Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя - Рой Олег Юрьевич - Страница 36

– Конечно, ведь тогда я был небогат. Ходил с вечной папкой в руках, а затем с электронной книгой… – Антон из последних сил попробовал собрать ускользающие мысли. – А она красивая, умная и, наверное, рассчитывала на что-то большее, и правильно… правильно… Но ведь потом дела мои пошли неплохо, а она все равно держала меня на расстоянии. И сейчас держит. Вроде и общается со мной, и иногда мы куда-нибудь ходим вместе… Но это все не то, не то, не то… Вот если бы сейчас… Нет, не сейчас… Допустим, завтра… Загадать, чтобы она согласилась, чтобы она пришла сюда и… увидела бы всю эту красоту, всю эту роскошь, которой я теперь владею!.. Может быть, тогда она поймет… Может быть, тогда она оценит…

Антон провалился в сон и, казалось, навсегда потерял нить размышлений. Однако это было не так. В разгар следующего дня он неожиданно вспомнил о своих туманных намерениях и, обдумав все еще раз, решил немедленно приступить к делу. Время – самая дорогая вещь, не стоит его терять!

– Я хотел бы заказать ужин от шеф-повара… – Примеряя рубашку, Хмуров позвонил в известный ресторан. – Да, сегодня, к шести часам, с доставкой… Сейчас продиктую адрес.

Боясь разоблачения, литературный агент пообещал себе, что будет ипользовать волшебство только в исключительных случаях. Поэтому сделал заказ с большим размахом. Пусть видит, что он человек большой души и крупного масштаба.

Правда, столкнувшись с необходимостью выбора цветов для украшения апартаментов, он все-таки не смог устоять и вновь достал из хитроумного тайника свое сокровище. Ударив посохом три раза, Антон пожелал всюду расставить хрустальные вазочки с ландышами и только просторный холл решил заполонить пронзительно-синими васильками. Скромность только подчеркнет изысканное величие его покоев.

– Представляю, как она удивится! – торжествующе воскликнул он и, глядя на изящные часы, стрелка которых приближалась к шести, добавил про себя: – Правда, после волшебства, когда я звонил, она была как будто сама не своя – задумчивая какая-то, отстраненная… Ну да ладно, это все чепуха, пройдет со временем…

В этот момент покой роскошного пентхауса нарушил мелодичный звонок. Хмуров вздрогнул, втянул голову в плечи, потом, внутренне одернув себя, выпрямился и, поспешно включив музыку, бросился в коридор. Сначала он бежал, а иногда даже скользил по мраморному полу, но, увидев свое взъерошенное отражение, быстро опомнился и, придав себе вальяжности, уже не спеша подошел к двери.

– Добрый вечер, Антон. Сегодня опять идет дождь, – отрывисто сказала девушка и, не взглянув на хозяина квартиры, переступила порог. – Снег растаял, и лед, наверно, тоже…

– Здравствуйте! Да… Проходите, пожалуйста… – замялся Хмуров и, закрыв дверь, добавил: – Глобальное потепление, скоро вообще на Новый год ромашки цвести будут!

– Или васильки… – задумчиво глядя на один из синих пушистых букетов, согласилась девушка. – Какие же они красивые, совсем как в детстве…

Услышав это, Антон растерялся. Много раз он представлял, даже как будто видел, как его гостья восхищается красотой, но говорит о ней исключительно в связи с роскошным интерьером. Однако теперь, склонившись над цветами, она, казалось, вовсе не замечала ни мрамора, ни позолоченных колонн, ни пухлых амуров, с любопытством глядевших на них с голубого потолка.

– Пойдемте в гостиную, там уже накрыт стол и… – Хмуров хотел добавить еще про свечи и серебряную посуду, но в последний момент передумал, решив не раскрывать все сюрпризы заранее.

Церемонно взяв гостью под руку, он торжественно повел ее в комнату, рассказывая по пути чуть ли не о каждом предмете интерьера, который ему посчастливилось когда-то, разумеется давным-давно, приобрести. Шаг за шагом они приближались к намеченной цели, и когда, наконец, Антон с замиранием сердца распахнул перед своей спутницей тяжелые створки… раздался требовательный звонок в дверь.

Что такое? Кого это принесла нелегкая?

