Граф с Земли - Баранов Никита Эдуардович - Страница 46

Наваждение всё не отпускало Виктора, даже когда он просто стоял и смотрел на оставшиеся пары. Он чувствовал своё преимущество, пусть и слегка нечестное, полученное при помощи магии, но что с того? Виктор, уроженец Земли, не считал Авельонское герцогство своим домом, а потому не думал о чести или чём-то ещё в этом роде. Там, где он вырос, ценились несколько иные качества, нежели навязываемые в средневековом, пусть и пропитанном магией, обществе.

Когда первый этап закончился, светила уже вошли в зенит. Стало очень жарко, и пот ручьями стекал по небритым щекам и шее, вызывая неприятный зуд. Виктор с нетерпением дождался, пока двое помощников не снимут с него порядком надоевший шлем, после чего вздохнул полной грудью и с жадностью приложился к фляге с холодной водой. С трудом спешившись, он рухнул на тюк сена в конюшне и слегка задремал, пока герцог объявлял часовой перерыв на обед.

Во время перерыва дюжина скоморохов играла миниатюрный спектакль-комедию про несчастную любовь незнатного пепельника к знатной особе из Авельона, и зрителем, судя по непрекращающемуся смеху, очень нравилось, даже сам герцог отказался от трапезы в пользу театрализованного представления. Виктор увидел спектакль лишь краем глаза, а потому не стал вдаваться в его подробности и предался заслуженному отдыху. Рядом с ним отдыхали пятнадцать других победителей, и все они глядели на Виктора с очевидной опаской, потому что до них дошли слухи, что сэр Сэмюель Мортонс всё ещё не пришёл в себя, и, кажется, так и останется до конца своей жизни безвольным спящим овощем. Виктору же этот страх нравился, он буквально подпитывал им свою ярость, готовясь к следующему этапу соревнований, из которого выйдут непобеждёнными лишь восемь участников. Потом останется лишь четверо. Затем двое. И после финала, разумеется, все лавры пожнёт лишь один, забирая себе во владения солидную часть герцогства и леди Оливию в придачу.

После перерыва рыцари, как и рано утром, собрались в колонну, и распорядитель вновь огласил пары. Когда прозвучало имя «Джеймс Берк», арена взорвалась одобрительными возгласами и кличами. А некоему сэру Теодору Лонгсворду, который оказался в паре с Виктором, зрителя явно не позавидовали: во время его провозглашения никто не кричал, трибуны сочувственно замолчали.

Прошло несколько боёв, прежде чем глашатаи вызвали на исходную позицию Виктора и его противника. Уже по проверенной схеме участники низко-низко прижались к гривам своих лошадей, и, пришпорив их, начали поединок. Виктор снова воспользовался силой рун, на этот раз трюк вышел в разы эффективнее и дался стократ легче — копьё эльдормена Джеймса Берка угодило сэру Теодору Лонгсворду прямо в грудь, с громким хрустом переломившись надвое и отправив беднягу в долгий полёт к лавкам, где сидели и ждали своего часа помощники участников.

Такое событие не могло остаться в разряде заурядных. Когда тело сэра Лонгсворда вынесли с территории арены, турнирный инспектор почти десять минут изучал обломки пики Виктора, после чего пришёл к заключению, что древко действительно переломилось от неимоверной силы удара. После такого заявления не оставалось никаких сомнений: все трибуны буквально влюбились в чертовски удачливого рыцаря из Марлонно, и одобряющие возгласы были словно бальзам на душу. Виктор мысленно подмигнул Даше и рассвирепел: адмирал Шарп всё ещё обнимал девушку и всячески к ней приставал, но та, видимо, давала небольшой отпор.

— Жаль, что ты не участвуешь в поединках, — пробурчал Виктор, глядя на Николаса. — Иначе я бы тебя насквозь пронзил…

После ещё нескольких боёв этап закончился и Герберт Чаризз провозгласил новый перерыв. Теперь рыцарей не только отпаивали водой, но ещё и сытно накормили варёным мясом с картошкой и маринованными овощами. Оставшиеся семь участников смотрели на восьмого Виктора уже не просто со страхом в глазах, теперь они желали повернуть время вспять и проиграть в предыдущем раунде, лишь бы не иметь шанса оказаться в паре с этим чудовищем. Но было уже поздно — каждый мог теперь оказаться против эльдормена и испытать на своей шкуре мощь его пики.

