Граф с Земли - Баранов Никита Эдуардович - Страница 22

— Им оказался сам Рагнар, да?

— Ты что, уже слышал эту историю? — нахмурился Мурфик. — Тогда зачем я тут перед тобой распинаюсь и рассказываю всё это, а?

— Нет-нет. Просто очень предсказуемо. Продолжай, пожалуйста, я внимательно тебя слушаю.

Сокамерник бросил недоверчивый взгляд, но почти сразу продолжил:

— Да, убийцей оказался Рагнар Чёрный. Кстати, прозвище своё он получил именно после этой самой ночи, потому что наш герой не прикончил атамана, а заключил с ним очередную сделку. Как выяснилось, Рагнар заранее сообщил о налёте владельцу поместья и предложил за огромные деньги услуги за отражение атаки. И теперь он хотел повторить тот же трюк, но уже в другом месте. Задача атамана была проста: набрать шайку жаждущих лёгкой наживы бандюг, чтобы потом пустить их под нож. И тут такое началось… одно за другим поместья подвергались таинственным нападениям непонятно откуда берущихся грабителей, и каждый раз на сцене появлялся Рагнар, чтобы вовремя всех спасти. Да, почернела душонка героя, ух как почернела… но золото и слава текли рекой! Даже не рекой, а снежной лавиной они стекали в закрома Рагнара и его подельника.

— А мораль? Какой смысл в твоей сказке? К тому же, я ведь просил рассказать не о каком-то там Рагнаре, а тебе и твоём преступлении. Или ты уже забыл?

— Ни в коем случае. Моя память ещё тебя переживёт, понимаешь? Я продолжаю. Постепенно команда защитников выросла до трёх человек. С Рагнаром Чёрным защищали поместья от злодеев ещё двое наёмников. Но эти ребята не служили пушечным мясом: они были умны и коварны, под стать их лидеру. И однажды вся эта команда решила заиметь в свои лапы самое дорогое сокровище во всём герцогстве, а, возможно, и во всём мире. И лежало оно не в занюханном Авельонском банке, что охраняется всего лишь гвардией непобедимых паладинов, а прямо здесь, в храмовых катакомбах. И каким-то чудом Рагнар убедил Его Преосвященство в том, что храм находится в опасности, и только троица героев сможет отразить страшную атаку. Рагнар Чёрный вместе со своими подельниками изучил этот храм вдоль и поперёк, узнал про все тайные входы и выходы, отметил на своих картах каждую трещинку в стенах. А когда нападение всё же произошло, герои не стали убивать разбойников. Напротив, они помогли им вломиться внутрь, спуститься к сокровищнице и…

— И?.. почему ты остановился? Продолжай.

— Тихо! — Мурфик к чему-то прислушался и зашипел от злости. — Слышу звон лат. Сейчас сюда прибудут стражники. Скорее всего, заберут тебя с собой на допрос. Вот что я тебе скажу: постарайся с ними сотрудничать. Ты ведь ничего не сделал, так? Просто пришёл сюда из другого мира. Возможно, тебя поймут. Хотя, чего уж молчать, это вряд ли. Местные остолопы такие непробиваемые, что даже если на их глазах произойдёт что-то, отрицаемое в их священных писаниях, они всё спишут на козни пепельников или просто-напросто прирежут всех свидетелей и сделают вид, будто ничего и не было.

— Эй, погоди, а что сталось с Рагнаром? Расскажи скорее!

— Что, тебя судьба этого героя-грабителя волнует больше, чем признание в моём грешке, за который я здесь и сижу уже шесть, семь… может, десять? Или двадцать месяцев? Тут время летит совсем не так, как снаружи. Может, сказывается отсутствие светила на небе. Может, те травы, что они добавляют в еду… я… я… цапля! Цапля! Раки!

Мурфик вскочил с кровати и встал на одну ногу, изображая ту самую цаплю, которую он так часто упоминал в своих сумасшедших порывах. И вовремя — к решётке подошли двое облачённых в тяжёлую стальную броню стражников, держа наготове устрашающего вида булавы, которыми можно долго избивать и калечить человека, оставляя его при этом в живых.

— Эй, птица, а ну отошёл в дальний конец камеры! — рявкнул один из стражей, после чего Мурфик покорно отпрыгнул в сторону. Ключ повернулся в замке и решётка с мучительным скрипом резко отворилась, громогласно врезавшись в холодную стену.

— Стойте, стойте, ребята! — заговорил Виктор, безнадёжно пытаясь вырваться из кожаных оков. — Только не надо насилия, ладно? Это какая-то глупая ошибка, я не должен был здесь оказаться! Прошу, спокойнее, я готов с вами сотрудничать, только…

— Заглохни! — оба охранника подошли к койке и при помощи каких-то крючков на своих перчатках синхронно расстегнули карабины, сдерживающие ремни. Виктор наконец смог вдохнуть полной грудью, и после этого вдоха он понял, что всё его тело затекло а, освободившись от ремней, заболело пуще прежнего.

Четыре облачённые в латы руки небрежно схватили Виктора за одежду и со всего размаху бросили на пол. Спину пронзила тупая боль, но сил кричать уже не оставалось, а потому заключённый, просто до треска в ушах стиснув зубы, тихонько заскулил, как забитая собака. Мурфик в углу громко сглотнул, видимо, понимая, что сейчас чувствует иномирец.

— Слушай сюда, парень, — один из стражей наклонился к самому лицу Виктора и схватил его за грудки. Пару раз легонько хлестанул заключённого по щекам. — Мы тебе тут не святоши, а просто воины на службе, понял? Дёрнешься или чего ещё выкинешь — уподобишься искалеченному Мурфику. Скажешь хоть слово без разрешения — останешься без зубов. А теперь покажи мне, что всё понял и не станешь рыпаться.

Виктор поспешно закивал, крепко сжав губы, чтобы случайно не выдавить ни единого звука. Стражник этим безмолвным ответом удовлетворился, довольно ухмыльнулся и поднял заключённого на ноги, после чего даже любезно помог отряхнуться от пыли. После этой странной процедуры оба охранника взяли Виктора под руки и без каких либо насильственных выходок повели его прочь из камеры, а обрадованный относительно приятным исходом этой сцены Мурфик облегчённо вздохнул и устало свалился на кушетку, где всего минуту назад лежал его новоиспечённый сокамерник.

Камера, казалось, была расположена в самых глубочайших недрах планеты. Стражники шли вместе с Виктором по длинным коридорам, десятки раз поднимаясь по неудобным винтовым лестницам всё выше и выше. Пройдя не меньше двух дюжин пролётов, Виктор изрядно замучился и стал тяжело дышать, а конвоиры, облачённые в тяжеленную броню, выглядели словно ожившие статуи — ни единого недовольного вздоха или иного показателя усталости.

В конце концов заключённого привели в небольшое и непроницаемо тёмное помещение, где единственным источником освещения служила одинокая свеча на маленьком круглом столе посреди комнаты. Было ощутимо холодно и откуда-то поддувал сильный сквозняк, но огонёк свечи оставался неподвижен. Присмотревшись, Виктор понял, почему: пламя было закрыто с двух сторон чьими-то ладонями, которые и не давали ветру оставить помещение неосвещённым.

Стражники отсалютовали человеку, что закрывал руками огонёк, и вышли за дверь, а из темноты вдруг раздался низкий, зловещий голос:

— Викферт, — медленно произнёс таинственный человек и сделал длительную паузу. — Я знаю, ты считаешь, будто твоей вины ни в чём нет, и что все совершённые тобой деяния — это лишь последствия трудного выбора, или даже принуждения со стороны. Но не спеши перечить: одно неугодное мне слово, и я вырву все ногти на пальцах твоих усталых ног и заставлю тебя их проглотить.

Незнакомец взял свечу и прошёлся с ней по комнате, зажигая остальные свечи в настенных канделябрах. Стало светлее, но не настолько, чтобы можно было разобрать личность страшного человека, если, конечно, это было важно. В общих чертах он походил на обычного монаха: чёрная мантия с глубоким капюшоном, чуть сгорбленная спина… но стоило ему сделать какое-либо движение рукой, как сердце у Виктора уходило в пятки — столь ужасающей казалась мрачная фигура. А кроме всего прочего, помещение однозначно можно было назвать пыточной, о чём свидетельствовали несколько приспособлений для допросов, которые Виктор знал по земной истории, такие как дыба, железная дева и колодки — так и неизвестные пришельцу с Земли агрегаты.

— Я надеюсь, — продолжал человек в капюшоне. — Что ты проявишь благоразумие и прольёшь, наконец, свет на всё то, что сейчас творится. На вашу эпидемию. На вашу чуму.