У волшебства запах корицы - Мамаева Надежда - Страница 22

Эрин слегка растерялся, зато Нария, бдительно стоящая в дверях, ворчливо произнесла:

— Ну, если госпожа так желает, можно вестником вызвать и ездовую виверну.

От такого заявления я удивилась: считала этих самых виверн родственниками драконов, а здесь… Как сказал бы знаменитый детектив из мультика «Следствие ведут колобки»: «Ни-че-го не понимаю!» Вот и я так же, совсем как этот колобок. В вопросе виверн оказалась полным профаном, но раз для этого мира данное — норма, то решила, что выказывать удивление — не след.

— Буду благодарна. Нария, распорядись, пожалуйста. — А потом, взглянув на взлохмаченного эльфа, мстительно произнесла: — Эрин, вы непременно должны составить мне компанию. Подруг у меня здесь пока нет, но я слышала, что такие утонченные мужчины, как вы, превосходно разбираются в особенностях дамского туалета.

Леголасообразный покрылся нервическими пятнами и хотел было уже что-то сказать, но в последний момент захлопнул рот, совсем как рыба, выброшенная на берег.

«Вот тебе, шпиён, назвался груздем, следуй роли!» — подумалось мстительно. В моей душе черти все еще плясали джигу, раз хотелось проказ, мелких и не очень.

Эрин, наконец, совладал с собой и выдал приличествующий приглашению ответ:

— С превеликой радостью. А пока виверна не прилетела, прошу прощения, но мне нужно удалиться, чтобы привести себя в порядок.

С этими словами эльф, поклонившись, вышел. Нария отбыла выполнять распоряжение еще раньше, и мы с Фиром вновь остались одни в гостиной. Я перевела дух и спросила о самом насущном, о виверне: кто это такая и с чем ее едят?

Фир, покинувший свое волосяное убежище, умостился у меня на плече и, деловито шевеля усами, задрал переднюю лапу в поучительном жесте.

— Неуч! Виверна — исконное домашнее животное сынов неба. Это только в вашем мире ее путают и считают маленьким драконом. На самом деле… как бы проще тебе объяснить? Вот у вас обезьяна и человек — похожи?

— Ну да, — согласилась я.

— Вот и виверна так же похожа на крылатую ипостась дракона, но таковым не является. К тому же она достаточно глупа, и ей требуется погонщик.

Мое сознание тут же выдало картинку по аналогии: лилипут верхом на горилле, почему-то крылатой. От представленного я инстинктивно пожала плечами, отчего Фир, не удержавшись на задних лапах, совершил кульбит, приземлившись в районе моего декольте. Побарахтался немного, ворча:

— Аккуратнее не могла?

Как только таракашка выбрался из пикантного углубления, он тут же выдал дельный совет:

— И тебе следует привести себя в порядок, все же в домашнем платье на виверне летать не комильфо: юбка задираться будет, — членистоногий хихикнул и ехидно присовокупил: — хотя один эльф, чувствуется, совсем не прочь полюбоваться женскими ножками, оголенными до бедра, если ветер начнет играть в полете с юбкой.

Я подзависла, уставившись на подол. До этой фразы напарника как-то не задумывалась, по какому принципу платья знатных леди подразделяются на домашние, прогулочные, для верховой езды и прочее. В нашем-то мире все ясно: есть деловые и спортивные костюмы, коктейльные платья, вечерние, а вот здесь наряды для верховой езды и полета на виверне — но в чем разница двух последних?

— Пойдем наверх, — проворчал таракашка, — буду тебя просвещать. — И, уже бурча себе под усы, добавил: — И эта ненормальная, не разбирающаяся даже в азах женской моды, собралась по дамским магазинам…

Виверна с погонщиком прилетела, когда солнце было уже в зените. Она, а вернее он, ибо это был самец (как позже пояснил погонщик), спустился на центральную площадку замка, хлопая крыльями. Облако пыли не поднялось лишь по той причине, что брусчатка была идеально чистой.

Я стояла и не верила своим глазам. Нет, определенно это создание — гораздо мельче, чем тот льдистый дракон или же лиловая Ликримия, но все же весьма внушительное. Подобие седла было расположено на высоте около двух метров в основании шеи этой летающей ящерицы. Пока я, задрав голову, думала, как забраться на этакую верхотуру, погонщик, свесившись на манер джигита из седла, так, что голова оказалась ниже стремени, протянул руку вниз со словами:

— Госпожа, поднимите руки.

