Белая леди - Макбейн Эд - Страница 7

— Ты хочешь есть, Марни? — крикнул он женщине, которая осталась в машине.

— Я не отказалась бы от еды, — отозвалась та.

На ее лице застыло недовольное, надутое выражение. Или они только что ссорились, или она всегда была недовольной. Она была одета во все красное: красная блузка, красные коралловые серьги, такая же губная помада. Ее длинные светлые волосы были стянуты на затылке в конский хвост, закрепленный заколкой того же цвета, что и серьги. Она смотрела прямо перед собой сквозь переднее стекло, не обращая внимания ни на Мэттью, ни на Маккалоу.

— Я посмотрю, они уже открыли столовую? — сказал Маккалоу.

— Конечно, — Мэттью вспомнил предложение Стедмана послать одного из сотрудников за едой.

— Знаете, где это?

— Извините, нет.

Во взгляде Маккалоу читалось: «Тогда что с тебя взять?» Он снова посмотрел на грязь, пытаясь определить, стоит снимать сандалии или нет, а затем отправился через поле. Блондинка повернулась и посмотрела на Мэттью, их глаза встретились. Ее голубые, его карие. Ее взгляд напоминал удар хлыста. Она сразу же отвернулась.

Мэттью отправился к своей машине, не оглядываясь больше на нее. Проехав по грязи, он покинул площадку.

Они оба внимательно слушали, как будто пытались наизусть запомнить слова доктора. На нем все еще был зеленый операционный халат, зеленая маска все еще висела у него на шее. Было уже четверть четвертого утра. Он рассказывал им, что они зашили все порванные пулей кровеносные сосуды мистера Хоупа, и его кровяное давление установилось на уровне сто десять на восемьдесят, пульс — сто. Сейчас он в реанимационной палате и скоро должен отойти от наркоза. Через несколько часов они смогут увидеть его и поговорить с ним. Операция была успешной, и они не ждут никаких послеоперационных осложнений. Однако он должен сообщить им…

Они поближе придвинулись к нему.

— …что во время операции мистер Хоуп пострадал от остановки сердца. Это значит, что на пять минут… пять минут и сорок секунд, говоря точнее, в его мозг не поступала кровь, его мозг был лишен притока крови, кровь не циркулировала во всем его теле, сердце не работало, не качало кровь, давление упало до нуля. Мы массировали его сердце и сразу же ввели адреналин. Оно снова стало биться, но, как я уже сказал, во время этих пяти с небольшим(?) минут сердце не билось и кровь не циркулировала.

— Что это значит? — спросила Патриция. — Кровь не поступала?

Она чувствовала, как в ней поднимается волнение. Ей не нравилась сама мысль о том, что мозг Мэттью был лишен притока крови. Пять минут и сорок секунд. Это звучало очень тревожно.

— Ну, — ответил доктор, — в некоторых случаях остановка тока крови может принести разного рода неприятности.

— Что вы имеете в виду? — переспросила она. — Повреждение мозга?

— Да. Иногда это длится долго.

— Что значит «долго»? Как долго это продолжалось? — Она бессознательно приняла позу, в которой обычно занималась перекрестным допросом, устремив в доктора взгляд, который выдавал ее прокурорскую роль. Сейчас она желала слышать факты и только факты.

— Любое время после пяти минут может быть названо продолжительным.

— А сердце Мэттью остановилось на пять минут и сорок секунд, разве вы не так сказали?

— Да, мозг мистера Хоупа был лишен притока крови в течение пяти минут и сорока секунд. Его сердце не билось в течение этого времени.

— Вы сказали — различные формы повреждения. Какие именно? — спросила Патриция.

— Мозг может выдержать отсутствие притока крови только очень незначительное время. Как правило, если это время превышает пять минут, то обычно он бывает поврежден. Но любое нарушение сетчатой системы будет только временным, если…

— Что это такое? Сетчатая…

— Взаимодействие невронов с корой головного мозга. Кора головного мозга управляет сознанием.

— Тогда мы разговариваем о коме, не так ли? — спросила она.

