Мерзкий старикашка (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 11

-- Ну, половина-то точно ее не знает. Видят знамя, значит князь. А кто, откуда -- Солнце-весть. -- поделился наблюдением мальчик. -- Им и не важно.

-- Я же говорю, двое тут уже побывали. А память у меня хорошая. -- не тянуло меня что-то обсуждать эту тему.

Не объяснять же ему, что я все княжеские штандарты до сих пор наизусть помню.

-- Знаю я, когда у тебя память хорошая. -- хихикнул Тумил. -- Прям интересно, чего ж это они тебе такого сделали?

-- Хорошего -- ничего. -- отрезал я. -- А ты с чего решил-то, что они не богомольцы? Сам придумал, или уже болтают о чем?

-- Ну так ты же сам говорил, что они не молиться едут. -- он пожал плечами и закинул в себя еще ложку.

-- Ну, во-первых, мало ли чего я там говорил...

Парень начал усиленно работать челюстями, наконец сглотнул, и укоризненно поглядел на меня.

-- Ты меня, может, глупым считаешь, но это не так. Они же при развернутых знаменах ехали, только что в рог не трубили, о своем прибытии извещая. На богомолье не ездят так... -- он помедлил секунду, подбирая подходящее слово. -- Так горделиво.

-- И как только сюда не ездят... -- я хмыкнул, припомнив парочку "явлений". -- Но, таки когда ж ты, неслух, канон выучишь-то? На принесение благодарственной жертвы вполне допускается.

-- Ну вот, опять осрамился... -- пригорюнился мальчик. -- Этак я никогда иноком не стану.

-- А ты что, так торопишься? -- удивился я. -- Нешто решил пораньше начать, да в примасы податься?

-- А что такого? -- буркнул Тумил. -- Он сын простого мельника, читать только и выучился, когда монахом стал. Я хуже что ли?

-- Не хуже, конечно. Строго наоборот. -- вздохнул я. -- А в начальнички обычно всякая сволочь выбивается. Ну или нужен к этому делу талант.

-- А у меня его прям и нет? -- надулся паренек.

-- Я-то почем знаю? Если глянуть на происхождение, так по всему выходит, что должен иметься.

-- Ты правда так думаешь, брат Прашнартра? -- разулыбался паренек. -- Думаешь,мне уже можно стать монахом?

-- Ну... -- я задумался ненадолго, попутно отправив в рот кусочек жареного карпа. -- Книгу Деяний Троих ты хорошо знаешь, Слово тоже... На уровне, да, вполне на уровне. Служение Небесной Дюжине разумеется, горец все же, а не равнинный житель, а всех прочих мелких богов и духов...

Я махнул рукой.

-- Да их всех никто не знает. Можешь, в принципе, только для того чтобы в Совет Благих попасть, тебе надо поближе к Круврашпури держаться, у нас в монастыре все карьеры, окромя брата-кормильца, через строгое знание канонов делаются.

-- Значит, ты скажешь брату-хранителю Реликвии, что я уже готов принять монашество?

От неожиданности я аж поперхнулся.

-- Я-то тут при чем?!!

-- Ну как же? --спокойным, и где-то даже менторским тоном (и у кого ж это он научился, засранец мелкий?) ответил Тумил. -- Каждому послушнику, кроме обязательных занятий по два часа в день, назначается наставник из братии, дабы подготавливал его к будущему служению. Меня вот определили к тебе, и когда я, по мнению своего наставника...

Парень показушно-смиренно потупился.

-- ...достигну необходимого просветления, он сможет меня рекомендовать хранителю Реликвии и настоятелю для принятия сана. Если пожелает.

Черт возьми, в пору гордиться достижениями -- оригинальному Лисапету послушника за все годы в монастыре ни разу не доверяли.

-- Очень поучительно. -- прокомментировал я. -- И, неожиданно, что главное. Мне о том, что я у тебя в наставниках хожу, никто сообщить не удосужился как-то.

-- Ну-у-у-у... Вероятно брат Круврашпури забыл это сделать. -- мелкий придал своей физиономии ангельское выражение, возвел очи горе, а затем полным благочестия голоском добавил. -- В непрестанных молитвах часто упускает он подобные мелочи.

Я усмехнулся. Потом фыркнул. А потом мы оба в голос заржали.

-- Не иначе на пару с Трундналини молились. -- сказал я, утирая слезы от хохота. -- И давно ты знаешь, что я у тебя в наставниках, да молчишь?

