Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна - Башибузук Александр - Страница 14

А мне командовать… да и ладно. Потрепыхаемся еще; правда, думается мне – совсем недолго. Это если швисы все-таки решатся на преследование. Пока они задержались на позициях нашей… тьфу ты, уже не нашей артиллерии. Просто охренеть! Почти сотню орудий – считай все, что было у бургундов, трофеями взяли. Представляю, какими поносными словами историки будут Карла хаять…

Конфузия, однако. Хотя тут дело в простой несогласованности. Пехота приняла маневр жандармов за отступление и ринулась бежать. Все просто до безобразия.

Млять… отдувайся теперь за них. Интересно, даст мне Карл посмертно орден? Очень уж мне хочется Золотое Руно получить. Благо его кавалеров с каждым днем становится меньше. Вот и сегодня как минимум парочка сгинула. Дракон Золотого Руна! Звучит, ёптыть! Хотя это я ерничаю. Не светит он мне ни в коем разе. Дают не за доблесть, а по совокупности. В которой статусное положение – едва ли не на первом месте. А я в публичности обычный серенький барончик. Хотя и небесталанный…

– Они выдвинулись, монсьор, – грустно подсказал мне Логан и без команды помчался к своим арбалетчикам.

– Вижу, братец, вижу… – Я приложился к подзорной трубе, а потом решительно спрятал ее в седельную сумку. – Иост, Клаус, ко мне!

– Монсьор?

– Берите Родена и валите вон на ту горку. Ждете результата. Если поймете, что того… Словом, Иост знает, что делать. И сразу говорю: увижу, что вернулись в строй – убью…

– За что, монсьор, позорите нас?.. – вдруг зашипел со злостью Клаус. – Да вы… да мы… да они…

– Это прямое оскорбление, ваша милость, – спокойно и решительно поддержал его Иост. – В случае вашего повторного подобного приказа мы будем вынуждены сложить с себя пажеские обязанности.

– Да я вас!..

– Ждем приказа, ваша милость… – Иост упрямо закусил губу.

– Марш в строй, щенки!.. – Я сначала хотел разораться, но просто не смог. – Взяли арбалеты – и если хоть один болт мимо пролетит, не видать вам сана эскудеро, как своих ушей. Что застыли? Бегом…

– Монсьор! – в один голос восхищенно воскликнули пацаны и, торопливо клюнув меня в руку, умчались на позицию.

Что? Взрослые они уже. Да и правда, зачем позор на парней наводить. Их не поймут… в первую очередь они сами себя не поймут. А это похуже будет.

Подхватил фламберг и пошел к строю. Ну-кася, какая она на вкус, кровушка-то швейцарская?..

Две баталии конфедератов остались на месте, к нам приближалась всего одна, передовой форхут – примерно в пару тысяч голов. Ровно идут, сволочи. Песню горланят…

А у нас? Моих в общей сложности полторы сотни… чуток побольше – отсутствуют негрилы, они в полном составе охраняют герцога; сотня лучников тела, пять десятков камергеров – разных там хлебодаров и виночерпиев. Джон еще сотню своих стрелков сумел организовать, да еще с полторы сотни пикинеров ломбардских прибилось во главе с моим старым знакомцем лейтенантом Винченцо Гримальди. Как всегда, в изрядном подпитии. А, ну да… три десятка швабских кулевринеров еще в наличии. Да, и такие в бургундской армии были… Ключевое слово – «были»…

– Жанно! – радостно рявкнул Винченцо, по обычаю прихлебывая из фляги. – Когда уже нас к чертям собачьим убьют?

– Очень скоро, Винченцо. Немного осталось… – Я не глядя отмахнулся от ломбардца и побежал к канонирам.

Потом к арбалетчикам и лучникам, затем к мосарабам и кулевринерам. Пикинеры, камергеры… Вроде все… Теперь можно и в строй.

– Подвиньтесь, сэр Джон, – я шутливо толкнул англичанина, – хочу разделить с вами частичку славы.

– Не возражаю, – угрюмо буркнул Миддлетон. – Странно… Жорж мне те же слова сказал…

Солдаты изумленно обернулись на наш дружный хохот. А что? Ей-богу, как гора с плеч свалилась. Даже настроение поднялось…

Итак? Я себя гениальным полководцем не считаю… Хотя… вот выживу сегодня, тогда разберемся с этим. А вдруг? Мне кажется, я разгадал секрет непобедимости конфедератов. Или просто с ума уже схожу?

В форхуте наконец нас разглядели. Взревели трубы, первые ряды ощетинились пиками, баталия перешла на легкую трусцу, а потом неожиданно стала замедляться и пытаться перестроиться. Ну да… справа начался крутой горный склон, а слева – лес. В обход не пойдешь, да и, как мне кажется, на мелкие отряды они делиться не будут, просто воевать вне строя швисы не умеют. А впереди у нас три ряда рогаток и целый частокол из кольев. А на флангах – серпентины…

– Не стрелять!!! – заорал я, надсаживая голос. – Ждать команды!

Приказ живо подхватили сержанты и разнесли по строю. Нависла угрюмая тишина…

Форхут швейцарцев разделился на три отряда, которые выстроились один за другим. Заныли трубы, раздался рев сотен глоток – и швисы бегом ринулись вперед.

Окончание моей команды открыть огонь потерялось в грохоте серпентин. По направлению к конфедератам протянулись длинные огненные языки, все заволокло едким дымом. Не успел он рассеяться, как громыхнуло опять. Затрещали аркебузы и кулеврины…

Порыв ветра открыл страшную картину: все перед нами было завалено изорванными и изувеченными телами, а прямо по ним, оскальзываясь на кусках мяса, перли яростно вопящие бородатые швейцарцы с алебардами наперевес. По ним прошлись темноватым облачком стрелы и арбалетные болты. И еще… еще раз…

– Что ж ты, мэтр, мать твою!.. – заорал я и начал лихорадочный отсчет….Пять, шесть… накатили назад на позицию и пробанили стволы;… десять… пятнадцать… закинули картузы с порохом, наложили пыжи и забили;…двадцать… двадцать пять… в дуло влетели колбасы из мешковины, начиненные картечью… бомбардиры поднесли к затравочным отверстиям огонь… Млять!

Мосарабы успели перезарядиться раньше. Грохнул дружный залп, его поддержали арбалеты с луками, а только потом разродились серпентины.

Все! Теперь без них, будут долго охлаждать стволы водой с уксусом…

На рогатки, заваленные трупами, уже никто не лез. Несколько групп, на ходу импровизируя, пытались нас обойти, но, потеряв до десятка человек под болтами и стрелами, отошли назад, к основной баталии.

И все? Я почувствовал, как под доспехом ручейками стекает пот. Черт… уже в сабатонах хлюпает. Я случайно не… это?.. Да вроде нет…

– Жан… смотри… – толкнул меня локтем Миддлетон.

Я посмотрел и не поверил своим глазам. От конфедератов шел к нам какой-то мужик в архаичном хауберке, а рядом с ним юнец в зеленом берете с петушиным пером и такого же цвета шоссах махал пикой с привязанной белой тряпкой.

– Мириться хотят? Да не может быть!

– Жан! Ты смотри, каков! – Миддлетон восхищенно заорал и на этот раз показал в тыл.

Я, ожидая очередную пакость, с замиранием сердца оглянулся и… с чувством облегчения выругался!

К нам подходил крупный разношерстный отряд солдат, во главе которого красовался с гордо поднятой головой совсем юный лейтенант. Тот самый, десятый сын какого-то там графа. Не, ну стервец!!! Где он их столько набрал?!

Солдатики под ор десятников сразу стали вливаться в строй, а лейтенант, грюкнув латной перчаткой по кирасе, доложился:

– Осмелюсь доложить, господа. Со мной три сотни…

Тут он запнулся и совсем по детски покраснел.

– Эдвин! Принимайте командование над отрядом прикрытия наших орудийных позиций… – Я оглянулся на Миддлетона и де Розюмбо и, увидев, как они одобрительно закивали головами, продолжил: – Лейтенант ван Брескенс введет вас в курс нашей диспозиции. И еще… Вы молодец, Эдвин Бошан! Буду иметь честь рекомендовать вашу храбрость нашему государю. Ну что стал?! Бегом, бегом!

Так, уже легче, но все еще хреново. Даже полный песец. Ну что же, посмотрим, чего от нас хотят долбаные конфедераты.

В сопровождении Клауса с салфеткой на пике выступил навстречу швейцарским парламентерам.

– Гауптман Ганс Вальдманн… – с кривой ухмылкой представился швис.

– Кондюкто лейб-гвардии его светлости Карла Бургундского барон ван Гуттен… – представился в свою очередь и нагло уставился в глаза швейцарцу. – Насколько я понял, гауптман, вы хотите сдаться?