— Нет, нет. Ну, в случае, если приток крови останавливался на период между пятью и девятью минутами, без сомнения, происходит кома. Но это будет только временное явление.

— А в том случае, если это продолжается больше девяти минут? — спросил Фрэнк.

— Если кровоприток останавливается больше, чем на десять минут, то, вероятнее всего, сознание не восстанавливается.

— Он будет постоянно в коме? — спросила Патриция.

— По всей вероятности.

— Постоянно… — Патрицию охватил ужас.

— Вероятнее всего, — доктор пытался спасти положение.

— А в случае пяти минут и сорока секунд? — спросила она. — Что происходит в этом случае, доктор?

— Вы должны помнить, что он пострадал от значительной потери крови из-за многочисленных разрывов в артериях. Раны мистера Хоупа кровоточили до тех пор, пока его сердце не остановилось, а когда мы снова заставили его биться, потеря крови возобновилась. Часто такая острая потеря крови сама по себе может вызвать падение кровяного давления, достаточное для того, чтобы компенсировать приток крови. В случае с мистером Хоупом…

— Что же все-таки с пятью минутами и сорока секундами? — снова повторила Патриция.

— Это самый крайний случай…

— Чего?

— Возможности.

— Возможности чего?

— Постоянного нарушения мозга.

— Постоянная кома.

— Да.

Она поняла, что он раздражается; он только что провел четыре с половиной часа в крови, пытаясь найти и зашить порванные сосуды, он устал и был голоден, и единственное, чего бы он желал, это вымыться и позавтракать, а затем отправиться домой спать. Но здесь была эта властная блондинка, которая требовала экстренного курса грудной хирургии; ведь это ее мужчина лежал без сознания в реанимации, и она хотела знать, не превратится ли он в «проклятое растение».

— Могу только добавить, что мы ожидаем его пробуждения, как только перестанет действовать наркоз, — сказал доктор.

Тогда почему, черт возьми, ты упомянул о коме, подумала Патриция.

— Я просто подумал, что вы должны знать, что случилось во время операции, — продолжал он, как будто читая ее мысли, — чтобы не было никаких сюрпризов в случае худшего развития событий. Кстати, когда вы его увидите, не обращайте особого внимания на все, что его окружает: там будет трубка, прикрепленная к носу, которая вытягивает содержимое желудка, и другая, во рту, чтобы помочь дыханию; кроме того, у него установлен катетер. Его состояние стабильно, но ведь это очень серьезная травма. В него стреляли два раза, это не пикник. Поэтому не ждите, что он вскочит на ноги и будет танцевать по комнате, как только проснется.

— Как долго он будет находиться в реанимации?

— Я думаю, два или три часа. Он отойдет от наркоза к… который сейчас час? — Он посмотрел на часы, приподнял брови, как бы удивившись, а затем сказал: — Шесть утра? Около того? А может, чуть больше? Мы немного продержим его в реанимации после того, как он придет в себя, затем переведем его в палату интенсивной терапии. Я должен еще раз подчеркнуть, что в него стреляли дважды. Одна из пуль попала в грудь, на своем пути она повредила главную легочную артерию и множество других сосудов, расположенных рядом, поэтому рана была очень опасна. Какое-то время нам будет неизвестно, причинен ли какой-нибудь вред мозгу…

Вот снова… Травма мозга… Какая травма была нанесена его мозгу, если вообще мозг был травмирован…

— …но его состояние стабильно, и у нас есть все основания верить, что вскоре он проснется.

— А какой прогноз на будущее? — вмешался в их диалог Фрэнк.

Прямо и откровенно, стиль Нью-Йорка. Патриция хотела расцеловать его. О чем мы разговариваем, доктор? С ним все будет в порядке, не так ли?

— Как я уже сказал, на данный момент его положение стабильно. Что случится в последующие часы, последующие несколько дней…

— Что может случиться? — настаивал Фрэнк.

— Я не могу ничего добавить к тому, что уже сказал, — произнес доктор, и потом так тихо, что они почти не слышали его голоса, он прошептал, — в мужчину стреляли…