Логово чужих - Зверев Сергей Иванович - Страница 19

— А вот и траулер, — шепнул Полундра, увидев, как судно пристало к причалу.

— А вот и унган, — ошеломленно воскликнул Герника, — с личным шофером и одновременно телохранителем.

Пьер Бокор и Жерар сошли с трапа на берег и без промедления прошествовали к лимузину. Через пару секунд роскошный автомобиль колдуна тронулся с места, устремившись поскорее оставить пределы порта.

— Нужно проследить, — почувствовав охотничий азарт, сказал Аливарос и завел «Мерседес».

16

Поднимая клубы пыли, черный внедорожник лихо промчался мимо воинской части. На повороте автомобиль убавил скорость и аккуратно вырулил на основную трассу, которая резко уходила под склон. Гнать на данном участке дороги не имело смысла: цель была близка, а излишнее лихачество — опасно даже для профессионала. Внедорожник плавно и почти бесшумно покатился вниз.

Чрезвычайно высокий деревянный забор с железобетонными столбами, находившийся справа, отбрасывал на дорогу длинную тень. Отрезок пути, длиною с километр, за счет этой тени, а также ряда деревьев и густых зарослей слева, напоминал туннель. Солнце пробивалось сквозь редкие щели и путалось лучами в спирали колючей проволоки, прикрепленной к забору сверху. Из-за забора виднелись только кабины вышек охраны. Солдаты, находившиеся на постах, провожали внедорожник пристальными взглядами. Они пытались догадаться, кто соизволил пожаловать в колонию: «люди с большими звездами на погонах» или «братки на свиданку к корешам, мотающим срок».

Тем временем внедорожник проехал мимо четырехэтажного административного здания исправительно-трудового учреждения, свернул направо и остановился у больших металлических ворот колонии. Из караулки появились прапорщик и несколько бойцов с автоматами. Они выполняли обычную для себя служебную задачу — пресечь несанкционированные передвижения между «зоной» и «волей», пока черная машина будет въезжать в открытые ворота.

Ворота медленно поползли в сторону. Внедорожник подался вперед, преодолевая все те ограничительные сооружения и конструкции, которые именуются линией охраны. Служащие внутренних войск приветствовали автомобиль по стойке смирно и отдавали честь.

Из окон верхних этажей ближайших корпусов выглядывали заключенные. Им сильно хотелось узнать причину непонятной для них усиленной суеты охранников и всего начальства «зоны». Однако система ограждений внутри колонии ничего не позволяла увидеть. Самые наглые из заключенных вопросительно покрикивали в сторону вышек, тщетно надеясь на болтливость часовых. Впрочем, тот единственный заключенный, ради кого в колонию и приехал черный внедорожник, никуда выглядывать не собирался. Он сидел в камере и молча ожидал, когда же его вызовут.

В кабинете начальника колонии было достаточно тесно. Два массивных стола местного производства, расставленные буквой «Г», занимали львиную долю пространства. В углу у единственного окна стоял старый синий сейф. Над ним висела большая полка, полностью уставленная истрепанными книгами. Остальную часть стен украшали картины, явно написанные умельцами с «зоны». Слева от двери висело зеркало, которое зачастую пугало посетителей-новичков, впервые выходивших из кабинета.

Виктор Иванович Снежков заметил зеркало сразу. Естественно, что оно его совершенно не испугало. Он сел за боковой стол по правую руку от начальника колонии — крепкого мужчины с пышными усами. Благодаря усам начальник сильно напоминал советского маршала Буденного.

— С минуты на минуту он будет сюда доставлен, — пояснил хозяин кабинета.

— Нам сейчас каждая минута дорога, — холодно отреагировал службист. — Стоило бы заранее клиента подготовить. Слишком много тягомотины. Плохо вы сработали.

— Вы не учитываете нашу специфику. Подготовить-то его можно было. Я об этом даже спорить не стану. Однако по колонии моментально бы поползли слухи. Он у нас и так на особом счету находится. А в зоне это далеко не всем нравится. Я, конечно, хозяин, но если десяток «паханов» заартачатся, то жди бузы. А на кой ляд мне здесь буза? Она мне здесь и в хрен не впилась. Понимаете, что я имею в виду?

