У Великой реки. Поход - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 33

В список запретов вошли не только бездымный порох с тротилом, но и динамит, мелинит, пикриновая кислота, азотная кислота, азид свинца, гремучая ртуть и ещё ряд всяких бабахающих субстанций, без которых ни взорвать что-нибудь, ни выстрелить. А заодно некоторые металлургические технологии, ещё что-то. К счастью, такая наука, как химия, в этом мире развита вообще не была — лишь алхимия, которая с химией в один сортир даже не заходила. И пришлые обучать кого-то, кроме себя, химии не собирались, засекретив её тоже. А химия — это что? Химия — это синтетический каучук, что татары на нефтепромыслах делают, который покрышки и прокладки, сальники и изоляция для проводов.

И даже самые завзятые наши враги вынуждены покупать средства борьбы у нас же. Так что реальная сила оставалась в наших руках, хоть о выгоде от торговли оружием мы не забывали. Те же винтовки с продольно-скользящими затворами, дробовики, револьверы, пулемёты устаревших конструкций — всё продавалось в любых количествах. Разве что пулемёты исключительно аборигенским армиям, а всё остальное — кому попало. Все баронские дружины, все эльфийские партизаны, все разбойники с большой дороги — все пользовались старыми добрыми «мосиными», «маузерами» и «энфилдами», где после каждого выстрела надо было передёрнуть затвор: у нас предпочли велосипед не изобретать и копировали старые системы, благо из старого мира хоть по одному экземпляру каждой, но провалилось. А вот самозарядное оружие продавалось только подтверждённым союзникам, да и то по большим праздникам. Пушки только крепостных типов, если гномам, или маломощные. Броневики исключительно пулемётные, и пулемёты калибром не выше восьми миллиметров. И так далее.

Кое-что во враждебные руки всё же попадало. И эльфы захватывали трофеи, и разбойники, и пираты. Но это всё единицы, систему на трофеях не построишь. Даже боеприпасами к нестандарту не разживёшься — кроме людей патроны ещё гномы делать умеют, но они людям союзники. А порох всё равно людского производства. И капсюли.

— Чего молчишь, Сашка? — окликнул меня Дарри. — Скажи, что я неправ.

— Да прав ты, на сто процентов прав, — согласился я. — А тебе разве плохо? Твоё географическое, политическое и социальное положение не даёт тебе и единого повода к конфликту с нами. И при этом ты главный торговый партнёр. И производственный. И финансовый. Вечный мир и военный союз с тобой. Банк у вас заработал уже?

Прошлым летом Дарри Рыжий носился в Тверь с идеей создания совместного банка — рода Серых гор и Тверского купеческого союза. И вроде договорился.

— Считай, что заработал, — кивнул гном. — Как раз на открытии торгового сезона открытие будет.

— Ну вот видишь. Транзит твоих товаров через наше княжество беспошлинный, фрахт вашим со скидкой. Те же эльфы и тебе мешают, торговлю портят, маршруты блокируют. Не вижу поводов для расстройства.

— А нет поводов, — утробно засмеялся Дарри. — Мне-то что? Вы ещё и моих врагов разогнали, если до кучи брать. О том и говорю, что кроме нашего гномьего племени вы для всех остальных беда. Их счастье, что мало вас пока. Пошли попаримся, да и спать пора. Завтра с утра работа.

ГЛАВА 12,

в которой к герою, находящемуся в гостях, к самому приходят в гости

Едва я завалился на невероятной глубины перину, постеленную на дубовую кровать, крепко стоящую на гранитном полу, уперев в него массивные ноги, как дверь в мою комнату распахнулась и в спальню влетела Вара. И я был сбит с ног и повален на кровать, а она, уже голая, взгромоздилась на меня, придавив своим не таким уж малым весом. Даром что коротышка, полтора метра всего. Вообще гномам стоило бы завести привычку ставить на двери замки, а то двери у них больше защищены традицией не ходить, куда не просят, а не чем-нибудь посущественней.

— Торговаться пришла?

— Ага! — объявила она и захохотала.

Я уже говорил, что гномий юмор несложен, а дамы от мужчин в сторону повышенной деликатности тоже не отличаются. И нравы у них простые. Нашла вот девушка способ обойти заветы предков — и на тебе, теперь хрен поспишь. Хотя… оно того стоит. Пусть она и самая пухлая из всех, кто у меня был раньше, но всё же хорошенькая.

ГЛАВА 13,

в которой в очередной раз подтверждается, что герой не дурак — по крайней мере, в оружейном деле

— Ну что, можно нас похвалить, а тебя поздравить, — сказал Дарри Рыжий, сжимая мою ладонь в своей железной лапище. — Сработала твоя задумка.

Мы стояли на стрельбище, что разместилось на плоском плато, в трёхстах метрах от мишени, а я держал в руке самый обычный одноствольный дробовик со средней длины стволом, сделанным, правда, в мастерской Дарри, то есть с особой аккуратностью и без сужения. А в середине мишени было ровно семь достаточно аккуратных дырок.

— Верно, — сказал я, — не хуже чем из винтовки. А то и получше. И к ветру не слишком чувствительна, похоже, летит быстрее, чем нарезная.

Это я про свою оперённую пулю.

— Верно, — повторил за мной Дарри. — Не зря я оптический прицел для эксперимента поставил. А про это что скажешь?

Он указал на измочаленный деревянный щит в пятнадцати метрах от нас. Туда попадали и пули, и сегменты оболочки. Эффект был даже выше, чем у картечи, но кучность хуже. Однако до двадцати метров вполне эффективно.

— Скажу, что если по живому так стрелять, то все кишки в клубок смотает — хрен какой лекарь распутает.

— Согласен, — кивнул Дарри. — Могу тебе сотню таких отлить, а дальше начнём на продажу клепать. Когда торговать начнём?

— А как на торг приедете. Всё равно без демонстрации не поверят.

— Точно, не поверят. Болтун ты, Дарри, скажут. А твои патроны сегодня уже начали делать, послезавтра забирай. Сразу поедешь?

— Сразу.

— Тогда и Бороды заказ велю приготовить к послезавтрашнему дню. Пусть порадуется. Когда патроны продашь, ты лучше мою долю в ваш Городской банк внеси. Семёнов, банкир, мой счёт знает.

— Сделаю.

— Чего сегодня думаешь делать?

— Вара пригласила по каким-то дальним галереям погулять.

— А, хорошо! Сходи, может быть интересно.

— Да наверняка будет, — согласился я с ним.

ГЛАВА 14,

в которой главный герой едет домой и наблюдает следы войны

Выехал от гномов я в четверг в середине дня. Хотел в Великореченск попасть в будний день и рассчитывал на вечерний паром с пристани в город, с которым объезды урядников возвращаются.

Гномы сказали, что стрельба у дороги стихла, эльфов загнали куда-то к северу. Действительно, по мере приближения к вырубленному участку эльфийской Пущи никакой стрельбы слышно не было. Однако на дороге виднелись многочисленные следы колёс и копыт, были набросаны окурки папирос, где-то валялся вдавленный в землю винтовочный патрон, кругом навалены кучки конского навоза. Да и артиллерия бухала где-то вдалеке.

На мёртвую эльфийку я наткнулся примерно через пару километров после того, как въехал на дорогу, идущую по бывшей Пуще. Сначала я увидел гуля-трупоеда. Увидел далеко, на опушке леса, скрывающегося в кустарнике и явно боящегося выйти на свет из лесного сумрака. Я его по взгляду «запеленговал».

Но если бы он не чуял свежего трупа, то и не высунулся, поэтому я огляделся вокруг. И увидел её, лежащую в густой траве возле самой обочины. На ней была лохматая маскировочная куртка, штаны и сапоги с растительным узором, поэтому я её не сразу заметил. Заметив же, остановился. Гуль, увидев меня, скрылся в чаще. Далеко ещё до ночи, солнце в зенит идёт. Если бы дело ночью было, то мог и на меня напасть, хоть всему прочему предпочитает трупы, даже кладбища раскапывает.

Я прихватил с собой обрез, выпрыгнул из машины. Подошёл к погибшей, присел возле неё. Осмотрел. Лежит несколько часов. Над ней уже собрались жужжащим облаком мухи.

Она была ранена пулей в плечо, бежала. Бежала через поле в сторону оставшегося за дорогой кусочка леса. Скорее всего, её отрезали от своих, и деваться ей было некуда. В неё стреляли. Вторая пуля ударила прямо в крестец, причинив тяжкую рану. Она долго мучилась. Вся земля у ног изрыта каблуками сапог, всё пропитано кровью. Мучилась долго, зажимая рваную рану выходного отверстия внизу живота. Затем к ней подъехал конный разъезд из четырёх драгун. Во главе был офицер — на земле валяется гильза от патрона 10x28, каким стреляют из «маузеров», а пистолеты этой системы имеют право носить на службе только офицеры. Какой-нибудь корнет[50]. Он её и добил. То ли сжалился, избавил от мук, то ли наоборот — выместил зло. Затем конные свернули с дороги в траву и поскакали к лесу. Она осталась у дороги.