Любовь без права выбора - Малиновская Елена Михайловна - Страница 36

Впрочем, тут же в леднике я обнаружила несколько отличных сочных отбивных, только дожидающихся, когда их положат на раскаленную сковородку. А в погребе, где тоже царил яркий свет, было достаточно овощей для приготовления рагу. И я мысленно поблагодарила мою мать, которая частенько заставляла меня помогать на кухне. Как она любила повторять, каждая особа женского пола должна уметь готовить, неважно, крестьянка ли она или потомственная аристократка. Любой мужчина оценит по достоинству, если его избранница сумеет вкусно накормить его.

То и дело на кухню, привлеченные ароматными запахами, заглядывали то Абальд, то Дирк. Пару раз даже забегала Тиана, которая, если судить по приглушенному рычанию, вырывающемуся из ее пасти, отнеслась к нашему затянувшемуся визиту с явным неодобрением. Но псина помалкивала, да и я была не настроена на разговоры. Слишком о многом мне нужно было подумать. И чистка овощей подошла для этого наилучшим образом.

Итак, моя надежда в тепле и сытости дождаться весны провалилась. Понятия не имею, что случилось с Гарольдом, но в его жилище я точно не вернусь. По крайней мере, до тех пор, пока он не излечится от яда. Про Найру и ее пугающее необъяснимое поведение вообще промолчу. А еще меня очень беспокоили слова Абальда о том, что огненную лихорадку на моего брата кто-то специально наслал. А что, если мой приход в дом некроманта был подстроен? Если кто-то специально проклял Дирка, прекрасно понимая, что в поисках помощи рано или поздно, но я обязательно постучу в дверь Гарольда? Но кому и зачем это было нужно? Непонятно…

Я тщательно перемешала рагу, томящееся в кастрюле на плите, и опять замерла, углубившись в свои безрадостные рассуждения. Вспомнились слова Дирка о том, что Найра назвала имя Кеймона Регаса. Мог ли племянник почти всесильного королевского наместника быть замешанным во всем этом? Наверное, мог. Но я не понимала причин, по которым наше скромное даже не существование — выживание — заинтересовало бы настолько могущественного человека. Если мы с братом чем-нибудь помешали Кеймону, то намного проще и быстрее ему было бы приказать нас убить. И в тот же вечер этот мир покинули бы две души, устремившись на долгожданную встречу с родителями…

Я раздосадованно тряхнула волосами. Как и обычно при воспоминании о гибели родителей к моим глазам подступили слезы. Нет, сейчас не время и не место рыдать. Посмотрим, что будет дальше. Пока Абальд вроде бы не горит желанием выгнать меня и Дирка на мороз.

«Но вполне может статься, что он потребует от меня ту же плату, что и Гарольд чуть ранее», — печально завершила я.

Пойду ли я на это? Я тяжело вздохнула, точно зная, каким будет мой ответ. Увы, но пойду. Можно говорить сколько угодно красивых и правильных слов о том, что смерть лучше бесчестья, но все они теряют всяческий смысл, когда ты ответствен за жизнь дорогого тебе человека. Не ради себя, но ради Дирка — пойду. Я буду биться за каждый кусок хлеба, за каждую минуту, проведенную в тепле и безопасности. Но мой брат переживет эту бесконечно долгую зиму. Я найду способ отправить его подальше от Хельона, в теплый прибрежный город, где ему не придется бояться смерти от мороза. А что будет со мной потом — уже не имеет никакого значения. Я ведь не вылила тот ядовитый отвар, который якобы приняли мои родители. Он дожидается своего часа, охраняемый верной Артой. Я знаю, что стоит мне только кликнуть ее — и она материализуется даже в доме Абальда, обойдя все его защиты. Она наверняка погибнет после этого. Хотя нет, неверно. Храны ведь не существуют, поэтому они не могут умереть. Но свою задачу Арта выполнит. Потому что нет большей силы, чем сила обреченного, призывающего свою погибель.

— Мясо сейчас подгорит, — глухо заворчала Тиана, незаметно появившись в дальнем углу кухни.

Я очнулась и с приглушенным восклицанием принялась спасать положение. С усилием отодвинула тяжелую чугунную сковороду на край плиты, перевернула отбивные. Пожалуй, готово. Осталось только разложить все по тарелкам и подать.

Правда, при этой мысли я ощутимо напряглась. Ой, а куда, собственно, подавать еду? Пока ни в одной комнате я не видела стола, который мог бы сыграть роль обеденного. Правда, есть письменный на втором этаже, но почему-то мне кажется, что Абальд вряд ли позволит расставить тарелки на дорогом зеленом сукне. Это чревато жирными пятнами, которые придется сводить магией.

— Ты мне не нравишься, — вдруг выпалила на одном дыхании Тиана и зло оскалилась. — Ни ты, ни твой братец. От вас веет смертью!

— Ну, в последнее время и я, и Дирк часто были на пороге смерти, — неловко пошутила я, желая немного разрядить ситуацию.

— Нет, тут другое… — Тиана недоверчиво покачала мордой и вдруг отчаянно зачесалась задней лапой, протяжно провыв: — Вы принесете в этот дом смерть. Я чую это. Трагедия случится совсем скоро!

А вот теперь мне стало действительно не по себе. И не потому, что я поверила предсказанию призрачной собаки. Насколько я знала, храны не обладают способностью видеть будущее. Скорее всего, Тиана просто желала досадить мне. Абальд предупреждал, что нрав у этой собаченции тот еще.

Но я испугалась другого. Если Абальд услышит мрачное пророчество от своего храна, то вполне может выгнать нас с Дирком, несмотря на ночь и мороз. Насколько я поняла, приютивший нас на время целитель очень-очень пугливый человек. Наверняка у него есть на то особые причины, но факт есть факт.

— Типун тебе на язык, — вдруг ответил Тиане сам Абальд, в очередной раз появившись в дверном проеме. Повел носом и умоляюще посмотрел на меня, жалобно протянув: — Хеда, но хоть на этот раз все готово? Мы там с Дирком уже голодной слюной захлебываемся.

— Да, готово, — с улыбкой заверила его я. — Как раз собиралась позвать тебя и спросить, где можно накрыть на стол.

— Где накрыть? — Абальд нахмурился. Должно быть, такой простой вопрос тоже поставил его в тупик. Целитель смиренно потупился и негромко признался: — Видишь ли, обычно я трапезничаю прямо на кухне. Но, боюсь, втроем мы тут не поместимся.

Вместо ответа я обвела взглядом достаточно тесное помещение и кивнула в знак согласия. О да, эдак кто-нибудь из нас рискует в любой момент, неловко повернувшись, обжечься об раскаленную плиту. Боюсь, этим несчастным как раз окажется мой брат, на которого в последнее время обрушилось просто ужасающее количество бед. Да и жар тут стоит такой, что я вся взмокла, пока готовила.

— Если честно, я бы предпочла расположиться где-нибудь еще, — призналась я. — И прежде я бы не отказалась умыться.

И с намеком провела рукой по лбу убирая назад слипшиеся от пота волосы.

Абальд удивленно уставился на меня, но почти сразу в его глазах загорелся понимающий огонек, целитель охнул и усиленно закивал.

— Да-да, я все устрою, — заверил меня он.

Как оказалось, ванная располагалась на втором этаже — в крохотном закутке около так называемого кабинета целителя. Здесь было так мало места, что даже один человек мог развернуться с трудом. Зато я заметила огненное заклинание, наверняка безумно дорогое, которое поддерживало в огромном баке для воды определенную температуру. Стоит ли упоминать, что у ванны, как и у кресел в гостиной, тоже не было ножек и она стояла прямо на полу.

Я долго и с нескрываемым удовольствием плескала себе в лицо теплую воду. Затем завернула кран и посмотрела на себя в зеркало. Зачем-то подмигнула своему отражению. Понимаю, что в моем нынешнем положении было мало веселого, но почему-то мне хотелось верить, что жизнь налаживается. По крайней мере, эту ночь мне не придется провести в объятиях Гарольда и терпеть его ласки. А Абальд пока не выказал явных намерений выставить меня и Дирка из дома. Хотелось бы верить, что он окажется более благородным и милосердным человеком, чем его друг.

Когда я вышла из ванной в огромную комнату, залитую светом, то невольно посмотрела на рабочий стол целителя, который стоял около самого окна. Сейчас гардины были плотно задвинуты, поэтому я понятия не имела, что творится снаружи. Но почему-то мне вдруг стало не по себе. Я увидела, как плотная тяжелая ткань едва заметно колышется, словно от дуновения ветерка. Правда, при этом я не чувствовала ни малейшего сквозняка. И от этого создавалось полное впечатление, будто за занавесками кто-то прячется.