Скажи мне люблю - Батлер Кэтрин - Страница 11

Она осталась только потому, что не хотела находиться в квартире вдвоем с Бьерном. Мысль прийти домой слегка навеселе появилась у нее позже, ей хотелось доказать ему, что ее абсолютно не волнует, что он может о ней подумать. Но она не учла, какое действие на нее окажет алкоголь, возможно, потому что она почти никогда не пила.

Они уже подходили к дому, когда мимо них проехал сверкающий бронзовый мерседес. Водитель парковал машину прямо у парка напротив офиса Самуэльсона.

— Это он! — Марта даже присвистнула. Она так удивилась, что Бьерн возвращался домой в столь позднее время, что оступилась и чуть не упала с тротуара, взмахнув руками, чтобы окончательно не потерять равновесие.

Оле подхватил ее за талию, и прежде, чем она успела понять, что происходит, прижал ее к темному дверному проему, наваливаясь всем телом. — Ты так напилась, — совсем не к месту заявил он. — Никогда не видел тебя такой пьяной.

— Оле!.. — Ей не нравилось, как он ее держал, и она пыталась оттолкнуть его. — Пусти меня, мне надо домой.

— Ты можешь еще немного задержаться, — возражал он. От него так несло перегаром, что она почти задыхалась. — Бьерн ведь только что приехал, ты его не разбудишь.

Марта пыталась увернуться от его губ.

— Оле, прекрати! — Она тщетно пыталась его оттолкнуть. — Как же Клара?

— За Клару не беспокойся, — бормотал он, неуклюже стараясь ее обнять. — Ее здесь нет.

— Оле…

— Извините за то, что прерываю вас. — Ледяной голос, казалось, шел с большой высоты. — Я увидел вас идущими по дороге. Если вы закончили с пожеланиями друг другу спокойной ночи, то, может быть, вы уже готовы войти в дом?

Со смешанным чувством избавления и недовольства Марта оттолкнула от себя Оле, одновременно пытаясь привести себя в порядок.

— Да, я уже иду, — пробормотала она, не поднимая глаз. — Спокойной ночи, Оле.

Тот промямлил в ответ что-то невнятное и зашагал прочь.

Бьерн спокойно подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину.

— Сожалею, что не могу разрешить вам пригласить юного джентльмена на ночь. Такое не предусмотрено в нашем соглашении, — сказал он.

Она бросила на него воинственный взгляд.

— Надеюсь, вы не думаете, что я проведу эту ночь с вами, — презрительно усмехнулась она. Впрочем, ее ирония не достигла своей цели — Марта чуть не упала на пороге.

Он засмеялся с явной издевкой.

— Могу вас заверить, в вашем состоянии это было бы просто невозможно. Терпеть не могу пьяных женщин. Мало того, что они благоухают перегаром, да еще, к несчастью, реагируют на все, как мешок с картошкой.

Она взглянула на него, но не смогла придумать достаточно едкий ответ. Вместо этого она почувствовала приступ рвоты.

— Боюсь, что меня сейчас стошнит, — прошептала она.

Ее стало дико тошнить. Какая-то часть ее существа ощущала, что Бьерн где-то рядом, поддерживает ее, успокаивает тихим голосом, отводит волосы с лица.

— Простите меня, — бормотала она снова и снова. — Простите меня…

— Все в порядке, — заверял он ее неожиданно сочувственно. — Вы не первая девушка в мире, которая выпила слишком много.

— Я не должна была, я не хотела. Спасибо вам, вы такой добрый. — Она прижималась к его широкой груди, чувствуя себя странно счастливой от того, что его теплые сильные руки обнимают ее.

— Если вы чувствуете себя немного лучше, то вам стоит лечь, — произнес он почти нежно.

— Да, пожалуйста, — покорно прошептала она.

Он почти нес ее по ступенькам. Яркий свет ударил ей в глаза, и она крепко зажмурилась, слегка прислонившись к нему.

С тихим смехом он взял ее на руки и понес в спальню, так легко, как будто она ничего не весила.

Марта проснулась с тяжелой головой. Она испытывала странные чувства — стыд за то, что произошло прошлой ночью, и облегчение оттого, что похмелье оказалось не таким тяжелым, как можно было ожидать. И тут же испытала шок, едва ощутив, что лежит под простыней голая, не считая крошечных белых кружевных трусиков.