-- Вот поверишь ли, брат Прашнартра, часа два всего как. -- Тумил с самым серьезным видом приложил руку к сердцу. -- Брат-хранитель меня перед ужином как раз и просветил на сей счет. Спросил, не будешь ли ты меня завтра в иноки рекомендовать. Там же церемония целая, я слыхал.

-- Церемония, да... Завтра, значит? -- эва, торопятся князья, выходит.

-- Ага. -- кивнул паренек. -- Ну так как?

Я усмехнулся.

-- Поздно уже. Утро вечера мудренее. А завтра, оно завтра и будет. Иди отдыхать и не переживай ни о чем.

-- Ну и ладно, ну и пойду. -- насупился мальчик, собрал посуду и вышел вон.

Круврашпури я, положим, понимаю: если меня завтра отсюда увезут, ему парня надо заново, не менее чем на месяц, к кому-то прикреплять. Брат-хранитель и так-то притча во языцах, а коли у него такой конфуз с бесхозным послушником всплывет, это же скандал из скандалов. Хошь-нехошь, настоятелю придется заново на переизбрание его братией выставлять, за небрежение. Подгадить им обоим что ли напоследок? Реноме, так сказать, поддержать.

Дверь снова приоткрылась и в щели появилась хитрая физиомордия Тумила.

-- А имя ты мне какое определишь, а, брат Прашнартра?

-- Иди уже. -- добродушно пробурчал я. -- Разберемся.

В апартаменты настоятеля меня пригласили сразу после утренней службы. Князья со свитою, как и прочие паломники, на ней, кстати, присутствовали, но вместо пения гимнов, прославляющих восходящее Солнце, все больше кого-то высматривали в толпе монахов. Кого бы это, интересно? Вот прям в догадках теряюсь.

Тем более что я, благоразумно затесался в толпе, среди братьев повыше, и не отсвечивал. Да и узнать меня они смогли бы навряд ли -- на брата Лисапет отродясь похож не был, да и на отца не особо. Так, общее сходство, а в целом-то скорее в мать удался.

Так молебен и отстояли -- я псалмы скрипел, они бежали за автомобилем Бормана, и делали вид, что прогуливаются.

После службы я из храма моментально слинял, покуда меня Круврашпури не выловил. Нехай поволнуется немного, жиртрест -- может сбросит пару килограммов. Ему же на пользу пойдет. Опять же, торжественно оглашать на заутренней, что послушник Тумил готов к принятию сана, как хранитель Реликвии хотел, означало рисоваться перед столичными гостями во всей красе, что в мои планы покуда не входило. Им, пожалуй, тоже немного вес сбросить не помешает. А помешает, так наберут заново -- не бедствуют, чай.

Так что, взял я ноги в руки, да поспешил в келью, от греха подальше.

Мой бывший босс, в той конторе куда я устроился, перед тем как скопытиться, важные переговоры вечно оттягивал. Говорил, что "клиент должен дозреть, и тогда его можно дожать". Какие плоды от созревания князей получатся, я, конечно, не знаю, но лучше пусть они за мной побегают, а я себе цену понабиваю, поинтересничаю...

Ну, это я так думал. Совсем забыл, что тут у меня тоже имеется непосредственное руководство. А вот оно об этом не забыло...

Прислал Тхритрава ко мне своего секретаря, брата Люкаву, с наказом срочно явится пред светлы очи отца-настоятеля. Ну или перед зелены, если быть точным.

Я даже церемониальную сутану на обычную сменить не успел, а этот уже на пороге, с поручением значит.

-- И не надо, не надо переодеваться. Так даже лучше будет. -- закончил спич главный прихлебатель начальства.

-- Но хоть накидку надо снять. -- не согласился я. -- Ее исключительно на богослужения одевают.

-- Накидку можно. -- разрешил Люкава.

Наивный он человек все же...

Я неторопливо, с кряхтением, стянул с себя расшитое всеми цветами радуги пончо, с минуту еще охал и потирал поясницу, затем аккуратно, нет очень аккуратно накидку сложил, разгладил, дабы на ткани не было не морщинки,и только после этого бережно убрал одеяние в шкаф.

Тхритравов секретарь аж подпрыгивал на месте от нетерпения, покуда я этим делом занимался. А сказать ничего не решался -- накидка, предмет сакральный, атрибут культа, однако.