Любимец Бога - Тарасенко Вадим - Страница 48

– Могу.

Отец Бориса еще долго, стоя на балконе, всматривался в желтую тарелку, висящую в небе. Неясной, еле выделяющейся на фоне черного неба полосой пролег Млечный путь – мириады и мириады звезд… Ивану Антоновичу вспомнилась картинка, виденная им в детстве, – дискообразное туманное тело с множеством светлых точек и утолщением посередине. И надпись: «Вид нашей Галактики со стороны». Скоро Борис, его сын, увидит это воочию… А может, это непонятное гиперпространство выбросит его так далеко, что наша Галактика будет казаться оттуда тусклой искоркой, теряющейся среди тысяч других. Небо только казалось неподвижным и безжизненным. Несколько орбитальных станций, на которых кипела жизнь, и десятки спутников со скоростью под восемь километров в секунду неслись над Землей. Спутники не были просто кусками металла. Одни помогали людям общаться между собой, другие что-то высматривали на Земле или в космосе. И как во все времена люди хотели знать, о чем говорят другие… Небо не было равнодушным к чужим тайнам.

Через десять минут после того, как Борис закончил разговор с отцом, Богомазов получил приказ, запрещающий Борису переговоры с Землей.

Объединенная Русь. Россия, г. Жуковский

Московской обл. Центр управления космическими базами.

20 мая 2190 года. Четверг. 10.13 по местному времени.

– Стас, еще раз привет. – В видеофоне лицо начальника Центра управления космическими полетами генерал-майора Александра Пономаренко выглядело озадаченным.

И, едва взглянув на него, начальник Центра управления космическими базами Стас Скворцов понял, что успокоить своего друга Богомазова у него не получится.

– Ну чем, Саш, меня порадуешь?

– Боюсь, пока ничем, – услышал он ожидаемый ответ.

– Слово «пока» в твоем ответе вселяет надежду, которая, как известно, умирает последней. – Скворцов улыбнулся. – Или все же не умрет?

– Не знаю, Стас. – Лицо собеседника по-прежнему оставалось озабоченным. – Дело обстоит следующим образом. Вчера после твоего звонка я сразу отдал необходимые распоряжения. Мои ребята просмотрели в памяти компьютера расчеты, которые были сделаны при обнаружении этого астероида. Расчеты показали, что Земле он не угрожает.

– С учетом всех погрешностей измерения скорости астероида, его траектории движения и расстояния до Земли?

– Естественно. Насчитай компьютер хоть один процент вероятности столкновения с Землей, мы бы продолжали следить за ним.

– А так прекратили? А вас не смутило, что в момент обнаружения астероида у него была одна траектория, а сейчас другая, проходящая ближе к Земле. А еще, как говорится, не вечер.

– Не спеши, Стас. Давай по порядку. В своей работе Объединенный Центр космических наблюдений и мы в таких случаях руководствуемся «Законом о космической безопасности Земли», принятым ООН пятнадцать лет назад. Согласно этому закону, после обнаружения любого космического объекта производится расчет на предмет возможного попадания его в Землю. Если объект не представляет угрозы, то слежение за ним системами «Дозор» и «Observer» прекращается. Если существует хоть малейшая вероятность столкновения объекта с Землей, то за ним продолжают следить. Когда в сентябре прошлого года мы обнаружили этот астероид, проведенные расчеты показали, что он проходит далеко от Земли.

– Зачем же вы еще и четвертого мая просчитывали его траекторию?

– Чисто случайно. – Генерал-майор Пономаренко чуть пожал плечами. – Этот астероид попал в поле зрения «Дозора-восемь», который передал его данные на Землю. Так как его траектория существенно отличалась от ранее рассчитанной, то компьютер Объединенного Центра космических наблюдений его «не узнал» и выдал на центральный монитор сообщение о новом объекте. Мы удивились тому, что космический объект мог так далеко «забуриться» в Солнечную систему незамеченным. Все перепроверили и поняли, что это один и тот же объект.

– И вас это не насторожило?

– Нет, Стас. Слишком мал объект и слишком от нас далек. Могли где-то и ошибиться. Например, в его массе. Мы сначала считали его каменным астероидом, а он, скорее всего, железный. Следовательно, масса его больше. Отсюда и неточности в расчете траектории.