– Сейчас, я ненадолго, извините. Садитесь, то есть располагайтесь! Да… – пробормотал Хмуров и уже из глубины коридора добавил: – Наверное, это опять курьер…

Торопливо провернув замок, он опустил золоченую ручку и, толкнув плечом дверь, едва не упал от удив-ления…

– Костя?! Что ты здесь делаешь… – не успев надеть гримасу ярости, изумленно воскликнул литературный агент. – Как ты вообще меня нашел? Тебе работать надо. Забыл?

– Нашел, нашел… Это оказалось не так просто, пришлось приложить некоторые усилия. Вон как высоко ты залетел… Смотри-ка, как креативненько и гламурненько все обустроил. Закачаешься. Но все же найти тебя, Антон, не так уж сложно, ведь у тебя теперь уже десятки фан-клубов по всей стране! Твои поклонники все о тебе знают, – ответил Константин и, не спрашивая разрешения, уверенно переступил через порог. – Позволь. Мы пришли поговорить… Это очень срочно…

Бедокур, сидевший у него на плече, воинственно сжал кулачки и прищурился.

– Кто это «мы»? – разъяренно крикнул Хмуров. – У тебя, похоже, развилась мания величия! Знаменитый писатель!.. Поговорить ему надо… Мы пришли… Ладно, поговорим как-нибудь. Но только не сейчас. Это невозможно! Я сейчас не один… И вообще, ты мне как автор больше неинтересен!

– Зато ты мне как автор очень любопытен! – отрезал Константин.

Несмотря на блеск золота, бивший в глаза, на протесты семенившего следом Хмурова, он прошел в гостиную и замер.

– Жанна?!

Он не поверил своим глазам, увидев около окна Мишину маму. В ответ на его возглас Жанна обернулась и на мгновенье просияла, но затем вновь опустила голову и ничего не сказала. У Константина перехватило дыхание.

– По-моему, я ясно выразился: твое присутствие здесь более чем неуместно. Поэтому будь любезен, возвращайся обратно, домой к мамочке! – Хмуров поймал привычную волну.

Некоторое время Константин неподвижно стоял на месте. Сердце его, только что переполненное решимостью и отвагой, неожиданно обмякло и беспомощно затрепетало. С грустью глядя на Жанну, по сравнению с очарованием и женственностью которой вся окружающая роскошь меркла, он медленно опустил воображаемый меч и уже приготовился склонить голову, как вдруг…

– Соберись, Костик… – прошептал Бедокур, склонившись к самому его уху. – Вспомни, зачем мы сюда приехали! Может быть, он Фросечку… то есть Жан-ночку тоже заколдовал? Понимаешь? А ты чего-то раскис…

От слов пушистика писатель словно очнулся и, оглядевшись по сторонам, вновь пошел пусть не в столь решительную, но все-таки атаку!

– Антон, нам все известно. В общем, ты должен вернуть посох его истинному владельцу!

В гостиной словно раздался выстрел. Пуля, от-литая из букв и слов, вылетела и, попав прямо в цель, должна была стать смертельной для литературного агента, но…

Пошатнувшись, Антон устоял, и через некоторое время на его лице дрогнул только один, отвечающий за удивленье, мускул.

– Какой посох? Я тебя не понимаю, – невозмутимо произнес Хмуров. – Ты, наверное, перенапрягся с этим твоим сказочным синим героем! Мы пришли, нам известно… Может быть, тебе доктор нужен? Так я могу вызвать, ты только скажи…

– Какой гадкий! Какой гадкий! – зашипел Бедокур и, впав в бешенство, едва не свалился с плеча своего создателя. – Ух, какой… Не сознается!.. Обзывается…

Константин хотел крикнуть, что лично знаком с Дедом Морозом и тот сам ему все рассказал, но в последний момент, оглянувшись на Жанну, стоявшую с высоко поднятыми бровями, передумал. Неожиданно он понял, что, скажи он такое, только подтвердит мнение Хмурова, и все это может обернуться экстренной госпитализацией. Поэтому, с трудом сдерживая ярость, Константин был вынужден произнести:

– Наверное, ты прав, мне надо действительно отдохнуть. Прости, что побеспокоил… И все-таки подумай над моими словами. Я не хочу прибегать к крайним мерам. Подумай и не медли. Слышишь? Не медли! Я надеюсь на твою порядочность.

Бедокур взорвался негодованием, и когда знаменитый писатель развернулся, чтобы уйти, начал дергать его за волосы и бормотать что-то воинственное. Константин не понимал, что говорит его персонаж, но, почувствовав его поддержку, внезапно остановился и, оглянувшись, сказал: