Ответный удар - Тертлдав Гарри Норман - Страница 38

Бобби Фьоре до некоторой степени жалел, что ему пришлось покинуть космический корабль. Во-первых, ему гораздо больше нравилась еда, которой его там кормили. Во-вторых, все собранные на борту люди представляли собой подопытных кроликов, и ящеры относились к ним, как к чужакам. Оказавшись в лагере среди китайцев, Бобби чувствовал себя инопланетянином среди людей. Он поморщился и громко сказал: — Я тут единственный кролик.

Он произнес эти слова по-английски, обращаясь к самому себе, но все равно получил колоссальное удовольствие. Теперь ему практически не удавалось поговорить на родном языке, в то время как кое-кто из ящеров, находившихся на борту космического корабля, его понимал. Здесь же никто. Исключение составляла только Лю Хань — если, конечно, можно так сказать.

Бобби нахмурился. Ему не нравилось, что приходится зависеть от женщины, возникало ощущение, будто он вернулся в Питсбург, к маме, и ему снова восемь лет. Впрочем, изменить он все равно ничего не мог. Если не считать Лю Хань, на многие мили вокруг не было ни одной живой души, знавшего его родной английский язык.

Он потер подбородок — нужно побриться. Когда ящеры привезли его в лагерь, он первым делом достал бритву и избавился от бороды. Во-первых, бритье помогло ему сделаться хотя бы чуть-чуть похожим на всех остальных, а во-вторых, бритва очень полезная вещь, если дело дойдет до драки — Бобби видел достаточное количество сражений в барах, да и сам пару раз участвовал в пьяных разборках.

Больше всего Бобби поразило, что на него никто не глазеет на улицах и не показывает пальцем. Как и китайцы, он носил широкие штаны и рубашки, похожие на пижаму (но даже и в них почти все время мерз — после пребывания на корабле он отвык от холода). Впрочем, большинству местных жителей было просто некогда обращать на него внимание: они целыми днями работали на ящеров — делали что-то для них из соломы, лозы, кожи, кусочков металла и одному только Богу известно из чего еще.

Но самым удивительным оказалось то, что внешне он не особенно отличался от окружающих. Да, конечно, у него длинный итальянский нос, слишком круглые глаза и вьющиеся волосы. Но они темные, а блондин, вроде Сэма Иджера торчал бы здесь, точно бельмо на глазу. Да и оливковая кожа у Бобби почти такого же оттенка, что и у местных жителей. Нужно только постоянно бриться — и тогда никто не будет бросать на тебя изумленных взглядов.

— Я даже стал высоким, — проговорил он, улыбаясь.

В Штатах пять футов восемь дюймов — считай ничего, а здесь… он, конечно, не казался великаном, но уж выше среднего роста был определенно.

Неожиданно Бобби услышал громкие возмущенные крики и повернулся, чтобы посмотреть, что происходит Поскольку он был выше многих, толпа ему не мешала, и он увидел, что в его сторону бежит мужчина с двумя цыплятами под мышками, а за ним с воплями, напоминающими визг кошки, которой прищемили дверью хвост, мчится тощая женщина. Вор явно уходил в отрыв.

Фьоре бросил взгляд на землю у себя под ногами и заметил всего в нескольких шагах хороший круглый камень. Он его поднял, отошел в сторонку, чтобы получше прицелиться, и метнул снаряд в вора.

Когда он играл на второй базе за «Декатур Коммодоре», ему приходилось бросать мяч на первую, причем как можно точнее, да еще не обращая внимания на пинчраннера. Здесь даже не нужно было делать поворот. С тех пор, как ящеры забрали его на свой космический корабль, Фьоре ни разу ничего не бросал, но играл в профессиональной команде достаточно долго, чтобы навыки сохранились. Его движения остались уверенными и точными, словно вдох и выдох.

Камень угодил вору прямо в живот, и Фьоре ухмыльнулся. Лучше и не придумаешь. Неудавшийся грабитель выронил добычу, и сложился пополам. На лице у него появилось весьма комичное выражение удивления — он так и не понял, что с ним произошло.

Цыплята, громко вереща, разбежались в разные стороны, а их хозяйка, продолжая визжать, налетела на парня и принялась пинать его ногами. Ей следовало броситься в погоню за своей собственностью, но она, по-видимому, решила сначала отомстить обидчику, который не мог даже дать ей сдачи. Он просто лежал на земле и пытался сделать вдох. « Один из цыплят промчался мимо Фьоре и исчез между двумя хижинами, прежде чем тот сообразил, что его можно поймать.

— Вот проклятье, — выругался Бобби и пнул ногой комок грязи на дороге. — Принес бы Лю Хань добычу.

Теперь кто-нибудь другой — вне всякого сомнения, не хозяйка — полакомиться мясом беглеца.

— Плохо, — проворчал Бобби.

С тех пор, как его сюда привезли, ему пришлось попробовать несколько поразительных блюд. Бобби казалось, он знал, что представляет собой китайская кухня. В конце концов, он множество раз бывал в китайских ресторанах во время своих разъездов по стране. Порции «чоп-суи» note 7 были огромными и всегда стоили дешево.

Единственным знакомым блюдом оказался простой рис. Никакого рагу с грибами, никакой хрустящей лапши, никаких маленьких мисочек с кетчупом и острой горчицей. И никаких жареных креветок, впрочем, это как раз неудивительно, поскольку лагерь, похоже, располагался далеко от океана.

Интересно, владельцы китайских ресторанов на самом деле китайцы, или, может быть, вовсе нет? — подумал Бобби.

Здешние овощи выглядели необычно и имели очень странный вкус, а Лю Хань упорно настаивала на том, что их следует подавать к столу пока они еще жесткие — сырыми с точки зрения Фьоре. Ему нравилось, когда фасоль — если бы здесь была фасоль — вела себя во рту тихо, а не норовила выскочить на свободу, стоит только на мгновение зазеваться. Мать Бобби готовила овощи до тех пор, пока они не становились мягкими, и он считал, что иначе и быть не должно.

Однако мать Лю Хань придерживалась совсем других взглядов на кулинарию. Впрочем, Бобби не собирался брать на себя бремя приготовления пищи и потому ел то, что ставила на стол Лю Хань.

Овощи были мало съедобными, но мясо оказалось еще хуже. Отцу Фьоре пришлось несладко, когда он жил в Италии; пару раз он забывался и называл кота чердачным кроликом. Кролик… это звучало гораздо соблазнительнее того, чем торговали на здешнем рынке: собачье мясо, тушки крыс, тухлые яйца. Бобби давно перестал спрашивать, что подает ему Лю Хань с полусырым гарниром — решил, что лучше ему этого не знать. Вот почему он пожалел, что не схватил цыпленка — по крайней мере, знал бы, что ест — для разнообразия.