– А если бы он мчался к Земле, что бы вы тогда делали?

– При достижении вероятности столкновения с Землей в семьдесят процентов объекту присваивается третий уровень опасности. На ракеты системы «Защита» в Ленинске и на мысе Канаверал производится установка термоядерных боеголовок. При семидесяти пяти процентах вероятности производится выбор ракеты, которой, в случае чего, стартовать первой.

– Что значит «производится выбор»? – не понял Скворцов.

– Ракеты системы «Защита», их всего две, принадлежат, соответственно, нам и Соединенным Штатам. Естественно, каждая из стран хочет, в случае опасности, пустить свою ракету второй. Во-первых, астероид может пролететь и мимо. А ракета уже использована.

– А за нее ООН не заплатит?

– Заплатит-то она заплатит, – начальник Центра управления космическими полетами сделал паузу и хитро прищурился, – если боеголовка попадет в объект. А так – извини, услуга не оказана, за что же платить?

– А во-вторых?

– А во-вторых, второй ракете попасть всегда легче, чем первой. Все параметры объекта уже будут измерены точнее, и его траектория, соответственно, точнее просчитана. Победителем, спасителем Земли всегда почетнее быть, особенно на фоне опростоволосившегося друга-соперника.

– А когда производится пуск первой ракеты? – Стас Скворцов внимательно смотрел на своего собеседника на экране видеофона.

– При девяностопроцентной вероятности попадания в Землю.

– Можно было бы подождать и до девяносто пяти процентов. Точнее бы прицелились.

– Нет, Стас, нельзя. Потом можно и не успеть выстрелить второй ракетой, если первая не попадет.

– Ясно. Теперь за Землю я спокоен. А что ваш компьютер насчитал относительно Луны?

Лицо Пономаренко, чуть прояснившееся в ходе разговора, вновь стало озадаченным:

– Когда повторно были измерены параметры этого астероида, компьютер насчитал пять процентов вероятности попадания в Луну.

– И что это означает?

– Это означает, учитывая расстояние до объекта и его скорость, что повторное уточнение его параметров будет произведено первого июня.

– Этот день еще не наступил. Но, судя по твоему лицу, параметры объекта ты уже уточнил, – полуутвердительно, полувопросительно проговорил Скворцов.

– «Дозор-восемь» сейчас направлен так, что еще может видеть этот астероид, и он вновь измерил параметры его движения. – Пономаренко сделал паузу. – В общем, так, Стас. Сейчас вероятность попадания в Луну пятьдесят три процента.

– А в «Восток»?

– Пятнадцать, – тихо ответил Пономаренко. – Я тебе так скажу, Стас. Ракеты системы «Защита» применять, скорей всего, не будут.

– Почему?

– Во-первых, это Луна, а не Земля. Это на Земле падение крупного метеорита почти всегда означает разрушение и жертвы. На Луне это не так. По причине чрезвычайно малой плотности населения. Да и базы на Луне больше похожи на танки, чем на жилье. Поэтому, в случае опасности, тот же закон предписывает эвакуировать обслуживающий персонал. С точностью до метра траекторию астероида не рассчитаешь. Может оказаться, что он упадет в нескольких десятках метрах от базы и ничего страшного не произойдет. Дешевле эвакуировать людей, чем зря бить дуплетом ракетами защиты. – По мере того как начальник Центра управления космическими полетами говорил, его лицо все больше прояснялось.

«Умеет Санек успокаивать. Ему бы священником работать, – мелькнуло в голове у Скворцова, – а может, действительно, зря я этот переполох затеваю».

– А во-вторых, – между тем вдохновенно продолжал Пономаренко, – ракеты защиты не рассчитаны на такой астероид.

– Что значит «такой»?

– Ракета защиты догоняет уничтожаемый объект, а не пытается его сбить в лоб. Сам понимаешь, при скорости схождения больше пятидесяти километров в секунду попасть так же вероятно, как из рогатки в истребитель. Поэтому ракету защиты пускают чуть в сторону от траектории объекта. Затем ее разворачивают, и она объект нагоняет. Но в данном случае ракета этот астероид не нагонит. У космического творения скорость почти двести километров в секунду, а у творения человеческого чуть больше сорока. Больше из ядерного движка не выжмешь.