Белоснежка и семь самураев - Холт Том - Страница 37

Он как раз повернул регулятор на баллоне пропана и занялся проверкой веревок на огромной осадной катапульте, когда тень ступила из леса на поляну. Вид для нервного поросянка не ободряющий; кто бы то ни был предпочел одеться с головы до ног в черные доспехи, надеть шлем с забралом и прихватить огромный двуручный меч. Либо местные миссионеры забросили свою политику дружелюбности, либо быть беде.

Последовало еще шесть, что ухудшило самочувствие Джулиана еше больше. Они, кажется, никуда не торопились и не особо прятались; возможно то что он принял за крадучесть было лишь естественным поведением вооруженных до зубов мужчин в попытках не споткнуться с тем, чтобы уже не встать. Вполне вероятно; а мечи возможно были для прорубания тропы среди колючек. Но это не объясняло, что им было надо.

“Вы, в фольге,” - крикнул Джулиан, — “Это частная собственность. Убирайтесь, или я на вас дракона напущу.”

Ближайший захватчик поглядел вверх и поднял забрало. “Привет?” — позвал он, — “А вот Вы где, я Вас во всех этих дровах не разглядел. Вы что угольщик, что ли?”

Ах вот он что, пробурчал себе под нос Джулиан. Они собираются выкурить меня. Они и понятия не имеют, что каждая веточка пропитана новейшим безасбестовым антивозгорателем. “Вы глухие или как?” — провопил он, — “Считаю до десяти и выпускаю Искорку. Один. Два.”

Они особо не обеспокоились, что было жаль, поскольку у Джулиана, кроме жучка, заползшего ему на спину пару часов назад и похоже занявшегося строительством дома между его лопаток, ничего более похожего на дракона не было. Он добрался до девяти и остановился.

“Я вас предупреждаю. Мне неохота этого делать.”

“О,” — ответил захватчик. В его голосе слышалось разочарование, — “Жаль. Мне всегда хотелось увидеть дракона.”

Джулиан поморщился. “Ты так считаешь?” — ответил он; но оскал, которым он собирался сопроводить это фразу почему-то превратился в печальный визг.

“Ну да,” — ответил пришелец, уткнув меч в землю и облокотившись на него, — “Драконы - традиционный символ надежды и духовного возрождения. У Вас действительно есть, на что взглянуть?”

Некоторым свиньям, с горечью подумал Джулиан, легко. Приятная спокойная жизнь, регулярная пища, никаких хищников, и единственное беспокойство - это возможность оказаться между двумя кусками хлеба. Постарайся что-то из себя сделать и внезапно весь мир - твой враг. “Нет,” — признался он, — “Я лишь пытался от вас всех избавиться, не прибегая к всепобеждающей силе. Теперь валите, пока я не рассердился.”

“Вы звучите несколько враждебно,” - сказал пришелец, — “если позволите мне так выразиться. Догадываюсь, это от того, что вы не в мире с Элементами. Вы когда-нибудь задумывались о правильно построенном курсе медитации?”

Хрю, подумал Джулиан. “Уходите. Последний раз предупреждаю. После этого вина на ваши головы.”

Быть может, высказывание пришельцам было незнакомо; они принялись смотреть вверх, снимать и осматривать свои шлемы, трогая свои макушки и тому подобное. Джулиан не выдержал; во внезапном порыве гнева он схватился за подвернувшийся крюк и разрубил веревку, сдерживающую катапульту.

Это была большая катапульта; основа была сделана из стволов четырех взрослых дубов, окована железом и снабжена лучшими веревками из конского волоса. Теоретически она могла швырнуть каменную глыбу в 600 кило на двести ярдов. Однако, поскольку Джулиан никак не мог закатить такую громаду на наблюдательный пункт, он проявил инициативу и придумал собственный снаряд. А именно 300 килограмм прогнившего конского навоза, аккуратно упакованного в 25-килограммовые мешки, сваленные на катапульте.

К сожалению, он не продумал дело до конца.

Позднее, он понял, что это всего лишь дело относительной локальной плотности, площади поверхности и сопротивления ветра; система уравнений настолько проста, что ее смог бы решить в уме шести-недельный поросенок. Однако, увлеченному строительством дома Джулиану просто не хватило времени и терпения. Соответственно, как только он обрезал веревку, груз катапульту взлетел прямо вверх, а затем, как только гравитация погрозила пальцем и молвила строгое слово, упал вниз с немалой долей 9.8 метров в секунду в секунду и приземлился прямо …

На их головы, сказал Джулиан. О если бы!

“В Писаниях есть место,” - сказал один из пришельцев, когда последний мешок приземлился и широко расплескался, и последние остатки хвороста упали на землю (Джулиан с самого начала знал об этом слабом месте, но не ожидал атаки прямо сверху), — ” о человеке, плюющем в небо. Позже, возможно, когда Вы в более подходящем настроении…”

“Да и баня не повредит,” — добавил коллега, — “Быть в союзе с природой - хорошо, но быть ею покрытым - это совсем другое дело.”

Сидя среди обломков своего дома с повисшими на шее подобно якобинскому воротнику остаткам мешков, Джулиан простонал: “Ну ладно,” - сказал он, — “С меня хватит. Вы выиграли. Яичница с ветчиной, бутерброд, дичь, свиная печенка; что угодно, я ваш. Только побыстрее уже.”

Последовало краткое молчание; затем первый пришелец кашлянул: “Вообще-то”, — сказал он, — “мы вегетарианцы. Мы лишь хотели спросить, как пройти к Сто-акровому Лесу?”

Джулиан кивнул. “Идите за собственным носом до после-следующей поляны и подождите драматического поворота событий,” — сказал он со вздохом, — “обычно случается каждые десять минут.”

“Премного благодарен,” - ответил пришелец, — “Если Вас это успокоит, то у реки предназначения много изгибов, но мало мостов.”

“Я запомню,” — заверил его Джулиан, — “А теперь если не возражаете…”

“Продолжайте,” - ответил пришелец, — “до новых встреч. Постарайтесь обрести покой.”

“Вам того же с кисточкой. Послушайте,” — раздраженно проговорил он, — “вероятно это не мое дело, и меня сейчас вообще мало что волнует, но кто вы такие? Мои братья вас случайно не подослали?”

Пришелец вопрошающе посмотрел на него: “Ваши братья?”

“Евген и Дезмонд.”

“А они, гм, тоже поросята? Как Вы?”

“Верно. Если моя мать до встречи с моим отцом не вела жизнь полную приключений, все мои братья поросята.”

“А мудрецы учат нас, что все свиньи нам братья,” - ответил вежливо пришелец, — “Но нет, это были не они. Честно говоря, я кажется никогда раньше не встречал говорящих свиней. А вообще-то мы - самураи.”

“Самураи,” — крепко задумался Джулиан, — “Это какая-то итальянская сосиска.”

Пришелец недолго посовещался со своими коллегами. “Вообще-то нет,” - сказал он, — “Не принимая во внимание, что по своей природе все вещи одинаковы. В основном, впрочем, мы воины-философы и мы собираемся убить злую царицу.”

“В самом деле?” — Джулиан, никогда не интересовавшийся политикой, слегка попятился. “Надо же!” - добавил он.

“Это наше призвание,” — объяснил первый пришелец, — “Защищать слабых от сильных, угнетенных от угнетателя и смиренных от нахальных… прошу прощения, я Вас утомляю?”

“Нет-нет,” - заверил его Джулиан, — “Я вас просто, э, считал. Получается семь.”

“Поздравляю. Точно замечено.”

Джулиан безнадежно нахмурился: “Да, но семь,” - сказал он, — “Семь самураев. Семь самураев, защищающие слабых и угнетенных и все такое. Не хочу никого обидеть, ребята, но вы уверены, что вы не гномы?”

Пришельцы переглянулись. “Не думаю,” — сказал один из них, — “Мы бы заметили.”

Джулиан пожал плечами. “Ладно, неважно, просто подумалось. Успеха с, гм, злой царицей.”

Пришельцы вежливо поклонились и ушли обратно в лес, оставив Джулиана наедине с раскиданными вязанками хвороста и его ароматной артиллерией. Семь, подумал он. Семь самураев. Семь гномов. Тайная Семерка. Тайная Великолепная Семерка Гномов-Самураев Против Фив.

Неважно.

Он стащил с шеи мешок, отряхнулся и отправился на поиски кирпичей.

Глава 9.

“О Боже,” — пробурчал Гримм 2, — “да это же гном.”

Дампи зарычал подобно голодному тигру, которому предъявили налоговую декларацию. “Ты что-то сказал, дружок?” — прошипел он, — “или мне лишь почудилось?”