«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич - Страница 52

В том, и в другом случае аэроплан прилетает в полдень.

«15 апреля, около 12 часов дня, — пишет П. Кудинов, — казаки первой дивизии, будучи в резерве на отдыхе, вдруг услышали глухой шум пропеллера и несколько голосов крикнули: “Глядите, братцы, где-то аэроплан трещит!..” Аэроплан постепенно спускался, держась направления в степь между хуторами Сингин и Кривской... Прилетели сотник П. Богатырев и хорунжий Тарарин...»94.

Сотник П. Богатырев и в жизни был двоюродным братом подхорунжего Богатырева.

Совпадают даже детали: у Кудинова — «к неожиданной радости, один казак издали узнал своего ближайшего станичника — сотника Богатырева», после чего «с помощью казаков самолет дотащили в хутор Сингин, к отцу Богатырева»95. В романе — схоронившийся в леваде, испуганный старый казак «узнал в одном из подходивших к его двору людей — офицера Богатырева Петра, сына своего полчанина. <...>

...Вскоре в курень к отцу Богатырева пришли старики» (4, 347, 349).

Последующее развитие событий с аэропланом, как оно происходило в романе, также полностью совпадает с рассказом Кудинова: встреча с сотником Богатыревым для обмена «взаимными сведениями», подготовленное в Новочеркасск письмо «о количестве армии, о материальных и технических нуждах», которое взялся доставить в штаб Донской армии хорунжий Тарарин, поскольку сотник Богатырев остался в Вёшенской.

ТРОЦКИЙ НА ВЕРХНЕМ ДОНУ

Прилет аэроплана к повстанцам совпал по времени с еще одним важным в истории восстания событием, которое также получило отражение на страницах «Тихого Дона»: с приездом Троцкого на станцию Чертково, его выступлением перед красноармейцами и бегством при звуке пулеметных очередей. Г. Ермолаев установил точную дату приезда Троцкого: 11 мая 1919 года, поскольку известно, что в этот день в Черткове Л. Троцким была написана имеющая датировку статья «Наш Южный фронт»96.

Кудинов в своем очерке также рассказывает о приезде Троцкого на фронт борьбы с повстанцами, — только в другое место и в другое время — в начале восстания, — но с тем же приведенным результатом:

«Троцкий 27 марта прибыл в хутор Мрыхин Мигулинской ст[аницы] и, ораторствуя перед красными солдатами, приказал: в трехдневный срок подавить мятежных казаков, обещая награду тому, кто доставит командующего восставшими казаками живым (газета «Красное знамя»). В это время мигулинцы внезапно атаковали хутор Мрыхин, отбросив красных на полигон Журавка. Троцкий едва ускользнул от рук восставших, бежал в Богучар и там собрал тысячный митинг, на котором еще раз призывал всех товарищей ополчиться и ликвидировать восставших казаков. Того же 27 марта мною было получено воззвание Троцкого следующего содержания» (далее идет текст воззвания)97.

О приезде на повстанческий фронт в самом начале восстания «самого Троцкого» рассказано и в «Казачьем словаре-справочнике» (США, 1966), только там ничего не говорится о его позорном бегстве:

«27 марта на фронт прибыл сам Троцкий. Он обратился к казакам с требованием немедленно сложить оружие. Своим войскам он приказал в три дня подавить казачий мятеж. Призывы и приказы остались без выполнения...»98.

Опубликованное П. Кудиновым воззвание Троцкого по духу было близко к тем двум документам Троцкого, которые вошли в «Тихий Дон»: статье «Восстание в тылу» и его приказу по Экспедиционным войскам № 100 от 25 марта 1919 года.

«Нужно покончить с мятежом, — писал в своей статье Троцкий. — Наши красноармейцы должны проникнуться сознанием того, что мятежники Вёшенской или Еланской, или Букановской станиц являются прямыми помощниками белогвардейских генералов Деникина и Колчака. <...>

Нужно покончить с мятежом. Нужно вскрыть нарыв на плече и прижечь его каленым железом» (4, 375).

«Солдаты, командиры, комиссары карательных войск! — говорилось в приказе Троцкого № 100.

— <...> Гнезда бесчетных изменников и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены. Никакой пощады станицам, которые будут оказывать сопротивление» (4, 421).

Судьба страниц романа «Тихий Дон», посвященных Троцкому, была драматична. Сцена с приездом Троцкого на фронт и его трусливым бегством с митинга была изъята уже при первой книжной публикации романа. Об этом рассказал Прийме сам Шолохов: «В 1932 году при издании третьего тома “Тихого Дона” отдельной книгой в ГИХЛе меня заверили, что роман будет издан полным текстом (Шолохов подчеркнул эту фразу), а по выходе книги в свет оказалось, что эпизод бегства Троцкого с митинга на станции Чертково был кем-то изъят...»99.

Лишь в 1980 году, в издании 8-томного Собрания сочинений в издательстве «Правда» писатель смог восстановить текст этой сцены по публикации в журнале «Октябрь».

Ссылки на Троцкого — прямые или косвенные, — удостоверяющие, что тексты «Восстание в тылу» и «Приказ № 100» были написаны Троцким, также были удалены из текста романа при его издании и переиздании в 1933 и 1937 годах, и восстановлены лишь в издании 1980 года.

Прийма свидетельствует, что Шолохов настаивал на их восстановлении, что говорит о том, насколько важно было для него — автора «Тихого Дона» — восстановить правду о разрушительной личности Троцкого.

Как установил Ермолаев, книга Троцкого «Как вооружалась революция», вышедшая в 1924 году, мемуары атамана Краснова, книга Какурина «Как сражалась революция», отрывок из которой был опубликован в примечаниях к LVII главе шестой части романа в ее журнальном варианте, да мемуары атамана Краснова «Всевеликое Войско Донское», опубликованные в 5 томе «Архива русской революции» (Берлин, 1922), были единственными печатными источниками, которые мог использовать Шолохов в процессе работы над главами, посвященными Вёшенскому восстанию. Мемуары атамана Краснова писатель привел прежде всего в главах, описывающих события, предшествовавшие восстанию (главы 1—14), а также в главах, посвященных его завершению, как источник для информационно-хроникального описания событий, связанных с прорывом фронта группой генерала Секретева и воссоединением повстанцев с Донской армией.

Однако в данном случае — по мнению Ермолаева — Шолохов опирался, прежде всего, на «устные свидетельства очевидцев». Его доверие таким свидетельствам проявляется в случающихся время от времени «фактических неточностях»100. Исследователь отметил некоторые из этих неточностей, — к примеру, когда знаменитый Гундоровский Георгиевский полк Шолохов «разделил» на два полка: Гундоровский и Георгиевский, или когда 5-й Заамурский полк он из раза в раз называет четвертым, и т. д.101.

Иногда эти неточности происходили оттого, что информация из «устных источников», которой располагал Шолохов, имела свои пределы. Так, Ермолаев отмечает, что «участки фронта, которые Шолохов отводил 2-й и 3-й дивизиям, не соответствуют обозначенным на карте Кудиновым»102. Но эта карта была опубликована П. Кудиновым в приложении к его историческому очерку «Восстание верхнедонцов в 1919 году» в журнале «Вольное казачество» лишь в 1932 году, и ее Шолохов видеть не мог. И эта ошибка — лишнее подтверждение того, что писатель опирался в основном на свидетельства Х. Ермакова, который, будучи командиром 1-й повстанческой дивизии, не мог в точности знать расположение частей 2-й и 3-й дивизий.

И тем не менее, опора на этот, пусть и ограниченный во времени и пространстве «устный источник» информации, каким был Харлампий Ермаков, дала возможность Шолохову с большой точностью восстановить в слове не только начало восстания, но и его заключительную фазу, драматургию, финал которой разрабатывала жизнь.

И драматургия эта заключалась в том, что к концу восстания с максимальным напряжением схлестнулись две силы: сила Красной армии, которая, выполняя приказ Троцкого № 100, должна была в считанные дни задушить восстание на Дону, и сила белой Донской армии, которая в это же самое время приняла решение вызволить повстанцев из огненного красного кольца, направив для его прорыва группу Секретева. Кто раньше успеет? кто опередит другого? — в этом заключается исторический сюжет этой драмы. Надо отдать должное автору «Тихого Дона»: на основании только устных свидетельств, прежде всего Харлампия Ермакова, он достаточно разобрался в сути происходящего.