Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 7

Где-то в глубине квартиры давно и настойчиво звонил телефон. Поднявшись с пола и очнувшись от своих грез, Андрей добежал до аппарата и с последним звонком сорвал трубку:

— Але!

— Андрюха! Это Леха! Я из автомата. Совсем забыл, я вчера договорился с Тимом. Он должен прийти к нам около трех со своим шведским другом, у них какое-то дело, хотят поговорить. Впусти их, я сейчас буду, я рядом с домом, на Садовой.

— Хорошо, только купи, пожалуйста, что-нибудь поесть.

Спустя полчаса в гостиной действительно собралась компания. Тим пришел в сопровождении светловолосого мужчины в джинсах, кожаной жилетке и элегантных очках. На вид ему было лет тридцать пять, и он оказался звукоинженером из Стокгольма, работающим в Ленинграде по контракту. Звали очкарика Лукас, он разговаривал только по-шведски и поэтому преимущественно молчал, с интересом разглядывая пыль веков на потолке и стенах зала. Они, очевидно, уже обо всем договорились, и сейчас Тим разворачивал подробности своего проекта.

— Алекс! You know, вы и так отдыхаете с друзьями по пятница и суббота. Но нет equipment У Лукас есть not expensive amplifier, loud speaker. You play music on the tape. That’s So strange. У меня есть предложение: я куплю для вас аппаратуру, И мы станем партнерами в вашем pri vat clab. What do you think?

- Ты знаешь, Тим, у нас клубом называется то место где пенсионеры в оркестре играют. — Алексей рассмеялся.

- Нет. Ты не понимаешь. I mean night clab. Я думая, что вам нужно к своему отдыху относиться как к бизнесу.

— А в чем бизнес-то? У нас собираются друзья, которых мы любим, все отдыхают. Все знают друг друга. Это же компания друзей, — возразил Алексей, разводя руками.

— Точно. Это то, что я хотел тебе предложить. Вам нужно делать компания, который будет этим заниматься.

— Чем этим?

— Intertainment. Ты пойми, я хочу тебе помочь.

Тут Лукас заговорил с Тимом и достал из внутреннего кармана свернутые листки каких-то проспектов. Он говорил, водя по странице пальцем, а Тим переводил на ломаный русский.

— У Лукас в Стокгольме студия. Там есть оборудование, которое вам подойдет, недорогое.

Закончив разговор с Лукасом, Тим стал подробнее пояснять суть своего предложения: на следующей неделе Лукас привезет усилитель, пульт и один пластиночный проигрыватель «Technics», и все это продаст Тиму за две тысячи крон. Тим, в свою очередь, привезет все это на Фонтанку и передаст ребятам с условием рассчитаться потом или стать партнерами. Неожиданные перспективы, открывающиеся за этим предложением, взволновали Алексея, и он стал грызть ногти.

— Что ты думаешь? — спросил Тим.

— Да, конечно, отлично, здорово, супер.

После этих слов разговор закрутился вокруг того, как бы формально закрепить общее намерение. Разливая чай по кружкам, Андрей, как старый канцелярист, предложил перевести все на бумагу и тут же на тетрадном листке подготовил «рыбу» интересующего всех контракта. За этим занятием их застал пришедший невесть откуда Миша. Бегло вникнув в суть вопроса, он завладел проспектами и стал изучать позиции, обведенные фломастером Лукаса.

— Алекс, а как ты хочешь называть это все? — спросил Тим.

— Я уже придумал название. «Танцпол», — ответил Алексей.

— What do you mean? — не понял Тим.

— Это слово с несколькими смыслами. Во-первых, это место, пол, на котором танцуют. А во-вторых — пол, все равно что секс в английском. Ну как род, что ли. Род человека танцующего. Understand?

— «Танцпол»? That’s great.

После ухода Тима и Лукаса друзья еще долго сидели у круглого стола, обсуждая, как им модернизировать квартиру, чтобы максимально приспособить ее для танцев. Алексей давно придумал идею светового эффекта на стене и сейчас, схватив телефонную трубку, навертел номер.

