Внучка берендеева в чародейской академии - Демина Карина - Страница 46

В зале ж люду прибывало.

След сказать, что был он просторен, однако же столики стояли далече один от другого, вестимо, чтоб гости друг другу не заминали. Наши-то девки все больше кучками, оно-то в тесноте, да не в обиде, но, видать, у саксонов все иначе принято.

А главное, шагах этак в трех от моего стола ступени начиналися. Невысокие, да и числом невеликим, но выходило предивно, будто посеред залу помост воздвигли, навроде тех, на которых скоморохи на ярмарках выступают. Правда, нынешний огроменный. И еще со столбами узенькими, блискучими. На ярмарках тож столбы ставят да жиром мажуть, чтоб несподручно было наверх лезть, а опосля за малую деньгу пускают, ежель кому восхочется показать удаль молодецкую. Яшка-то весною сумел взобраться и спустился с красными сапожками, бисером шитыми, дорогими… потом девки все друг на друга ревниво поглядвали, ждали, которая в сапожках выйдет. А Яшка взял да в Малиновку посватался. Ну да не о том речь. Небось, нынешние-то столбы, мало того, что железные, так еще и узенькие, как ухватиться? Поди, попробуй на них вскарабкаться.

Мне ажно любопытственно стало, неужто боярыни самолично будут?

Покосилась на соседку.

Дебела, рыхла, как и подобает знатное бабе. Два летника парчовых надела, а на плечи — шалю пуховую… ручки белые в перстнях, волосы под шапочку убраны… нет, не вскарабкаться такой на столбу…

…а слева девки молодые сидят. Я глянула и обомлела: нашие энто. Целительницы… ажно четверо… семеро, вона, за дальним столиком… и еще за одним… и за другим… да тут, небось, все собралися…

Не надо было монету энтую брать.

И идти сюда не след. Не знаю, чего измыслил Еська, но явно не извиняться станет. Новую шутку придумал боярыням на радость, а они ужо готовы смеяться.

Думают, что не вижу.

Не замечаю.

Я отвернулась, велев себе успокоиться. В конце-то концов, бить не станут, а если и станут… я приоблокотилась на столик, который, заскрипев, с места сдвинулся.

Вот и ладне.

Не люблю я драк, особливо бабьих, помнится, когда на Весенних поглядах нашие с кувальковскими девками свару затеяли, то всем селом разнимали их. Ох и было опосля… кому космы повыдергивали, кому лицо расцарапали, а одной, самой удачливой, и вовсе мало что глазу не выбили. Косенькою осталася, хотя бабка всяко правила, как умела…

Боярские-то девки, оне иначе ученые, да только, ежели чего, со столом оно мне сподручней… а пока… пока вон в папочку гляну, раз уж дали.

В первое, толстое, сафьяном красным обтянутой, листы глянцевые лежали.

…буквы знакомые. Да только вот читаю, а не разумею ничегошеньки… нет, разумею, что так съестное прозвано, и цены стоят… мамочки родные! Это ж за какую-то фуагру ажно двадцать пять рублей дерут! А консома — на десять тянет… и дешевше ничегошеньки нету.

— Извините, — давешняя девка, точно почуяв мое смятение, объявилась, — может быть, вам помочь?

Помочь?

Убрать энтое меню, чтоб глазыньки мои его не видели! Да сказать кому, что за какую-то ерундень, которой, может статься, на один зубок вовсе, беруть, как за корову дойную, не поверят!

— Настоятельно рекомендую попробовать консомэ из белых грибов…

…это с боровиками, что ль?

— Перепелок под клюквенным соусом… салат «Оливье» с паюсной икрой и раковыми шейками…

…семьдесят два рубля!

— Весьма хорош террин из утки и фуа-гра…

Я захлопнула меню. Это же ж… это же ж состояние спустить можно, один раз поевши… а у меня состояния нетуть.

— …морской гребешок с миндальным пюре…

Собралась я возвернуть меню девке, да только вспомнила вдруг, чего она мне говорила…

— Погодь, — я положила руки на кожаную папку, — стало быть, сие за бесплатно?

Девка так улыбнулась, снисходительно.

— Ужин входит в стоимость пригласительного, как и вино. Рекомендую легкое фризское…

И сколько ж тогда Еська за этот самый пригласительный вывалил? Думать страшное… а с другое стороны, раз надо мною шутку шутить собралися, то надобно с этого свое удовольствие поиметь.

— Хорошо… — Я папочку девке протянула. — Тогда пускай несут все.

— Все?

Я кивнула.

— Раз входит в стоимость…

И ручкою так махнула, как та барыня, которая сидела, развалясь, ложкою в миске ковырялась да на помосту поглядывала.

— Х-хорошо… н-но особое меню оплачивается отдельно, — уточнила девка, прежде чем сгинуть.

Особое? Ах да… я уж и позабыла.

Открыла.

Всего-то с полдюжины страничек. На кажной кружевно так, с завитушками выведено по имени. А ниже цифирь стоит. Неужто цена?

Веселый азарин за три тысячи рублев?

Это как думать, они чего, азарина мне запекут? Я так живенько представила, как волокут мне серебряную подносу, на которой Кирей лежит, яблоками мочеными заваленный. А одно, для красоты пущей, в рот запихано. Из ушей кисточки укропу торчат…

Я аж головой помотала, видение прогоняя. Небось, пусть и нелюди азаре, да только мнится мне, что не стали бы их саксонцы есть. Да и поди, докажи клиенту, что его азарин всенепременно веселым был. А норманн, за которого просили уже четыре тысячи, отчаянным. Имелись еще и саксонец, фриз и даже арап. За него ажно десять вывалить надобно было, оно и ясно, арапы в наших краях — зверь редкий…

Спросить, что ли… да неловко. Засмеют. Небось, кажный тут ведает, что за меню такое. Боярыня развалилась на подушках, листает, пальчик наслюнявив, и вздыхает томно над каждою страницей. Мучится, стало быть, выбором… а мне и мучиться нечего.

Нету у меня таких от деньжищ.

А были б, всяко нашла б им иное применение.

Меню я закрыла и убрала в стороночку, благо несли уж заказанную мною снедь… а как несли, на талерочках парпоровых, расписных. Талерочки огромные, а снеди той — горсточка, красиво разложена по всей талерочке, да только ж глядишь на нее и не ведаешь, какой вилкой собирать-то. Подай бабка аль я гостям этакую красотень, долго опосля говорили б, что мы аль бедныя, аль жадныя…

Тут же ж, выходит, порядок такой…

Нет, не спорю, что вкусно оно. Не сразу, но решилася я попробовать… вилочкою подцепила чегой-то этакого, непонятного, и в рот сунула.

И кисло. И сладко. И на зубах похрустываеть… а другой комочек аккурат что печенка гусиная, только без горечи. Признаюся, увлеклась я. И на Еську злости поутратила, когда еще выпадет этак, с душою, посидеть?

Вино принесли, цельный кувшин, только мне оно не понравилося. Кислятина, что сок перебродивший, хотя ж и не яблыневый.

Я и не заметила, признаться, когда свечи погасли. Очнулася уже впотьмах. Огляделась… мамочки родные, ни одного огонечку, окромя камней, в столы вмурованных. Те-то светились, но слабо… и отчегой-то вспомнилося мне болото нашее, а еще бабкины гиштории про проклятый клад и огоньки блуждающие. А и вправду, похоже… хотя ж пахнеть не болотом, но съестным и еще духмяными водами, которые боярыни на себя лили щедро, порою так щедро, что от щедрот этих дыхалку перемыкало.

Додумать не успела, потому как взвыли в высях не то рога, не то трубы, да так громко, что я вилку выронила. А на гудение их полыхнули жаровни, на помосте выставленные. Добре полыхнули, до самого потолку… правда, пламя опало, рассыпалось мелкою искрой.

ГЛАВА 31

И внове о забавах боярских

Красиво.

Небось, без магика не обошлося, обыкновенное пламя этак себя не ведеть.

Зато трубы смолкли, и застучали барабаны. Дробненько так, будто гороху кто сыпанул. Затренькали гусли, точней, это я попервости решила, что гусли энто, но опосля увидела девку за предивным инструментом, навроде как рога огромнючие, а помеж ними струны натянуты. Девка струны щиплет, да споро так, руки только и летают… я аж про консому, которая обыкновенным супцом оказалася, позабыла.

Пламя ж полыхнуло зеленью.

Присело.

И вновь взвилося тонкими хлыстами. Ох и красиво ж было! Наша-то боярыня, когда сыну народины справляла, тож магика наняла, чтоб гостей всякими чудесами порадовал. Конечно, простой люд никто не звал, но и не гнал с опушечки, а оттудова, хотя ж не все, но многое видать было. Я вот помнила огненные цветы, что на небе ночном распускалися… красиво, да… только мнится мне, что нынешняя работа — куда сложней, нежели цветы огненные.