Снежков слегка пожал плечами. Он собирался что-то сказать. Однако в тот самый момент раздался стук. Дверь резко распахнулась, и конвоир ввел в кабинет седоголового мужчину, который был одет в робу заключенного.

— Заключенный Власов Андриан Евсеевич. Статьи УК 172, 174, 175. Начало срока… — без лишней бодрости начал он произносить формулировку, традиционную для обитателей мест не столь отдаленных.

— Садитесь, заключенный, — прервал его начальник колонии и кивнул на стоящий между столами и дверью пуфик.

— Большое спасибо, гражданин полковник, — ухмыляясь, промолвил бывший олигарх. — По-моему, я и так сижу. А вот присесть — присяду.

— Нашли время шутки шутить, — немного завелся хозяин кабинета. — Если бы не товарищ из Москвы, то вы бы мигом оказались в штрафном изоляторе. Он давно по вам плачет горькими слезами. А мы все с уступками к вам да нянчимся, как с дитем малым.

Власов ничуть не изменился в лице. Не говоря в ответ ни слова, он устроился на предложенном пуфике. То, что московский гость вез в Мордовию хорошие вести, Власов знал. «Зона», при всей своей обособленности от внешнего мира, до конца с ним связей не теряла. С «воли» информация поступала регулярно. В каких-то случаях — напрямую. В каких-то — через третьи руки. По этой причине сидеть в колонии и не знать, что в стране разгорелся сыр-бор, было совершенно нереально. Тем более что сыр-бор подожгли не просто ради пустого баловства, а под лозунгами твоего освобождения.

Снежков смотрел бывшему олигарху прямо в глаза. Тот отвечал ему аналогичным образом. Ни один, ни другой при этом не мигали, будто речь шла о каком-то сногсшибательном пари. Возникшее молчание несколько угнетало начальника колонии. Он не понимал смысла происходящей игры. Особенно в свете ранее прозвучавших слов о нехватке времени. Службист понимал, что эта дуэль бессмысленна и от проигрыша в ней он совершенно ничего не потеряет. Поэтому он резко отвел взгляд в сторону и обратился к заключенному, не глядя на того:

— Послушайте меня внимательно, Власов…

— Я одно сплошное внимание, гражданин… — сказал заключенный и понял, что не знает имени московского гостя. — Как вас, кстати, величают?

— Не это вас должно сейчас интересовать, — не стал отвечать Снежков.

— Ну почему же? — не унимался Власов. — Меня это интересует не меньше, чем фонетические особенности мордовского языка.

— Перестаньте нести ахинею! — Службист несколько повысил голос.

— Позвольте, — негромко, но весьма твердо и уверенно говорил заключенный, — я должен воочию убедиться, что вы представляете серьезное силовое ведомство, а не ассоциацию клоунов Шепетовки.

Службист сжал губы, словно жалел о том, что позволил себе перейти в разговоре с Андрианом Власовым на крикливые нотки. Начальник колонии в перепалку не вмешивался, увлеченно наблюдая за происходящим. Похоже, что разыгрывающийся на его глазах спектакль, вызывал у хозяина кабинета неподдельный интерес.

— Прошу прощения, — сказал Снежков, извлекая из кармана служебное удостоверение. — Я был обязан его предъявить вам сразу же.

Власов пробежался глазами по содержимому предъявленного документа.

— Вот теперь другое дело, — с довольной улыбкой промолвил он. — Видна птица по полету, а службист по корочке.

Шутка нисколько не задела Виктора Ивановича. Смотря на улыбающегося заключенного, он отметил, что тот за годы пребывания в колонии изрядно постарел. Нынешняя улыбка мало походила на его улыбку с фотографии, сделанной в Альпах незадолго до ареста.

— Я уполномочен предложить весьма выгодную для вас сделку, — вполне официальным тоном заявил Снежков.

— И в чем ее смысл, если не секрет? — поинтересовался Власов.

Становилось понятно, что он пребывал в заметном нетерпении. В данном обстоятельстве Виктор Иванович находил возможность взять психологический реванш.