Следствие сквозь века - Голубев Глеб Николаевич - Страница 33

«Час от часу не легче», — подумал Андрей.

Альварес был прав. Когда, опять со всеми предосторожностями, вынули камень, закрывавший боковой ход в углу, открылось черное зияющее отверстие… Из него тянуло сыростью.

Андрей, снова облачившийся в свои стерильные одежды, полез в эту дыру.

— Ступеньки есть? — спросил Альварес.

— Кажется, нет. Не могу нащупать.

— Подождите, мы вас обвяжем веревкой за пояс и станем потихоньку спускать…

— А стерильность?

Альварес, кажется, выругался, но Андрей уже не расслышал, потому что, разжав руки, провалился в каменный колодец.

Хорошо, что он оказался неглубоким — всего метра два с половиной — и узким. Андрей как бы съехал по его шершавым каменным стенкам, порвав, кажется, на левом плече халат, но не ушибся.

— Вы живы? — крикнул сверху Альварес,

— Жив. Закрывайте скорее крышку.

Полная тьма. Андрей зажег фонарик. Опять неровные ступеньки ведут куда-то вниз.

Снова стена впереди?! Нет, просто поворот лестницы.

А вот и погребальная камера. Она большая, сводчатая, без всяких украшений. На полу расставлены какие-то глиняные горшки, как бы их не побить ненароком…

А в центре комнаты плоский саркофаг с каменной крышкой…

«Подожду ее открывать, — решил Андрей. — Сначала возьму несколько проб с пола камеры».

Меняя пинцеты и пробирки, он взял шесть проб из разных мест: там подобрал какую-то щепочку, здесь просто комочек земли.

В углу вдруг что-то сверкнуло, словно свет фонарика отразился в зрачках притаившегося зверя…

Нет, это просто рассыпаны нефритовые бусинки. Одну из них Андрей подцепил пинцетом и тоже сунул в пробирку.

В плотно закупоренной каменной коробке стало душно и жарко. Андрей обливался потом, но стирать его с лица боялся.

Теперь можно поднимать крышку саркофага. Для этого у Андрея был небольшой ломик, тоже, конечно, тщательно очищенный и запеленатый в стерильный чехол.

Андрей развернул его и осторожно поддел концом ломика крышку саркофага…

Она оказалась тяжелой. Пришлось навалиться на лом всем телом, тогда только крышка, наконец, подалась и начала приподниматься.

Андрей сдвинул ее немного в сторону и наклонился, чтобы заглянуть в образовавшуюся щель…

Раздался громкий треск, звон стекла — и все погрузилось в кромешную тьму.

Он боялся пошевелиться и не мог понять, что случилось. Похоже, какой-то взрыв. Но почему стало темно?

Не сразу до него дошло, что это взорвалась отчего-то лампа фонарика у него в руках, разлетевшись по камере на тысячи мельчайших осколков.

«Вот тебе и никаких ловушек», — попытался усмехнуться Андрей.

Он боялся пошевелиться, чтобы не задеть ненароком в темноте крышку саркофага. Она тяжелая, прищемит еще руку или обрушится в саркофаг, все поломает. И эти глиняные горшки кругом…

Разумнее всего, конечно, поскорее выбираться отсюда.

Не закончив работу?

Нет, так не годится.

Он ощупал края крышки и попытался подсунуть под нее ломик. Все приходилось делать ощупью, как слепому, и осторожно, чтобы не порвать перчатки и не поранить себе руки, ведь тогда его кровь запачкает стерильные материалы и опыт будет безнадежно испорчен.

Проклятый ломик все срывался. Только с третьей попытки удалось загнать его под крышку. Теперь она уже не упадет и не придавит пальцы.

Просовывая руку с пинцетом в образовавшуюся узкую щель, Андрей взял четыре пробы из разных уголков гробницы. Больше шарить в ней в темноте наугад он не рисковал, боясь повредить скелет. Надо было посчитаться и с интересами профессора Альвареса.

Как теперь выбраться из гробницы, не свалившись куда-нибудь в темноте и не разбив драгоценных пробирок?

Андрей пошел вдоль стенки, придерживая рукой полы халата, чтобы не зацепить и не побить проклятые горшки. Несколько раз споткнулся обо что-то, но благополучно добрался до колодца, мысленно благодаря строителей пирамиды за то, что они в самом деле не снабдили ее никакими хитроумными ловушками по примеру древних египтян.

