Никогда не отступай - Форстчен Уильям Р. - Страница 13

Более того, Гаарк оказался искусным дипломатом и непрерывно засылал к ним посланцев-чинов с заверениями в мирных намерениях и просьбами отвести войска Республики от Великого моря. В Конгрессе назревал бунт, который Калин старался всеми силами предотвратить, а Сенат, к его крайнему удивлению, проголосовал за то, чтобы допустить на Русь постоянного посла орды. Когда посол прибыл, его заперли в подвале Белого дома и выпускали оттуда только под охраной и с завязанными глазами. Эндрю понимал, что три дня, проведенных Гансом в Сенате, дались ему нелегко: ожесточенные дебаты по поводу методов ведения войны и распределения ассигнований достигли небывалого накала.

Ганс смотрел, как люди разбегаются от хлынувшего дождя. Но вдруг его суровые черты осветила улыбка — сквозь толпу к нему пробиралась миниатюрная темнокожая женщина со спящим ребенком на руках.

— Ты выглядел сегодня очень элегантно, — произнесла она на ломаном русском, заставив Ганса усмехнуться.

Эндрю тоже с трудом подавил улыбку, услышав эпитет «элегантный», употребленный в адрес Ганса.

— Он обязательно должен завтра возвратиться туда? — спросила женщина у Эндрю.

Он кивнул:

— Мы оба должны, Тамира, как ни жаль.

— Что поделать, такова участь солдатских жен, — вздохнула Кэтлин.

Все направились в сторону квартала, где селились янки. Это была копия типичного новоанглийского городка. В самой середине его находилась площадь с пресвитерианской и унитаристской церквами, восьмиугольной эстрадой для оркестра и небольшим памятником солдатам 35-го Мэнского полка и 44-й Нью-Йоркской батареи. Когда они свернули за угол, Эндрю охватило теплое чувство при виде своего скромного домика — двухэтажного белого строения гарнизонного типа. Ему страстно захотелось, чтобы на следующее утро, когда он проснется в их спальне рядом с детской, его не ожидало бы ничего более серьезного, чем лекция в местном колледже. До войны там кипела жизнь, но теперь большинство студентов — да и преподавателей — ушли на фронт. Только Фергюсон со своим ассистентом Теодором еще проводили занятия. Чак стремился обучить молодежь всему, что знал и умел сам, и надеялся выпестовать какое-нибудь юное дарование, способное продолжить его дело, когда его самого не станет.

— Джентльмены, пообедайте напоследок в спокойной домашней обстановке, — произнесла Кэтлин на крыльце дома, складывая зонтик. — И давайте хоть ненадолго забудем о том, что нас ждет в дальнейшем.

Однако Эндрю уже заметил штабного ординарца, ожидавшего их под навесом, и понял, что даже этой краткой передышки у них не будет. При их появлении ординарец вытянулся в струнку и, отдав честь, вручил полковнику запечатанный конверт. Разорвав конверт, Эндрю пробежал глазами вложенный листок и передал его Калину.

— Ганс, через час мы возвращаемся в штаб. Я чувствовал, что нам нельзя уезжать оттуда.

Ганс взял листок у Калина и, прочитав его, печально кивнул жене.

— Плохие вести? — спросил Касмар.

— Винсент сообщает, что передовые отряды бантагов приближаются к нашему южному фронту со стороны Ниппона. Похоже, они решили выступить, пока не выпал первый снег. Представление начинается.

— Пообедать тем не менее вы успеете, — бросила Кэтлин.

Эндрю понимал, как она разочарована: они не виделись уже два месяца и надеялись провести вместе хотя бы одну ночь. Но что он мог поделать, через три дня раскрывались врата ада.

— Да, но у нас в запасе всего один час, Кэтлин. — Он не стал объяснять, что и этой-то малостью они обязаны тому, что машинисту паровоза требуется ровно час, чтобы развести пары, иначе им пришлось бы отправляться через десять минут. Взглянув на Ганса, Эндрю понял, что его друг испытывает те же чувства, как и он: страх и вместе с тем решимость вступить наконец в давно готовившуюся схватку с врагом.

Глава 3

— Сэр, они наступают! И не только цепь стрелков, но и конники с винтовками, и артиллерия!

Пэт О'Дональд очнулся от глубокого и в высшей степени приятного сна, в котором он вернулся на двадцать лет назад в свою родную Ирландию и проводил время в обществе симпатичной веснушчатой девушки.

