Страдания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 25

Видок у меня в трико был неважнецкий; пришлось сверху плавки напялить. Но даже плавки не придали мне демонизма. Дурак дураком. Тогда мама сообразила натянуть на мою разукрашенную под демона физиономию черный чулок. Немножко стало лучше, но все равно чего-то не хватало.

В семь я почти совсем упал духом, чуть было не стащил с себя все это барахло, но тут мама откуда-то выудила баллон с зеленой неоновой краской, которой мы в прошлом году елку брызгали, и облила меня с ног до головы. Пес заскулил и забился под раковину, значит, самое то вышло!

Найджел от нас в двух шагах живет, но это только так говорится. Как я до него дотопал, понятия не имею. Мелюзга со всего квартала сбежалась конфеты клянчить, и каждый норовил на мои ласты наступить. Так и не смог отцепиться от них до самого дома Найджела. А мой так называемый друг сперва вообще меня впускать не хотел – видите ли, у них только колдуны собрались. (До чего же примитивный тип. Будет продолжать в том же духе – точно компьютерщиком заделается.) Пришлось объяснять ему, кто я такой, про демонов втолковывать, что они ничем не хуже колдунов. Сдался все-таки. Впустил. Предки Найджела наверху телик смотрели, так что мы на кофейный ликер “Тиа Мария” и яичный коктейль из родительского бара налегли.

Странно, но девчонок на вечеринке не было. Найджел сказал, его, мол, от чувих воротит. Вообще-то все классно было, под “Дюран-Дюран” (27) танцевали, но без женщин все-таки не хваталоje ne sais quoi (28)(а французский здорово выручает). В десять влетела мама Найджела с закусками. Мы за пять минут смели все, подчистую. Кое-что слопали, но больше по полу размазали. Ну ясное дело. Без облагораживающего женского влияния мы, мужчины, мигом в дикарей превращаемся.

В школе нас к стенке приперли – читай им “Повелителя мух” Уильяма Голдинга, хоть тресни. Выдали по книге на четверых. Со мной в компании три дебила, которым целый час нужен, чтобы полстраницы прочесть, так что меня ждут веселые времена.

1 ноября, понедельник

Полнолуние.

После школы поковылял со своей раздавшейся мамочкой к парикмахеру. Вообще-то она отбрыкивалась от моего эскорта, но я уперся. Отпустить женщину в таком состоянии одну? Еще чего. Что я, не знаю, где дети чаще всего рожаются? В телефонных будках, автобусах, лифтах и прочих неподходящих местах.

Парикмахерской “У Франко” заведует итальяшка. Стоило нам войти (предварительно запутавшись в занавеске из бамбуковых макаронин), как он завопил во все горло:

– О, Полин! Да это Полин! Ты почему не приходить к Франко каждый неделю, а? Раньше приходить, а теперь совсем-совсем Франко забывать, да?

Мама сказала, что теперь это ей не по карману. А макаронник свое гнет:

– Глупости ты говорить, Полин! Сначала о волосах думать, потом уже кушать надо! Вон твой бамбино утром глаза открывать и мамма некрасивая видеть. Ты хотеть этого?

В общем, распинался этот Франко как мог, мне даже стыдно за него стало. А мама и не пикнула. Он ее простыней обмотал и приказал:

– Сидеть, молчать и не двигать!

Голову ей назад опрокинул, шампунь на волосы плеснул и как принялся зудеть про седые волосы, секущиеся концы и все такое. Потом волосы полотенцем промокнул и маму перед зеркалом усадил.

Она попросила только чуточку подровнять.

– Да ты чего удумать, Полин, а?! Мы все-все-все убирать и снова начинать!

И мама опять покорно умолкла. А Франко мало того что постриг ее под дикобраза, так еще и выкрасил в малиновый цвет. А мама все стерпела! Да еще и на чай дала!

2 ноября, вторник

По телику новый канал пустили, четвертый. Объявили, что он “создан специально для меньшинств”. Это значит – для интеллектуальных личностей и членов всяких умных клубов.

Наконец-то и о нас, интеллектуалах, вспомнили. Я нашел духовный приют и предсказываю, что с четвертым каналом британское общество станет совершенно другим. Все дебилы будут его смотреть и приобщаться к основам образования и культуры. Да!!! Британия возродится!

3 ноября, среда

Мама собрала свою старую сумку для пикников и поставила в углу коридора, поближе к двери.

4 ноября, четверг

Сегодня звонил отец, про маму спрашивал. Я сказал, что она в порядке – для женщины, которой только полмесяца осталось беременной ходить.

– А головка ребенка еще не показалась? – испуганно спросил отец.

Ответил ему ледяным голосом:

– Извини, ничем не могу помочь, папа. С тонкостями деторождения не знаком.

Класс!

Потом я у него спросил, как там его младший сынуля поживает.

– Премного благодарен, Адриан. Давай, сынок, давай. Сыпь соль на раны, сыпь! – И трубку швырнул.

5 ноября, пятница

Ночь костров!!!

По совету средств массовой информации запер пса в угольном сарае. И двинул на костер.

Перед Дворцом бракосочетания целая толпа парочек собралась, ругня на всю площадь стояла. Мы с Пандорой втихую смылись за угол пекарни, бенгальские огни жечь. Я своим огнем в воздухе написал ПАНДОРА. А Пандора написала АДРЕАН. Обидно до жути. Больше года вместе ходим, могла бы и запомнить, как мое имя пишется.

Потом вернулись на площадь, а у костра наш пес разлегся с хот-догом в пасти.

Кому он мешал, спрашивается? Вот же зануды взрослые. Заладили хором: “Чья собака? Уберите собаку!”

Пробовал объяснить, что наш пес – яркая индивидуальность, с ним нельзя обходиться как с простыми собаками. Так никто ни слова не услышал. Кругом трескотня, хлопушки, вопли радостные, фейерверки в небе сверкают.

Словом, конкурс на лучший костюм мы с псом прошляпили. Пришлось домой тащиться несолоно хлебавши.

6 ноября, суббота

Решил заняться политикой. Написал политическое стихотворение. Пошлю в “Нью стейтсмен”. Мистер Брейтуэйт сказал, что там каждую неделю обязательно печатают бунтарский стих.

МИССИС ТЭТЧЕР

По-моему, гениально! Такое стихотворение запросто может поставить правительство на колени!

7 ноября, воскресенье

Ходили с мамой к Берту и Квини.

На пути кучу народу встретили, и каждый спросил, когда мы ждем ребенка и кого именно ждем.

Мама только и делала, что гаркала всю дорогу.

А Берт, когда дверь открыл, закхекал и говорит:

– Что-то ты, девчушка, припозднилась. Кутенок-то небось давненько на волю просится?