Танец любви - Батлер Кэтрин - Страница 25

— Просто превосходно, — запыхавшись сказала она, когда кассета закончилась. В ответ Рональд добродушно рассмеялся:

— Ну вот, теперь ты умеешь танцевать.

— Да, — серьезно согласилась Милли. Она секунду поколебалась, а потом лукаво добавила:

— Но, вероятно, не со всеми.

Неожиданно для нее лицо Рональда изменилось. Он стоял очень тихо, словно солдат, прислушивающийся к возможному приближению врага. Потом он разжал объятия, с непроницаемым лицом подошел к магнитофону и поставил другую кассету.

На этот раз мелодия была не знакома Милли. Мягкий, приглушенный ритм ударных звучал возбуждающе, как, впрочем, и хрипловатый голос певца. Милли вновь начало охватывать полное оцепенение.

— Слушай, — прошептал Рональд, обнимая ее. Она стояла в его объятиях неподвижно, чувствуя себя участницей любовной пантомимы. Словно какое-то ледяное покрывало не пропускало к ее телу тепла его рук.

— Почему в подобных песенках всегда такой примитивный текст? — поинтересовалась она небрежным тоном.

Рональд ничего не ответил. Он положил руку ей на бедро и заставил качаться в такт мелодии. Их тела почти не соприкасались, но Милли почувствовала, что во рту у нее пересохло.

— «Любовь с первого взгляда», — с издевкой подхватила она слова певца.

— А ты в нее не веришь? — вкрадчиво спросил он.

Она вскинула голову, и волосы снова разметались по ее щекам.

— Любовь — это вовсе не какое-то мгновенное помешательство. Если, конечно, она вообще существует, — поучительно заметила Милли.

— Существует.

Рональд неожиданно рывком оторвал ее от пола и притянул к себе, покачиваясь в такт музыке. Когда он снова опустил ее на пол, тела их словно слились в одно. Милли пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить насмешки над словами певца.

— В любом случае это уж точно не напоминает удар молнии, — заявила она и невольно облизала пересохшие губы, потому что их близость стала для нее просто мучительной.

— Ты совсем не понимаешь, о чем говоришь, — тихо заметил Рональд.

Его руки начали передвигаться по ее телу с такой нежностью, о какой она не мечтала даже в самом смелом из своих снов. Танец продолжался, она была вся во власти Рональда, двигаясь по мановению его пальцев, рук, мускулистых плеч, бедра, вклинившегося между ее собственными… И тут Милли почувствовала иной, доселе неведомый ей страх — она боялась теперь не этого уверенного в себе, опытного в любви мужчины, а себя.

И Милли резко отпрянула.

Когда Рональд снова притянул ее к себе, их губы встретились. Потаенные, давно похороненные в самой глубине души чувства охватили Милли. И она ответила на его поцелуй. Это не было ни робким экспериментом, ни случайным полетом фантазии. Это был равный по силе и требовательности поцелуй.

Рональд взял ее на руки и, ни о чем не спрашивая, понес по винтовой лестнице наверх. Мелодия песни раздавалась им вслед. Он внес ее в комнату, которую сам выбрал для себя. Милли невольно отметила гобелены на стенах, резную дубовую мебель… В следующее мгновение она уже лежала на кровати.

— На этот раз, — почти мрачно сказал он, — ты наконец поймешь, что вытворяешь со мной.

Милли охватило странное чувство: никогда прежде она не переживала ничего подобного, но все его желания были ей так понятны! Он приник губами к ее губам, языком властно раздвинув их. Она отвечала ему так же неистово. Одежда их полетела на пол…

Рональд задохнулся от охватившей его страсти, и, ощутив это, Милли торжествующе зарделась и прижала ладони к его теплой вздымающейся груди. Уткнувшись лицом ей в шею, Рональд нежно произнес ее имя. Его руки неистово ласкали ее плечи…

Милли казалось, что они погружаются в неизвестные ей до сих пор глубины океана любви.

— Рональд!..

Услышав ее едва различимый шепот, он на мгновение замер, прерывисто и глубоко втягивая в себя воздух, и приподнял голову.

— Что, дорогая?

— Я боюсь, — призналась Милли. Она была уже слишком далеко от берега, чтобы скрывать от него свои чувства.

Он отбросил прядь волос с ее лица.

— Не бойся. Я сделаю тебя счастливой. Обещаю. Милли хорошо осознавала свои желания — ее тело не оставляло никаких сомнений на этот счет, но…

— А я? — болезненно спросила она. — Я смогу сделать счастливым тебя?

Он ласково провел рукой по ее волосам и, помолчав, ответил уверенно:

— Да.

Милли притянула его к себе.

Глава 9

Милли проснулась не сразу. Нежась в постели, она чувствовала, как теплые лучи солнца ласкают ее лицо. Сегодня я снова буду писать музыку, подумала она.

Где-то вдалеке слышался свист. Не желая просыпаться, она снова уткнулась в подушки, но посвистывание, хотя и мелодичное, было просто невозможно проигнорировать. Она села в кровати и обнаружила, что абсолютно нагая.

— Ой, — только и произнесла она.

Милли окинула взором комнату. Это была одна из расположенных в башне и предназначенных для гостей спален, полукруглая стена которой образовывала своеобразный альков. Ее одежда была аккуратно сложена в стопку на стоящем под окном шезлонге.

Милли усмехнулась. Кто бы мог предположить в этом необузданном Рональде Бредли такой педантизм? Она откинулась на подушки, задумчиво сцепив за головой руки.

Теперь она знала, что он терпелив. И нежен. И настойчив. Когда ночью в порыве страсти она вдруг закричала, он прижал ее к себе, благодаря и защищая.

Возможно ли, чтобы наши чувства были взаимны, задумалась Милли. Это казалось невероятным. В конце концов, то, что так удивляло и восхищало ее, для Рональда было давно уже привычным.

Посвистывание звучало все ближе и ближе, и вскоре к нему добавился аромат свежего кофе.

Милли увидела, как открылась дверь и в дверной проем осторожно просунулась нога. После этого показался и сам Рональд с подносом, на котором стояли две дымящиеся кружки.

При виде ее он улыбнулся. Да, наши чувства действительно взаимны, подумала Милли и улыбнулась в ответ. Он подошел к кровати, и, аккуратно поставил чашки на тумбочку и чмокнул ее в щеку.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — отозвалась она. — Сегодня утром я собираюсь снова писать музыку. Ко мне пришло вдохновение.

— Превосходно.

На нем ничего не было, кроме брюк, в которых он был на вечеринке у Джуди. Они низко сидели у него на бедрах, обнажая прекрасные, словно вылепленные скульптором, линии торса. Милли потянулась и с нежностью поцеловала его в ключицу.

Рональд погладил ее по голове и протянул кружку.

— Надеюсь, ты пьешь черный. Молока я не нашел.

Милли ненавидела черный кофе, который к тому же оказался сладким.

— Изумительно, — произнесла она. Рональд присел на край кровати.

— Твой друг Хуан-Антонио уже был здесь. Привез почту, — сообщил он.

— Вот как?

Должно быть, это Пит прислал мне очередные инструкции, подумала Милли.

— В чем дело? — мягко спросил Рональд. — Тебе не нужны послания из внешнего мира? Милли рассмеялась.

— Нет. Просто единственный человек, который знает, что я здесь, — это мой отчим. Чтобы письмо пришло из Мельбурна сюда сегодня, он должен был отправить его еще до того, как я дала согласие приехать сюда, а значит, был уверен, что я соглашусь. А ведь я была настроена решительно против поездки. Наверное, я бесхребетная.

Рональд задумчиво заправил прядь волос ей за ухо.

— Ты не бесхребетная. Ты смелая, умная, забавная… и иногда отдаешь другим значительно больше, чем нужно.

Милли недоверчиво уставилась на него.

— Смелая? Я?

— Я бы сказал, что да.

Она отрицательно покачала головой.

— Ты не прав. Я труслива до безобразия. Мне иногда снятся кошмарные сны о концертах, в которых я собираюсь принимать участие, — добавила она.

— Но ты же все выходишь на сцену, верно?

— Да. Приходится. Такова моя профессия.

— Мало у кого, — мягко подчеркнул Рональд, — такая профессия, которая снится им в кошмарных снах.