Все. Колодец.

Тут он крикнул; пластиковую крышку подняли, спустили веревку и вытащили его наверх,

— Что вы опять так долго копались? — проворчал истомившийся профессор.

Андрей рассказал о своих злоключениях.

— Но скелет вы не повредили? — насторожился Альварес.

— Надеюсь, нет.

Профессор покачал головой и, поспешно обвязавшись веревкой, полез в колодец.

— Возьмите на всякий случай два фонарика! — крикнул ему Андрей.

Опять он долго и тщательно упаковывал свою добычу. А потом поспешил к пирамиде, все больше тревожась: «Уж не повредил ли я там в самом деле чего в темноте?.. "

СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ

В погребальной камере уже было все прибрано, расчищено. Горшки, оказавшиеся очень красивыми глиняными вазами с цветной росписью, аккуратно выстроились вдоль стен.

Рабочие начали поднимать плоскую, без всяких украшений крышку саркофага.

— Почему на ней никаких дат? — пробормотал Альварес.

В саркофаге покоился скелет, сплошь усыпанный нефритовыми бусинками. Они так и засверкали, весело заискрились в свете фонарей.

Археологи, не мешкая, принялись за работу: фотографировать, размечать место раскопок веревочками на квадраты, чертить схемы. Все делалось в строгой, раз и навсегда установленной последовательности. Они работали молча, только изредка обмениваясь короткими замечаниями, с привычной точностью, все больше восхищавшей Андрея.

Измерили величину скелета.

— Сто семьдесят сантиметров, — задумчиво пробормотал Альварес. — Для майя довольно рослый мужчина. И уже пожилой, судя по суставам, а?

— Пожалуй, — согласился Андрей. — А кто он — жрец или правитель?

— Может, найдем позднее визитную карточку. А пока гадать не будем. Что ты там копаешься, Франко?

— Зубы у него окрашены в красный цвет, — ответил помощник.

— Ну-ка, ну-ка, — отодвинул его в сторону профессор. — Посветите-ка мне получше. Странно. Окрашены, но не инкрустированы и не подпилены против обыкновения. Довольно необычно для взрослого мужчины, да еще занимающего высокий пост…

Археологи приступили к разборке украшений. Каждую бусинку надо было осторожно перенести на чистый лист бумаги и записать, где именно она лежала.

Андрей не стал им мешать и вышел на свежий воздух.

К вечеру Альварес так устал, что без сил повалился на траву возле костра и есть даже ничего не мог, только пил крепчайший кофе чашку за чашкой.

— Вы не уснете, — пытался остановить его Андрей.

Но Альварес только отмахнулся.

Немножко придя в себя, он спросил:

— Ну, а ваша как добыча? Довольны?

Андрей развел руками, невольно посмотрев туда, где в самом надежном месте, под навесом, покоились тщательно упакованные и обернутые в несколько слоев непромокаемой пленки пробирки с образцами.

Альварес перехватил его взгляд и понимающе усмехнулся.

— Долго придется ждать результатов?

— Месяца два-три.

Профессор покачал головой и вздохнул.

— Слыхал, Франко?

— Да, вам полегче, — тоже вздохнул Андрей. — Уже, наверное, многое ясно. Интересные находки?

— Находки, конечно, любопытные, гробница да еще с жертвенным захоронением. И такая отличная керамика! Но и мне нужно время, чтобы как следует разобраться. Кое-что озадачивает…

— Что?..

— Да всякие непонятные мелочи, трудно их даже объяснить неспециалисту. Простите меня, мой друг, но при всем моем уважении к вам, я все-таки, согласитесь, не могу считать вас знатоком археологии…

— Конечно, конечно, я профан.

— Вот эти зубы. Почему они не украшены инкрустациями и не подпилены, как было обычно принято у древних майя при похоронах знатных людей?

— Может, этого жреца хоронили в спешке?

— Возможно, — кивнул Альварес и погрозил Андрею пальцем. — Я вижу, куда вы гнете! «В спешке — значит, возможно, была эпидемия, некогда хоронить даже знатных людей по всем правилам ритуала». Так ведь? Искушают подобные мыслишки?