Ратибор. Забытые боги - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 71

Вот дистанция сократилась уже метров до трёхсот. По-морскому – полтора кабельтова. Капитан Максимус сам встал за левое рулевое весло, приказав второму рулевому:

– Делай всё в точности, как я. Зарифить парус!

Команда забегала и стала тянуть шкоты. Парус подобрался.

– Лево руля!

Судно стало описывать циркуляцию. Что задумал капитан?

Илья кинулся к Максимусу:

– Ты что?

– Не мешай! – рявкнул капитан. – Отойди и смотри!

Обращение к хозяину непочтительное, ранее капитан был предупредительным. Но ситуация складывалась напряжённая, и Илья отошёл в сторону. Его всё больше охватывало волнение. Если капитан решил таранить бирему, ничего не получится. На военном судне, в подводной его части, на форштевне был подводный таран, своеобразное бревно из дуба, окованное медью – им проламывали обшивку корпуса неприятельского судна. У пузатого торгаша шансов протаранить бирему нет! Неужели Максимус не знает этого?

Но капитан держался уверенно, движения его были чёткими, команды своим людям он отдавал громким и решительным голосом, и Илья понял, что действия Максимуса – не экспромт, а, похоже, уже испытанное средство.

Керкур развернулся навстречу биреме. Носовой парус треугольной формы на бушприте, называемый артамоном, расправился и повлёк за собой корабль. Теперь оба судна сближались встречными курсами.

– Всем держаться! Право руля и сразу влево!

Когда столкновение казалось неизбежным, керкур вильнул вправо, и носы кораблей разошлись. Керкур прошёл мимо биремы совсем рядом, в полутора-двух метрах от её борта, перепрыгнуть можно.

Раздался лёгкий удар, треск дерева и крики с биремы – своим корпусом керкур сломал гребные вёсла по левому борту биремы. На каждом таком весле на верхней палубе сидели три гребца, на нижней – два. При ударе по вёслам рукояти увесистых и мощных вёсел били гребцов в грудь, ломали им рёбра и руки.

Бирема мгновенно лишилась хода. Но она всё ещё была опасна, как раненый лев или слон.

Не успел керкур отойти от неё, как на биреме забегали легионеры. На её корме стояла баллиста. Пара минут – и вслед керкуру полетел камень.

Максимус был готов к такому действию римлян.

– Рулевой, влево до отказа! – и здоровенный камень, который мог проломить палубу или свалить мачту, упал в воду, подняв фонтан брызг.

– Поднять парус!

Баллисту мгновенно не зарядишь. Кроме того, керкур описывал циркуляцию на порядочной дистанции от биремы, и точно попасть легионерам было затруднительно. Баллиста, как и катапульта, хороша для стрельбы по неподвижным или тихоходным целям.

Бирема хода не лишилась. Капитан её пересадил часть гребцов с правого борта на левый и приказал поставить запасные вёсла. Но время было потеряно, да и прежнего хода бирема развить уже не могла. Часть травмированных гребцов лежали на палубе, кричали и стонали, требуя помощи.

А керкур, подняв все паруса – в дополнение к гроту и артамону ещё и марсель, – уплывал, к досаде и ярости капитана биремы.

Илья подошёл к Максимусу:

– Ты спас нас всех!

– Квач им в задницу! Не на того напали! Ещё не родился моряк, который был бы в состоянии перехитрить Максимуса!

Капитан был горд – и по праву. Команда стремглав бросалась выполнять его приказы, а сам он вёл себя хладнокровно и расчётливо.

Илья одобрительно похлопал капитана по плечу:

– По возвращении в Сиракузы всем дам двойное жалованье!

Капитан посмурнел лицом:

– Нельзя нам надолго в Сиракузы. Бирема всё равно доберётся до Сицилии и начнёт обследовать порты. Начнёт с Мессины, потом Наксос, Патона, Леопина, Мегора. Через день они уже будут в Сиракузах. Фора небольшая, полдня на отдых, к семьям сходить. Голову на отсечение даю, в Мессине римский капитан наберёт новых гребцов и поставит запасные вёсла. Из Сиракуз нам надо уходить. Насколько? На месяц, два – не знаю… Как стихнет, вернёмся. А ещё – парус нам сменить надо.

– Зачем? Он же цел!