— Где именно?

— Патрульный отряд, который только что вернулся, сообщает, что столкнулся сегодня с передовыми частями бантагов. Командир отряда ждет у входа.

— Пусть войдет.

Зевая, Пэт поднялся и натянул форменные бриджи. Молодой кавалерийский капитан, распространявший характерный смешанный запах пота, кожаного снаряжения и лошадей, вошел в палатку и отдал Пэту честь, Пэт испытующе посмотрел на молодого человека, который в лет двадцать уже командовал кавалерийским отрядом.

— Капитан Юрий Дивонович, Второй Суздальский пехотно-кавалерийский полк, рота «Б», — представился офицер. — Прибыл с сообщением, сэр.

— Докладывай, Юрий.

Они подошли к небольшому столику в центре палатки, на котором была расстелена карта местности.

— Наш отряд производил разведку возле этой седловины между холмов, где мы уже начали возводить насыпь для железной дороги. Мы надеялись, что сможем осмотреть с перевала окружающую территорию миль на двадцать к северу и к югу. Но, приблизившись к перевалу, мы столкнулись с патрульным отрядом бантагов — там было не меньше двух сотен всадников.

— И это все? — буркнул Пэт, раздраженный тем, что его вытащили среди ночи из постели только для того, чтобы сообщить, что в тридцати милях от их передовой обнаружен вражеский патруль.

— Разумеется нет, сэр.

В голосе капитана прозвучали сердитые нотки, и Пэт улыбнулся. Молодой человек не был безответным ягненком.

— Продолжай.

— Вооружены они в основном луками, так что мы имели преимущество в дальности стрельбы. Поэтому мы смогли подняться на перевал и посмотреть, что делается за ним. По всей степи до самого горизонта поднимались тучи пыли.

— Кавалерия?

— Да, сэр. Из-за этой пыли и утреннего тумана видимость была не очень хорошей, но мне все же удалось разглядеть в бинокль штандарты уменов — не меньше десятка — и несколько полевых артиллерийских батарей на лошадиной тяге. Насколько можно было судить, они находились милях в десяти — пятнадцати от гряды холмов. Но я задержался на перевале всего на две-три минуты, так как их патрульный отряд начал вовсю нас обстреливать, и пришлось ретироваться. В это время к патрулю присоединился еще один отряд всадников, вооруженных современными винтовками.

— Ты уверен, что это были винтовки?

— Да, сэр. — Капитан снял шляпу и просунул палец в дырку, проделанную пулей.

Пэт рассмеялся. Однако тревожное сообщение подтверждало информацию, переданную неделю назад Джеком Петраччи. Неужели они действительно перебросили свои модернизированные войска на север, или же это был обманный ход и Гаарк специально выслал вперед два-три отряда с современным оружием, чтобы на него обратили внимание?

— Хорошо, капитан. Каковы ваши потери?

— Семеро убитых, восемнадцать раненых, сэр. Потеряли также пять лошадей. Какое-то количество бантагов мы тоже уложили, но остальные бросились за нами в погоню и преследовали всю ночь, отстав милях в пяти отсюда.

Пэт кивнул. Он видел, что молодой человек успел кое-чему научиться в этой стычке. Кавалерийские части были новшеством в армии, и им приходилось, подобно коннице северян в Штатах, приобретать опыт ценой тяжелых потерь в сражениях с противником, чуть ли не с пеленок приученным к седлу. Пэт хорошо представлял себе, что испытываешь, когда за тобой гонятся бантаги и ты знаешь, что тебя ждет в случае, если падет лошадь.

Пошарив под своей койкой, Пэт вытащил фляжку и кинул ее капитану. Тот с жадностью сделал большой глоток

— Благодарю вас, сэр.

Пэт сделал знак, чтобы молодой человек оставил фляжку у себя, а сам склонился над картой. Внимательно вглядываясь в нее, он прочертил линии там, где отряд Юрия обнаружил скопление вражеских войск. Он еще накануне сообщил Эндрю и Гансу о появлении передовых частей противника, что заставило его друзей немедленно бросить все и возвращаться в штаб армии. К вечеру они должны были прибыть в Порт-Линкольн. Пэт взглянул на будильник, стоявший на походном столике. Начало второго. «Пусть ребята поспят еще несколько часов, — решил он, — а утром, пожалуй, имеет смысл встать на оборонительном рубеже».