Украина. Сон разума - Калинина Асия - Страница 56

Западники ХIХ века любили учить народ. Они хотели просветить лапотную Россию, избавить ее от «темноты» и «невежества».

Сегодняшняя интеллигенция, которая зовет себя теперь креативным классом, чувствует себя наследницей того «свободного» европейского мышления. Вместе с верой в то, что западная Европа — это и есть наиболее просвещенная часть человечества, они унаследовали и веру в то, что русский народ темен и неразвит. Так же как и их идейные предки они стремятся научить этот «непросвещенный» темный народ европейским ценностям, подтащить его к «свету» европейской демократии. А поскольку они отмечают, что в России «мало Европы», что русский народ никак не хочет меняться, они его презирают и даже ненавидят. Они больше не зовут Россию лапотной, лапти как обувь остались в прошлом. Они придумали новые названия для «темных» россиян: «анчоусы», «рабы», «быдло», «ватники».

Сами они рабами себя не считают. Свободными они считают себя потому, что не желают (а самое главное — не умеют) ничему и никому подчиняться. Так они чувствуют себя внутри. Гордятся этим качеством и пестуют его. Непослушание — их бог.

Между тем восточная поговорка гласит: кто не умеет подчиняться, тот не умеет повелевать. Повелевать — собой, своей жизнью и в более крупном масштабе — жизнью своей страны. Русский человек умеет подчиняться. И это не минус ему, а плюс. В определенный момент он подчиняет себя служению общей задаче, отставляет свои потребности в сторону. Он научился этому много веков назад, и с тех пор это качество не терял. Поэтому и создал великую — и по размерам и по потенциалу — страну.

Писатель Захар Прилепин в одном из своих замечательных постов спрашивал: как это так получилось, что рабы освободили свободных? Разве такое возможно?

В том-то и дело, что невозможно. Этот казус и раскрывает неприятную для либералов истину: кто на самом деле свободен, а кто раб. Обвинением в рабстве они разоблачают сами себя. Такую психологическую закономерность отмечает даже детская поговорка: кто обзывается, тот сам так называется. Помните? Что человек видит снаружи, то у него внутри. Что это за рабство, мы уже попытались разобраться в предыдущих главах. Одна из свобод, одно из прав в числе либеральных ценностей становится со временем доминирующим: право собственности. Человек с западным сознанием не осознает, что является рабом материальных ценностей. Конечно, такое обвинение с негодованием отрицается, но жизнь сама предоставляет доказательства. И та этическая катастрофа, которую Запад до сих пор не заметил, уже произошла. Я про игнорирование одесской трагедии и далее всех этих ужасных смертей — детей, стариков, женщин — на Донбассе. Эти ситуации и показали, что трансформация свободы в свою противоположность на Западе завершена. Поэтому и рейтинг либералов в России резко упал. У людей разом открылись глаза.

И с мифом про рабство русских покончено. Да, Россия в ХХ веке пережила сталинизм с насильственным подчинением людей одной идее. Но вот что удивительно: даже это не сделало людей рабами, что и доказала Великая Отечественная война. Раб не будет сражаться за страну, в которой он порабощен, она для него ничего не значит, потому что там нет ничего, что он мог бы назвать своим. Интересно высказалась на эту тему Элла Памфилова. Она сказала следующее:

Итак, западники и славянофилы превратились в ХХI веке в либералов и патриотов. Суть их разногласий — все та же. Великие мыслители ХIХ века поняли самый корень ее и показали соотечественникам. Только наследники не спешат учить уроки, преподанные Учителями.

Федор Михайлович Достоевский показал нам бездну, разверзшуюся перед человечеством, в своем произведении «Бесы». Зерно мировоззрения революционеров-террористов, показанных в романе, — тоталитаризм. Тоталитаризм бесчеловечен и страшен — в любом виде. Ведь революция это насильственная модернизация.

Видел Достоевский и то, что другой наш гениальный соотечественник — Александр Сергеевич Пушкин — первым разглядел корни проблемы. Пушкин не просто указал, он показал тот самый «непросвещенный» народ со всем богатством его нравственных и семейных ценностей. Эти картины народного быта — настоящая жемчужина нашей истории и культуры. Вспомните и страницы «Евгения Онегина», и страницы других его произведений. Вспомните, какие чистые, благородные, самоотверженные, полные любви семейные отношения показал Пушкин в полузабытой сегодня «Капитанской дочке»! Разве он это придумывал? Он описал то, что впитал с детства, что любил и чем дорожил. И семей, подобных тем, которые изобразил Пушкин в «Капитанской дочке», были миллионы. Российская провинция ХIХ и ХХ веков это удивительная порода людей — спокойных, открытых, доброжелательных, отзывчивых. А наше кино, как заговоренное, все показывает и показывает каких-то моральных уродов, какую-то беспросветную тьму нравственного падения. Где они собирают это генетическое уродство? По каким помойкам? Как эти вырожденцы смогли построить эту великую страну, победить в жестокой войне, отстояв свою свободу? Кто строит все эти города, невероятные мосты, удивительные корабли? …Когда французы из статусного издания Telerama приехали в город, где снимался «Левиафан» (фильм об удушающих реалиях российской провинции), они были немало удивлены красотой городка, радушием людей, прекрасным европейским состоянием дорог и наличием в нем горнолыжной работающей станции[87].

Слава Богу, у нас есть Пушкин! Его творчество — настоящая сокровищница русского духа. Это источник, который никогда не иссякнет, и к которому можно припадать в тяжелые минуты сомнений.

Пушкин помогает сегодня разобраться в, казалось бы, далекой от поэзии сфере — политике. Вот что сказал Достоевский в своей серии речей по случаю открытия памятника А. С. Пушкину в 1880 году: