Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца - Бегемотов Нестор Онуфриевич - Страница 88

Арни остановился в изумлении.

– А кто тогда говорит?

– Автоответчик.

– Автоответчики бывают только по телефону, – сказал грамотный робот.

– Много ты понимаешь! – ответил детектив. – Я – новый секретный автоответчик для жилых помещений. Поймет твоя глупая голова, что никого нет дома или нет?

– А ну, открывай! – грубо приказал Арни.

– Мне было сказано, не открывать двери разным уродам, – ответил Ник, потихоньку открывая замок. – Вы, случайно, не урод?

Робот в ярости бросился всем телом на дверь, которая с готовностью распахнулась. Не ожидая этого, Арни влетел в прихожую и протаранил головой шкаф. После полученной контузии робот рухнул на пол и обиженно застонал.

– Отдохни! – сказал Ник и, выскочив на улицу, захлопнул дверь, после чего припустил к машине, где уже сидели его приятели.

Звериный рык послышался из дома, мощным ударом робот выломал дверь и появился на улице.

– Вперед! – скомандовал детектив, оказавшись в машине. Джон нажал на газ, и машина с визгом скрылась за поворотом, оставив робота наедине с его проблемами.

– Вы меня спасли! – воскликнула Джейн, обращаясь к Нику.

– Благодарите профессора, – отозвался тот. – Если бы не он, я даже не знал бы о вашем существовании.

– Спасибо, профессор, – тихо сказала мисс Блензи.

– Да не за что, – так же тихо ответил смущенный Арнольд Швацц.

За окнами корпорации «БРС» светало. Раньше по ночам в этом девятиэтажном здании находились только три охранника и два ночных сторожа, которые должны были регулярно обходить все этажи и проверять на дверях печати. Это была хорошая работа, но надо заметить, что сны в этом здании снились просто отвратительные.

В эту ночь во всех помещениях лаборатории Отдела Реализации вовсю горел свет. Здесь в поте лица трудился профессор Швацц, который впаивал микросхемы в необычайно сложную конструкцию, разложенную на столе. Джейн Блензи иногда сверяла по дневникам расчеты профессора и варила ему время от времени кофе, а Ник Штибельсон сидел в кресле перед дверью, ведущей в кабинет Швацца. Детектив посвятил свое времяпровождение разгадыванию хитроумных кроссвордов. Вообще-то, он терпеть не мог кроссворды, но что еще прикажете делать, когда кольт начищен, а спать вроде бы не полагается? Стопа газет с кроссвордами быстро перемещалась со стола на пол, поскольку частный детектив знал все запутанные и труднозапоминающиеся слова, которые только существовали в английском языке.

Кроме них в приемной Отдела Реализации, где стояли столы секретарш, телефоны и компьютеры, сидели двое полицейских, которые по приказу инспектора Робертса охраняли лабораторию профессора Швацца от непрошенных гостей. А гости могли и появиться, поскольку именно профессора многие жители Нью-Йорка винили во всем случившемся. Понимая свою вину, профессор Швацц старался сделать все возможное, чтобы к утру закончить женщину-робота, предназначенную для поимки свихнувшегося Арни.

Полицейские развалились в глубоких кожаных креслах и с постепенно утихающим азартом играли в карты. Два часа назад по тому, как карты бросались на стол, можно было определить, что они играют в самую бездарную игру, именуемую «очко». Начиная с семи утра, в приемной время от времени трезвонил телефон, тогда полицейский по имени Майкл Джонсон ругался и хватался за трубку, чтобы пробурчать что-нибудь грубое и неутешительное.

К восьми тридцати нервы Майкла Джонсона были уже на пределе.

– Да! – рявкнул он на очередной звонок. – Нет! Никакого профессора Швацца здесь нет, не было и не надо!

Он бросил трубку и повернулся к своему напарнику, который носил имя Алекс Маккартни.

– Достали уже эти репортеры, – сказал он раздраженно. – Никогда больше не подпишусь ни на одну из газет!

– Можно подумать, ты их когда-нибудь читаешь, – пошутил Алекс, прикуривая сигарету, зажатую между вставными железными зубами.

– Конечно, читаю, – обиделся Майкл. – Там публикуют программу телепередач!

Он снова взял в руки карты, брошенные на стол при звонке телефона и зевнул.