— Алло! Дворец пионеров? Алло! Здравствуйте, а можно Колю? Коля? Привет, это Хаас. Слушай, у меня к тебе дело. Нужна твоя техническая мысль. Давай увидимся, ну когда? Хоть завтра. В два? Договорились.

Алексей повесил трубку и стал что-то чертить на листке бумаги.

— Этот Коля — настоящая научная личинка, электронщик из Дворца пионеров. Он у них там светом на сцене занимается. Хочу заказать ему устройство, наподобие бегущих огней, но сложнее.

— Зачем? — спросил Андрей.

— У нас есть стена справа от камина, она получается в центре танцпола. Я давно думал, что было бы здорово придать ей вид оптического тоннеля, уходящего вдаль уменьшающимися светящимися квадратами. Что думаешь?

— Круто! А как это сделать?

— Из очень маленьких лампочек.

— Ну, с прибором понятно, а кто сможет собрать все эти лампочки, ты? — спросил Андрей с сомнением.

— Нет. Помнишь, Ангола приводил к нам своих дворовых друзей? Они еще рассказывали, что учатся в морском радиотехническом училище, а живут в казармах, на Лермонтовском?

— Они дети! Им по четырнадцать лет.

— Какая разница? Они рвутся в бой и дружат с проводами. Звони Анголе.

Как говорится, сказано — сделано. На неделю все погрузились в работу и украшательскую суету. Андрей повесил по углам комнаты имеющиеся колонки, Миша оклеил стены танцпола алюминиевой фольгой, а два молоденьких курсанта и Ангола собрали сложнейшую цепь из трехсот двадцати маленьких лампочек. К концу четверга светотехнический проект был закончен, и волнующийся Коля-световик нажал кнопку на своем приборе. Эффект превзошел самые смелые ожидания. В темной комнате вспыхнул светящийся квадрат размером три натри метра. Поколебавшись миг, он стал распадаться, и уменьшающиеся квадраты побежали по направлению к центру. Скорость и направление их бега менялись, зрители пришли в состояние эйфорического восторга. Все огни Лас-Вегаса и голливудских ресторанов не смогли бы доставить столько радости, сколько принесли Колин технический гений и моряки с паяльниками. Лазерщик из Мюзик-холла Гоша Копылов подарил клубу прибор д ля получения ультрафиолетового света и сказал, что перед вечеринкой принесет отсутствующую ртутную лампу и покажет, как все работает.

Все эти приготовления вкупе с расползающимися слухами о новом оборудовании принесли свои плоды. К пятнице телефон звонил и днем, и ночью. Бесконечная вереница старых друзей и знакомых извещала, что скучать друг без друга более нельзя и они непременно зайдут повидаться.

Тим сдержал слово, и в пятницу вечером к дому подкатила старенькая «вольво», из которой вышел Лукас. С любопытством, с каким смотрят на новорожденного, все взирали на заносимые в квартиру коробки. На столе стояли распакованный усилитель, кассетная дека «Aiwa», пульт «Vestax» и проигрыватель «Technics» с одной иголкой. Все было подержанное, но это нисколько не уменьшало невероятность момента и не снижало градуса всеобщей радостной суеты. По мелочи Лукас привез еще кучу проводов, наушники, поворотную лампу-фару и, что самое неожиданное, два десятка пластинок с house-музыкой. Несколько часов все возились вокруг металлической стойки на колесиках, в которую слоями установили все оборудование. К часу ночи коммутация была собрана, и все услышали первый звук с виниловой пластинки. По сочности, чистоте и интенсивности он на порядок превосходил уже ставшее привычным вялое звучание кассетных записей, да и мощность звука с новым усилителем возросла вдвое. Все по очереди застревали над проигрывателем, изучая это чудо техники, запуская освещенную специальной лампочкой пластинку, резко ее останавливая и по всякому меняя скорость вращении. Изумляли и возможности пульта, способного одновременно соединить всю имеющуюся аппаратуру и смешивать звуки с разных линий. Молочная тележка превратилась в алтарь, перед которым все по очереди стояли на коленях, вожделенно читая наименования разных штепселей.

Все, час пробил. О да! Одержимость новым звуком была настолько сильна, что возникло желание вообще не ложиться спать. Но сон сморил всех, и перед бурей следующего вечера наступило утреннее затишье.

5