– В трюм уберём, в запас. Римляне видели знак совы на парусе, по нему и искать будут. А мы собьём их со следа. Поставим парус со знаком льва или слона, а то и вовсе без знака. Не беспокойся, Илия, в портовых мастерских паруса всегда готовые есть. А поставить – раз плюнуть.

Точно, с Максимусом Илье сильно повезло. Старый морской волк, и решения принимает быстро и правильно.

– А куда пойдём?

– Да хоть в Колхиду… или в Египет! Ты же ещё бивни не продал? Вот этим и займёмся.

– Слова разумные.

Ещё при подходе к Сиракузам Илья раздал команде жалованье и премию, благо было с чего. Эбен и камни проданы, команда вела себя достойно и заслужила награду. Некоторым событиям Илья даже был рад – как бы он ещё проверил команду? Максимусу он отсыпал серебра на новый парус, и они договорились встретиться у судна следующим днём в полдень.

Как только причалили у знакомой стенки порта Сиракуз, Илья прихватил мешочки с золотом и бегом бросился к Немезиде. Максимус предлагал в помощь моряка, но Илья отказался. Своя ноша не тянет, хотя груз был изрядный. Золото невелико по объёму, но металл тяжёлый.

Немезида встретила его у портика.

– Я знала, я чувствовала всей душой, что увижу тебя сегодня. Предзнаменование мне было, – улыбнулась она и кинулась ему на шею.

Илья выпустил из рук мешочки с деньгами. От удара о землю один из них лопнул, и монеты рассыпались.

После поцелуев и объятий оба присели, стукнулись лбами, засмеялись и стали собирать золото.

– Откуда так много?

– В Африке был, товар выгодно поменял на эбен, в Риме продал.

Илья ни словом не обмолвился о камнях, убитом Юлии, о преследовании биремой – к чему волновать жену?

Они прошли в дом. Немезида сразу усадила Илью за стол, знала – не любит он есть лёжа, как римляне. Что поделать, варвар! Предчувствовала с утра, самых разных кушаний наготовила.

Пока Илья ел, она рассказывала ему, как жила.

– Ты знаешь, здесь тоже христиане есть!

– Кто бы сомневался! На острове греков и евреев полно.

– У меня уже подружки из прихожанок появились.

– Вот это правильно! Одной в большом доме скучно. Кроме того, на службы ходить надо, веру свою не забывать.

Илья запил поздний ужин вином.

– Спать охота и мыться.

– Ой, заговорила я тебя совсем! Вода же в бассейне тёплая, слуги ещё днём нагрели.

– Тогда мыться…

Немезида сама натёрла тело Ильи маслом, соскоблила его вместе с грязью деревянной лопаточкой и сама обмывала Илью в бассейне. Видно было – она искренне рада возвращению мужа.

Илья размяк, от ласк Немезиды нежился и портить радость от встречи с женой сообщением о завтрашнем отплытии не стал. Времени мало осталось, половина суток, и провести их хотелось в ласке, любви и согласии.

Утром Илья поднялся рано и долго смотрел на жену. Будить не хотел, просто любовался спящей молодой супругой. Было у него какое-то нехорошее предчувствие, тяжесть ощущал на душе, как будто виделись они в последний раз.

Немезида почувствовала взгляд Ильи, открыла глаза и потянулась к супругу.

– Как хорошо, что ты рядом! Так спокойно и уютно!

Уже после завтрака Илья сообщил жене, что вынужден сегодня в полдень отплыть.

На глаза Немезиды навернулись слёзы.

– Только вернулся и опять уходишь? – упрекнула она его. – Денег привёз целую кучу, нам двоим их надолго хватило бы…

– На корабле нераспроданный товар. Я ненадолго, месяц-полтора – вернусь, обещаю. Потом человека найму, пусть вместо меня в море ходит. Слово даю…

Немезида вытерла слёзы. Илья и в самом деле решил, что поручит закупки или обмен товарами с туземцами Максимусу. Капитан проявил себя с лучшей стороны. А он, Илья, будет платить ему повышенное жалованье или процент от выручки, и самому рисковать не надо. Под риском Илья понимал не плавание в неизвестные страны, а посещение того же Рима. Не зайди судно туда, не было бы приключений на одно место. Но ничего, месяц-другой – о нём забудут, и можно будет вернуться. Никто не будет держать бирему в Сицилии столько времени. Тем более что ни капитан биремы, ни сенатор не знают, в каком городе он обосновался.