– Ну, сколько там у тебя?

– Девятнадцать.

– Значит, мое! – осклабился Майкл и, показав напарнику свои карты, глянул на часы. – Ого! Уже восемь часов утра! Я больше не могу!

– Как хочешь.

Алекс убрал в карман колоду карт, а Майкл сгреб со стола горсть мелочи и тоже закурил. С минуту они молча пускали сигаретный дым, строя в воздухе замысловатые фигуры.

Это были как раз те полицейские, что прибыли на место происшествия в дом профессора Швацца и с которыми позднее так невежливо обошелся робот Арни. Оба всю ночь были неразговорчивы, говорить было не о чем, поскольку вся беседа сводилась к строке «Какая же сволочь этот робот, а также профессор Швацц и частный детектив Ник Штибельсон!»

Под утро полицейского Алекса Маккартни осенило, кто во всем виноват.

– Какая же сволочь этот Билл Роберте! – сказал он важно своему напарнику. – Вечно найдет для нас самую грязную работенку!

– Точно! – поддержал его Майкл Джонсон, закинув ноги на стол, где стояли пять разноцветных телефонов, два факса и большой персональный компьютер. – Нет бы послать нас в какой-нибудь публичный дом, или шугануть наркоманов, или, на худой конец, арестовать какого-нибудь мафиози, который может дать нам откупные. Так нет же! Он присылает нас охранять никому не нужного полоумного профессора!

Приятели покосились на стеклянную дверь, ведущую в лабораторию, из-за которой всю ночь доносились странные шумы и стуки механизмов.

– Частный сыщик тоже хорош, – проворчал Алекс, который, как и все полицейские, терпеть не мог конкурентов-частников. – Дают лицензию кому попало! Этак и я завтра стану частным сыщиком, буду сидеть в офисе, трахать клиенток и стрелять из блестящего пистолета по прохожим… Попал бы он к нам, я бы его живо посадил в камеру к огромным неграм-гомосекам, тут-то с него вся спесь и слетела бы! Уж очень он высокомерный, такие долго не живут.

– Точно! Кто-нибудь его обязательно пристрелит. И одним конкурентом для тебя станет меньше, – пошутил Майкл и оглушительно зевнул.

В комнату к полицейским вошла Джейн Блензи с подносом, на котором стояли две большие чашки с кофе и на пластмассовой тарелочке лежала пара сэндвичей.

– С добрым утром, ребята! Как вам спалось?

– Поспишь тут в таком шуме, – недовольно буркнул Алекс. – О, кофе! Это нам?

– Тебе, Майкл, и тебе, Алекс! – ответила Джейн нараспев и поставила еду на стол перед полицейскими, потянувшимися носами к подносу. – Мистер Ник Штибельсон просил напомнить вам приказ мистера Робертса, что начинается рабочий день и в эту комнату в девять часов придут работать секретарши. Под каким-нибудь предлогом их лучше удалить из комнаты, так как в лаборатории ведутся секретные работы! А еще могут зайти неугодные посетители – разные там репортеры или гангстеры, так что вам надо быть настороже и никого в лабораторию не пускать.

– Не пустим! – веско заявил Майкл. – Я пристрелю даже почтальона со срочной телеграммой!

– Что-то вы плохо выглядите, – заметила Джейн. – Так и не ложились? Ведь вы должны были дежурить по-очереди.

– Интересно, как бы мы тогда играли в карты? – задумчиво поинтересовался Алекс.

– Ах, да! Простите! Я сказала глупость, господа! – улыбкой ответила Джейн. – Мне пора. Следите за посетителями. Успех нашего предприятия находится в ваших руках.

Джейн вернулась за стеклянную дверь.

– Один нормальный человек в этом здании, и та девушка.

– Красивая, – определил Алекс, проводив Джейн своим немигающим, как у удава, взглядом. – Интересно, что она делает после работы?

Около девяти в комнате начали появляться секретарши: брюнетка, блондинка, две рыженьких и еще одна в парике, лет пятидесяти – пятидесяти одного. Стреляя глазками на мужественных полицейских, девушки усаживались на свои рабочие места, включали компьютеры, красили губы и звонили по телефону. Глядя на красивых молоденьких секретарш, Майкл и Алекс приосанились, приняли как можно более грозный вид защитников порядка и демократии.