Она не помнила ничего, что произошло после того, как Бьерн положил ее на кровать, — моментально отключилась. И, конечно, не могла раздеться сама. Значит, это сделал Бьерн. Ей вдруг стало жарко. Она знала, что он всего лишь раздел ее, ничего больше, — она до сих пор помнила его вчерашние слова о мешке с картошкой. Но мысль, что он видел ее совеем раздетой…

Со слабым стоном она перевернулась, зарываясь лицом в подушку. Ей не хотелось вставать — стыдно было бы видеть Бьерна. Сможет ли она посмотреть ему в глаза? Достаточно было того, что ее стошнило ему на ботинки!..

Она вздрогнула от стука в дверь. Быстро закрыла глаза, отчаянно надеясь, что он подумает, будто она спит, и уйдет. Но услышала, как он открыл дверь и подошел к кровати. Он молчал, но она чувствовала себя совсем неуютно. Его не проведешь — он сразу понял, что она проснулась.

Она попыталась изобразить, что медленно просыпается. Заворочалась, с трудом открыла глаза, как бы удивляясь, что находится в незнакомой комнате, с трудом узнавая высокого мужчину, стоящего рядом с кроватью.

— Ой… привет, — зевнула она. — Сколько времени?

— Пора обедать, — ответил он. — Я принес вам стакан апельсинового сока, мне всегда очень помогает с похмелья.

— У меня нет никакого похмелья. — Она не могла представить, что у него когда-нибудь было похмелье.

— Тогда вам крупно повезло. Ей показалось или он действительно улыбнулся?

— Извините, пожалуйста, за вчерашнее, — проговорила девушка, краснея. — Я очень сильно все испачкала?

— Все уже убрано.

— Большое спасибо за сок. — Она выпростала руку из-под одеяла и взяла стакан. Сок был только что выжатый, сладкий и освежающий. Она чувствовала, как с каждым глотком к ней возвращается жизнь. — Ммм, — это было прекрасно, — вздохнула она, отдавая ему пустой стакан.

— По субботам у меня обычно на ленч холодные закуски. Вы со мной поедите?

— С… спасибо. — Почему он так хорошо с ней обращается? Она подозрительно разглядывала его. А действительно ли ничего не случилось прошлой ночью? Нет… Она бы знала…

— Если вы интересуетесь, что произошло с вашей одеждой, то я ее выкинул. Ее уже нельзя было… надеть снова.

— Спасибо. — Она почувствовала, что заливается краской от смущения, и попыталась скрыть это. — Я немного удивилась, проснувшись и обнаружив, что на мне только трусики. Я даже испугалась, не потеряла ли я ночью что-нибудь интересненькое.

Его глаза блеснули насмешливо.

— Уверяю вас, если бы это было что-то интересненькое, то вы бы это не потеряли, — заметил он немного хрипловатым голосом. По его тону было ясно, что он имел в виду.

Она чуть не задохнулась, безумно желая только одного — убежать. Он опять перевернул все с ног на голову, ответив на ее попытку разозлить его так, как она меньше всего ожидала.

Он улыбнулся ей немного сочувственно.

— Пожалуй, мне надо дать вам одеться. Ленч будет готов, как только будете готовы вы.

К ее облегчению, он вышел. Она выбралась из кровати, мысленно перебирая, что может ему понравиться из ее одежды. Ей не из чего было особенно выбирать — у нее были в основном джинсы, несколько цветастых юбок, майки и тапочки. Он вряд ли найдет такую одежду привлекательной.

Но тем не менее… Он все же находил ее привлекательной, признавая это или нет. Она не могла забыть, как нежно он поддерживал ее прошлой ночью, когда ей было так плохо. Мужчина, который мог быть таким терпеливым, так все понимал, действительно стоил многого.

Она присела на краешек постели, неожиданно поняв кое-что. Она влюбилась в него. Он был той самой надежной скалой, которую она отчаянно искала во время всех бурь своей жизни.

Нет, это глупо, подумала она, пытаясь взглянуть на все с рациональной точки зрения. Она просто не могла влюбиться в него. Ей никогда не нравились эти зануды в костюмах и галстуках, думающие только о работе и ответственности.

Но Бьерн вовсе не зануда, напомнила она сама себе, откидываясь на кровать и закрывая глаза. Даже думая о нем, она чувствовала какие-то странные ощущения. Что-то было в его глазах, в том, как он улыбается, в маленьких складочках в уголках его рта. В его мощных широких плечах, в непередаваемо мужском запахе его кожи.