Эльф, воспользовавшись предлогом, не спрашивая моего разрешения, тут же ухватил меня за талию и поднял. В результате слаженных мужских действий я ухватилась за руку погонщика, и тот с невероятной легкостью подтянул меня до уровня седла. Эльф же сам, без помощи погонщика, взбежал по крылу виверны и сел позади меня.

Фир, наблюдавший эту картину, прокомментировал: «Именно поэтому ездовыми вивернами пользуются исключительно мужчины: в седло обычно забираются по крылу двуногой ящерицы, как на драккар по веслу. С женщинами же одна морока…»

Нария, наблюдавшая за мной и Эрином, неодобрительно покачала головой. Вполне понимала и даже отчасти разделяла ее чувства: эльф уж как-то особенно близко норовил прижаться грудью к моей спине. Таракашка, вцепившись в волосы лапами, напряженно замер в моей прическе.

Ящер, напружинив лапы, оттолкнулся от земли, и, тяжело хлопая крыльями, начал набирать высоту.

— Давай, родимый Яцек, давай, — увещевал погонщик свою животину. — Это последний рейс на сегодня, довезем барышню с кавалером до столицы, и все, на покой.

Я уставилась в загривок дородному мужику, вольготно болтавшему ногами, в то время как ящер взлетал все выше, а потом повернула голову в сторону и уже не смогла отвести взгляда.

Изумрудная зелень предгорий, сияние тысячелетнего льда, венчавшего горный хребет, небесная лазурь, прикрытая белесой дымкой у самой линии горизонта, — красота была невероятной и, что самое главное, живой, настоящей, не глянцевой. Ее можно было ощутить в ветре, бьющем в лицо, в запахе горной свежести, в нестерпимых лучах солнца, к которому мы сейчас были гораздо ближе, чем обычно.

Но белокаменный Актыр приближался стремительно. Вот виверна зашел на вираж, спиралью спускаясь к центру площади. Там уже стояли такие же крылатики, как и этот Яцек. Наконец, ощутимый толчок известил о том, что мы на грешной земле.

— Уф! Я думал, этот полет никогда не кончится, — прошипел мне в ухо Фир. В его голосе слышались нотки паники. Судя по всему, таракашка здорово струхнул.

— Позвольте вам помочь. — А вот это уже был ушастый пройдоха, ловко, без помощи погонщика, соскочивший с седла. Эльф уже галантно протягивал руки, стоя внизу. Судя по всему, он предполагал, что я спрыгну к нему в объятья.

А мне вот не хотелось давать этому ушлому хитрецу возможность меня полапать. Но высота тоже была приличной.

Дилемму решил Яцек. Виверну надоело ждать, когда же всадники соизволят разобраться в очередности спуска, а погонщик, расслабленный окончанием рабочего дня, потерял бдительность. Как результат, ящер недовольно переступил лапами и дернул шеей.

Погонщик, не раз испытавший на себе норов виверна, в седле усидел, а вот я полетела вниз, причем от неожиданности враскоряку. Что же, чаяния ушастого отчасти сбылись; я оказалась у эльфа, только не в объятьях, а на шее. Эрин, от неожиданно свалившихся на него пятидесяти килограммов «счастья», оступился и начал заваливаться.

Я же, почувствовав, что моя эфемерная опора ускользает, инстинктивно вцепилась в ближайшую выступающую деталь. Ею оказался сапог погонщика.

Взревели все: Эрин, оттого, что приложился спиной о брусчатку, погонщик, оттого, что его частично раздели (портянка, из которой торчал большой палец, имела непередаваемое амбре), и я, чудом приземлившаяся на ноги с трофейным сапогом гренадерского размера, от неожиданности.

«Да уж, фееричное начало покорения столицы», — подумалось некстати. Мысли таракана были созвучны с моими:

— Тихо соскользнуть в объятья пылкого воздыхателя у нас не получается, не так ли, Кесси? — Его ироничное обращение ко мне заставило заозираться по сторонам в надежде, что у этого короткого представления нет свидетелей. Три раза «Ха!». Зрителей нашлось в избытке.

Я с самым невозмутимым видом повертела в руках трофей, и, пожав плечами, обратилась к публике: