Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Ярость жертвы - Афанасьев Анатолий Владимирович - Страница 58
Через три-четыре дня Катя начала постепенно оттаивать. Уже не пугалась каждого шороха. У нее появился аппетит, и один раз она взялась наперегонки со мной переплыть озеро. Но выздоровление было хрупким. В глазах по-прежнему светилась какая-то чертовщина. Да и речь частенько бывала бессвязной. На вторую ночь я проснулся оттого, что она сидела на кровати и осторожно шарила вокруг себя руками.
— Ты чего? У тебя что-то болит?
— Они уже здесь, — ответила с такой уверенностью, с какой мой бедный батюшка говаривал о преимуществах восьмицилиндрового движка. — Мы попались!
Я зажег свет. Более обреченного лица я не видел даже у старух в московских очередях, когда они подсчитывают, хватит ли денег на пакет молока. Сердце мое упало.
— Катенька, успокойся, никого же нет! Ну посмотри. Дверь заперта, мы одни.
— Я же тебя просила.
— О чем, дорогая?
— Убить меня. Не могу так больше.
— Ты никогда меня об этом не просила.
— Просила, ты просто забыл. Еще в Москве. Я же знала, что нас найдут, вот и нашли.
— Но где они, где?!
— Они подкрадываются. Ты просто не слышишь.
На ватных ногах я поднялся и принес воды. Она попила из моих рук, и серый ужас потихоньку отступил из ее глаз. Я уложил ее поудобнее, погасил свет, обнял и начал баюкать, приговаривая: спи, моя радость, усни, в доме погасли огни… Катя поворочалась немного и вскоре уснула.
Это больше не повторялось. Но радоваться было нечему. Забыв о тех, кто подкрадывается, она переключилась на другие объекты. Теперь она панически боялась милого доктора Андрея Давыдовича и богатого липецкого гражданина Сергея Юрьевича Тамарискова. В ее представлении, преследуя одну цель, добить ее окончательно, они шли к ней разными путями. Доктор не мудрствовал, а сразу вогнал ей под кожу десять иголок и хладнокровно дожидался, пока она окочурится. Но Катя выдержала и это испытание. Только попеняла после первого сеанса:
— Зачем тебе это нужно, Саша? Если надоело со мной возиться, дай яду. Зачем же все мучить и мучить?..
Втолковать ей что-либо путное по-прежнему было невозможно, но все-таки положение изменилось в том смысле, что Катя начала прислушиваться к моим словам, пусть и не вникая в их смысл. Говорил я с ней много, подолгу, почти не переставая, — на прогулке, за едой, в постели. Так и этак я объяснял ей, что беда, которая с нами приключилась, изменила нас обоих и мы уже никогда не будем такими, как прежде. Но это вовсе не значит поднять лапки кверху и смиренно ждать конца. То же самое, говорил я ей, проделали с миллионами людей: ограбили, унизили, лишили смысла жизни, превратили в скотов, но погляди вокруг: почти никто не хнычет, не просит пощады и не дрожит от унизительного страха. Даже пожилые, старые люди не сдаются, стараются добыть себе пропитание, обустраиваются, как могут, в надежде на лучшую долю. Нашествие двуногой саранчи, уверял я, не может продолжаться слишком долго хотя бы потому, что ничто не вечно в природе. Сейчас скверные, лихие времена, но они изменятся. Саранча, нажравшись, лопнет от несварения желудка и превратится в навоз, удобрит землю для будущих посевов. Все эти монстры, которые пугают нас с экранов реформой, коммунистами, фашистами, стабилизацией и приватизацией, на самом деле не так страшны, как смешны. Их сила только в нашем страхе, покорности и скудоумии. У нашего народа, говорил я, есть странное свойство впадать в летаргический сон, когда ему грозит смертельная опасность, но рано или поздно он просыпается. О, этого недолго ждать, потому что на алтарь пробуждения уже принесены кровавые жертвы — бойня в центре Москвы, Чечня, Буденновск… Женщины-беженки, чахнущие в сырых землянках, и дети под Тверью, которых кормят жмыхом, не дадут здоровым мужикам слишком долго наслаждаться летаргическим забвением. Об этом писал и Толстой, вспомни его рассуждения о народной дубине. Насильник, злодей давит и убивает, жертва плачет и гнется, но всегда наступает час возмездия. Он неизбежен, как Божья кара. Когда народ очнется, не останется и следа от всех этих крыс, моголов, четвертачков и тех, кто дал им волю. Они исчезнут вмиг, как и появились, и память о них будет скорбью… Я проповедовал в этом роде, сам, конечно, не веря в то, что несу, но моя горячность не пропадала даром. Катя слушала не перебивая, и в пугливых очах нет-нет да и разгорался тусклый огонек надежды…
Сергей Юрьевич досаждал ей своим рыцарским ухаживанием. Меня он не стеснялся, видимо считая несерьезным соперником, хотя и мужем. Пару раз, правда, намекнул, что если у него все получится, как задумано, то я тоже не останусь внакладе.
— Любая женщина имеет свою цену, — пояснил тет-а-тет. — А твоя, Сашок, из самых дорогих. Поверь, уж в этом я разбираюсь.
«Интересно, — думал я, — сколько же он готов отвалить?»
Настигал он нас неожиданно — на прогулке, на озере, в библиотеке, — в номер я его не пускал, говорил: «Не прибрано!» — и захлопывал дверь перед носом, — настигал и сразу затевал романтические речи.
Я внимательно следил за Катиной реакцией. Она хоть и боялась непобедимого Сергея Юрьевича, но это был уже не тот страх, который мы привезли из Москвы. Этот новый страх изредка утеплялся озорными искорками в глазах, будто она на ощупь, малыми шажками возвращалась сама к себе. Все-таки однажды у нас с Тамарисковым произошло неприятное объяснение. Он в это утро был какой-то особенно настырный, и заметно было, что крепко похмелился после завтрака. Рассказал подряд два таких сальных анекдота, что даже я почувствовал оскомину. Я оставил Катю одну на скамейке, а Сергея Юрьевича отвел в сторонку, за деревья.
— Сашок, чувствуешь, да? Клюет! Как покраснела, видел? Против юмора ни одна не устоит. На юморок их цепляешь, как сома на лягушку.
Пыхтел он возбужденно и нервно прикурил. Я сказал:
— Сергей Юрьевич, я не против. Вы человек серьезный, и вижу, не на шутку увлеклись. Тем более и мне кое-что обещали…
— Сашок!
— Как говорится, большому кораблю дальнее плавание. Но об одном хочу попросить, как Катин муж: держите себя поприличнее. Не привыкла она к такой удали. Всю игру испортите.
— Сашок, ты их не знаешь. Они все тихонями прикидываются. В каждой бабе сидит дьявол. Сунь ему в нос горящую паклю, и женщина твоя. Так-то, Сашок. Учись, пока я рядом.
— Бить буду насмерть, — сказал я.
Сергей Юрьевич вдруг побледнел, протрезвел, наглые глазки поблекли. Видно, разглядел во мне что-то такое, чего раньше не замечал.
— Ты что, спятил? Это же отдых, флирт!
— Вы мне нравитесь, Сергей Юрьевич. Вы человек образованный, с манерами, любите поэзию, но если Катю обидите, раздавлю, как таракана.
Задумался, хмуро ответил:
— Понял тебя, друг!
Не знаю, что он понял, но часа два после этого разговора держался замкнуто, нелюдимо. То есть вообще нас покинул, сказав, что ему нужно поработать в номере. Мыс Катей пошли купаться. Первые два дня она не решалась лезть в воду, думала, обязательно утонет.
— Ты что же, не умеешь плавать? Да тут у берега совсем мелко.
— Я хорошо плаваю. У меня второй разряд.
— Так в чем же дело?
— Ты не поймешь, — вздохнула обреченно.
Но этот день выдался необыкновенно жаркий — в тени за тридцать. Катя потрогала воду ладошкой, заулыбалась — и осмелилась.
— Тонуть так тонуть, — молвила отчаянно.
— Вместе утонем, — поддержал я.
Входили в теплую воду, как папа с дочкой. Я вел ее за руку, а она заранее на всякий случай слабо попискивала. В предобеденный час все отдыхающие собрались здесь и с любопытством наблюдали за нами. За исключением компании молодняка, которая резвилась на полянке с мячом. Играли они в волейбол, но по дикой ржачке и истошным, сладострастным воплям можно было подумать, что нацелились на бесшабашную групповуху. От шума, который они издавали, половина окрестных птиц, надо полагать, попадала замертво.
Мы же с Катей, разумеется, представляли примечательную парочку: прелестная девушка в изумрудном купальнике, но в подозрительных пятнах по всему телу, и ее мрачноватый спутник с забинтованными плечами. Осторожно погрузившись по пояс, мы одновременно оттолкнулись от твердого песчаного дна и потихоньку поплыли на другой берег. Там вылезли из воды и, пройдя несколько шагов по колкой траве, уселись на толстую поваленную березу. Пока мы плыли, мне было хорошо, а теперь стало еще лучше. Озерная вода смыла с Катиного лица всякое напряжение, и она сделалась такой, какой я встретил ее впервые: беспечной, с блестящим взглядом девочкой, ожидающей чуда. Как я был благодарен Гречанинову за то, что он послал нас сюда. Липецкая область на самом деле — это почти рай. Пронизанный солнцем лес усыпляет разум, а о чем еще может мечтать человек, превращенный в птеродактиля. Отсюда даже смерть отца казалась чем-то таким, чего в действительности не могло быть. Уверен, он сейчас радовался за меня где-то неподалеку.
- Предыдущая
- 58/66
- Следующая