После перерыва четыре пары показали всё, на что они способны. Обречённый на поражение рыцарь, поставленный с Виктором, удостоился невиданной доселе участи быть пронзённым тупым турнирным копьём. Правда, наконечник прошёл только сквозь латную пластину с поддоспешником и лишь слегка задел кожу, но зрителям казалось, будто копьё перемолотило внутри противника Джеймса Берка все внутренности.

Теперь перерывов не устраивали. Четверо бойцов разделились на две пары, после которой, как и предполагалось, победителями вышли двое — Виктор и сэр Шоль Воупе из восточных лесов. Он, осознавая, что ему предстоит, подошёл к своему сопернику и, крепко пожав руку, пожелал удачи, после чего занял позицию на ристалище. Виктор, встав напротив, искупался в очередном фонтане поддержки трибун и под удар гонга направил коня в стремительный и смертельно опасный разгон. Теперь уже чувством окаменелости наливалась не только правая рука, но и всё тело. На миг даже показалось, что вся правая ладонь цела и невредима, будто никто не вырывал палец, заставляя страдать и испытывать мучительную боль.

По всей видимости, сэр Шоль Воупе был заранее настроен на поражение, а оттого перед самым столкновением отвёл своё копьё в сторону и опустил голову. Пика Виктора врезалась ему в живот и, как всех остальных, выкинула его из седла на землю. Рыцарь ещё не коснулся травы, а герцог уже кричал от восторга, призывая всех присоединиться к его ликованию. А Виктор, довольный собой, самостоятельно спрыгнул с коня на землю, бросил своё оружие и громогласно прокричал:

— Кельте хельде! Кельте хельде!!!

Трибуны разом подхватили эту фразу, повторяя её вновь и вновь, вновь и вновь. Его Светлость Герберт Чаризз лично спустился к ристалищу, чтобы тепло поздравить нового чемпиона Авельона и объявить всем-всем-всем о том, что леди Оливия вскоре вступит в брачную жизнь:

— Друзья! — сказал он. — В этот знаменательный день я безумно рад тому, что мой эльдормен Джеймс Берк из Марлонно стал абсолютным победителем турнира в честь моей дочери, чем снискал моё безграничное уважение! За сим торжественно объявлю: я дарую этому знатному мужу почётный титул графа, отдаю в его владение ровно треть территорий герцогства со всеми вытекающими отсюда горами, лесами, полями и реками, провинциями и городами, крепостями и лагерями! Также теперь уже граф Берк получает в пользование пятую часть государственной казны и право распоряжаться этими деньгами так, как он хочет, но самым главным подарком станет рука моей дочери Оливии!

— Вздор! — прокричал кто-то с трибун. — У Джеймса Берка уже есть жена! Это что же, многожёнство, как у пепельников?

— Да! — поддержали другие. — Нельзя нарушать традиции!

— Позвольте мне разрешить этот вопрос, Ваша Светлость, — вдруг раздался голос адмирала Шарпа, спускающегося по ступеням вниз, на арену. — Ни для кого не секрет, что отношения Джеймса и Лары Берк оставляют желать лучшего. Этот брак — ошибка! И я собираюсь отвоевать у невежды право на прелестную леди Лару…

Николас помахал Даше, отчего та смущённо отвернулась.

— Что ж, — хмыкнул герцог. — Это разумное предложение, хоть и слегка незаконное. Но каким же я окажусь правителем, если не позволю моим верным подданным взглянуть на ещё один прекрасный поединок?

Зрители активно поддержали своего господина.

— Даю вам десять минут на раздоспешивание, граф, — фыркнул Николас. — Я надеру вашу, простите, рыбацкую задницу, а потом заберу леди Лару на «Принципио»!

— Стесняюсь спросить, — нахмурился Виктор. — А мою жену вы спросили, а? Хочет ли она этого?

— Да какая разница, — махнул рукой герцог. — С помощью вашего поединка мы в один момент сможем решить все надоедливые формальности, связанные с твоей, граф, женитьбой на моей дочери и разводом с леди Берк. Предлагаю не терять драгоценное время даром — снимай свой панцирь и возвращайся как можно скорее. Оружие, кстати говоря, по правилам выбирает «осаждаемая» сторона, то есть ты, Джеймс.