминали, что тоже знакомы с ними.

– Немного. Их брат весьма любезный джентльмен и большой друг мистера Дарси.

– О да, – сухо сказала Элизабет. – Мистер Дарси необычайно добр к мистеру Бингли и беспрестанно заботится о нем.

– Заботится? Впрочем, думаю, Дарси и впрямь приходит ему на выручку, особенно когда того требуют обстоятельства. На пути сюда он обмолвился о чем-то подобном, и у меня создалось впечатление, что Бингли и впрямь ему многим обязан. Впрочем, я могу и ошибаться, так как не уверен, что речь шла о мистере Бингли. Это лишь мое предположение.

– О чем вы говорите?

– О некоторых событиях, которые Дарси вряд ли пожелает предать огласке, ведь если все дойдет до семьи дамы, то выйдет весьма неловко.

– Сэр, я постигла древние таинства Востока и унесу их секрет в могилу. Конечно же мне можно доверить пустячные тайны мистера Дарси.

– Но помните, у меня нет особых оснований полагать, что речь шла о Бингли. Дарси лишь поздравил себя с тем, что ему удалось спасти друга от крайне неразумного брака, но без упоминания каких-либо имен или подробностей. Я подумал, что он говорит о Бингли, лишь потому, что таким юношам, как он, свойственно попадать в подобные переделки. К тому же они с Дарси прошлым летом были практически неразлучны.

– Мистер Дарси как-то объяснил свое вмешательство?

– Насколько я понял, дама вызывала серьезные возражения.

– И к каким же уловкам он прибегнул, чтобы разлучить их?

– Об этом он не сказал, – с улыбкой ответил Фицуильям. – Он лишь поведал мне то, что я теперь говорю вам.

Элизабет замолчала, чувствуя, как с каждым шагом в ней крепнет яростное желание отомстить. Взглянув на нее несколько раз, Фицуильям спросил, отчего она так задумчива.

– Я размышляю о том, что вы мне рассказали, – ответила она. – Поведение вашего кузена меня покоробило. Разве он вправе был судить?

– Вы полагаете, что его вмешательство было бесцеремонным?

– Я не пойму, по какому праву мистер Дарси стал решать за своего друга, насколько правильно тот влюблен. И отчего он стал устраивать его счастье, руководствуясь лишь своим мнением? Однако, – продолжила она, несколько придя в себя, – раз уж нам неизвестны подробности, мы тоже не вправе судить его. Возможно, речь и не шла о серьезной привязанности.

– Что ж, могло быть и так, – сказал Фицуильям, – хоть это предположение и значительно преуменьшает заслуги моего кузена.

Замечание полковника было шутливым, однако, по мнению Элизабет, столь точно характеризовало мистера Дарси, что она не решилась ответить и, резко переменив тему, до самого пасторского дома говорила лишь о разных пустяках. Как только их гость ушел, она заперлась у себя в комнате и смогла наконец без помех обдумать все услышанное. Не стоило и надеяться, что речь шла о каких-то незнакомых ей людях. В мире не могло существовать второго человека, на которого мистер Дарси имел бы столь безграничное влияние. Элизабет никогда не сомневалась, что он некоторым образом причастен к разлуке Бингли и Джейн, однако основной замысел и его осуществление она всегда отводила мисс Бингли.