Зеленый огонь - Тичнер Луиза - Страница 23

Ривен гордо вскинула голову:

— А кто тебе сказал, что я уже хочу отсюда выбраться? Мне здесь нравится, к тому же вокруг так много поучительного…

— Ривен, пожалуйста!

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Ривен. — Я приду, но не воображай, что я тут же соглашусь с тем планом, который ты выдумаешь для меня!

Альбин зашагал прочь, и Ривен смотрела ему вслед со смесью облегчения и тревоги. Когда он был рядом, она чувствовала себя в безопасности, словно под материнской опекой. Тот вызывающий тон, который она избрала для разговора с ним, был не чем иным, как притворством. С тех пор как она покинула Зелету, она ни на минуту не почувствовала себя уверенно. Пока Сэл оставалась с ней, все было в порядке, однако, когда до Акьюмы оставалось уже меньше одной лиги, Сэл почуяла присутствие стьюритских боевых орлов.

— Мне придется повернуть назад, — объяснила она свое решение, — если они поймают меня — они разорвут меня на мелкие кусочки.

Акьюма сильно испугала Ривен; обугленные тела у дороги, повешенные солдаты стьюритов и запах свежей крови — все было для нее незнакомым и пугающим. Пока она жила в уединении от всех, в обществе одной лишь Грис, подобные картины ни разу не смущали ее воображения. Внезапно она подумала о том, что если бы камни остались в руках у доуми, ничего подобного не произошло бы. Возможно, Альбин и был прав, когда утверждал, что время от времени кто-нибудь из доуми начинает капризничать, однако, если бы доуми по-прежнему правили Полуостровом, как это должно было быть с самого начала и навсегда, стьюриты ни за что бы не отважились на столь дерзкое нападение.

Ривен была рада и тому, что ей довелось увидеть Броуна-воина, который столь сильно отличался от того игривого мужчины на речном берегу, который пытался соблазнить ее. То, как жестоко он расправился со стьюритами, напомнило ей, как бессовестно он завладел камнем доуми, и Ривен преисполнилась решимости поступить с ним точно таким же образом, как поступил он с ее матерью.

На протяжении следующего часа Ривен бродила по улицам разрушенного города, смешиваясь с толпами жителей и прислушиваясь к их разговорам, пытаясь справиться с теми чувствами, которые обуревали ее. Все разговоры непосредственно касались либо короля Броуна, либо его поступков, и никто не говорил о доуми, так что Ривен начинало казаться, что они перестали играть сколько-нибудь значительную роль в жизни Полуострова.

По мере того как ухудшалось ее настроение, Ривен все сильнее ощущала себя маленькой, одинокой и всеми забытой. С другой стороны, портовый город все сильнее нравился ей. Ее ноги с неизбежностью привели ее обратно в гавань, и несколько долгих минут она стояла на краю покинутого, безлюдного причала, глядя на пляшущие морские волны. Река Хар была самой большой водной массой, которую довелось видеть юной доуми. Ривен знала, что она принадлежит рекам и ручьям Полуострова, однако чувствовала, что силу свою она черпает из океана, и теперь, прежде чем она снова покинет здешние места, она должна будет воздать почести Великой Матери, искупавшись в соленых океанских водах, куда стекают все реки и ручьи, прежде чем возродиться вновь.

— О, Грис! — тихонько прошептала Ривен, опускаясь на колени и погружая руку в прохладную соленую воду рядом с покрытым водорослями причалом. — Все именно так, как ты говорила мне. Все реки, ручьи и океаны — все это частица меня. Узнав воду в маленькой капле, я узнала реки и океаны, и все же мне хотелось бы, чтобы ты была сейчас рядом со мной и увидала все это…

Вынув из воды руку, Ривен прикоснулась мокрым пальцем к губам и закрыла глаза. Всего лишь несколько минут назад она чувствовала себя испуганной и одинокой. Теперь ей стало спокойно и хорошо, словно Грис была рядом и утешила ее, как в детстве.

Ривен была на месте точно в назначенное время. Когда она обнаружила, что Альбина все еще нет, она начала было опасаться, что он забыл про нее, но через некоторое время юноша показался в конце улицы. Лицо его было нахмурено.

— Я боялся, что ты не придешь.

— Не я опоздала, а ты.

Альбин осторожно взял ее под руку.

— Пойдем, отыщем таверну или трактир, где мы сможем спокойно поговорить за кружкой вина и заодно перекусим. Я умираю с голода и ты, должно быть, тоже.

Ривен кивнула. У нее не было достаточно денег, чтобы взять с собой в дорогу, и поэтому она ничего не ела с самого утра.

Отыскав небольшую таверну, они устроились в тихом, укромном уголке зала, и Альбин заказал напитки и пирог с мясом. Затем он с беспокойством посмотрел Ривен прямо в глаза.

— Я только что был у короля. Он отсылает меня в Пенито, и я никак не смогу взять тебя с собой.

— Пенито! Это же…

— Цитадель колдовства, — твердо закончил за нее Альбин. Он не хотел признаваться в этом Ривен, но приказ короля испугал его. Разумеется, он и не помышлял о том, чтобы не подчиниться своему господину.

— Я не знаю, зачем король посылает меня, но это, должно быть, весьма важно. Насколько мне известно, Броун впервые посылает гонца к Фэйрину, с тех пор как они расстались.

— И ты даже не догадываешься о том, какова может быть цель этой твоей поездки? — Ривен бросила взгляд на дорожную сумку, надежно укрепленную на поясе Альбина. — Ты везешь Фэйрину письмо?

— Да, письмо, которое я должен охранять и беречь, не щадя собственной жизни, ибо такова обязанность всех королевских гонцов. Все они присягают в этом.

— Мне кажется, что ты ни разу не заглядывал в те письма, которые везешь.

— Никогда!

Оскорбленный в своих лучших чувствах Альбин даже слегка отпрянул от нее.

Ривен дорого бы дала за то, чтобы хоть одним глазком взглянуть на содержание письма и некоторое время обдумывала идею телепатического контакта, однако после такого ответа Альбина она отбросила эту мысль как бесполезную. Наверняка Альбин действительно не знает, что за депешу он везет колдуну.

— Стало быть, мне придется самой выпутываться, — она пожала плечами.

— Нет, это слишком опасно. Послушай, я разговаривал с Пибом, это один из моих друзей, он ухаживает за лошадьми в королевском лагере. Он найдет тебе местечко. Все, что от тебя потребуется, — это не снимать шапку и научиться ходить за лошадьми.